— Что вы хотите? — Полный отчаяния голос Ждана.

— В нужный момент… му-у-у… вы сделаете так, как я скажу. Му! А сейчас в университет едут цесаревич Святослав… му-у… и великая княжна Ольга. Следите за ними с женой. В любой момент, когда мы позвоним, вы должны знать, где они и что делают.

Мычание и гул на фоне стихли. Анна говорила что-то еще, но это уже не имело значения.

— Они в деревне, — констатировал я.

— Да, но эта деревня может быть и здесь, и в Сибири, — сказал Виктор.

— Подождите. Можешь еще раз повторить этот момент, где она говорит и коровы на фоне, — попросил Егор.

Слова в трубке зазвучали снова. Бестужев прислушался. Попросил повторить еще. Потом еще. Рома начал терять терпение, но я остановил его строгим взглядом.

— В котором часу она звонила? — наконец спросил Егор.

— Утром, в шесть, — ответил Ждан. Его глаза блестели надеждой.

— Коровы шли на пастбище — голодное мычание. Значит, это в нашем часовом поясе, — с облегчением заявил Бестужев.

— В Нижнем Новгороде тоже наш часовой пояс, а до него триста пятьдесят километров, — продолжил спорить Виктор.

— Сколько прошло времени между похищением и звонком? — спросила Катерина.

— Часов десять.

— Они бы не уехали далеко. Да и зачем им? Я согласен с Егором: они рядом, — вставил Роман. — Да и какой смысл таскать детей по всей стране?

— Значит, надо искать в Крюково? — удивился Святослав. — Но как?

— У меня есть идея, — сказал я. — Оставьте этот вопрос мне.

— Что ты задумал, Дим? — прищурилась Ольга.

— Прогуляюсь до деревни и поговорю кое с кем.

— С тем домовым? — догадалась Катя.

Я кивнул.

— Кстати, как ты по мычанию узнал, куда идут коровы? — спросил Роман Егора.

— Я это лето провел в нашем имении, наслушался.

— Коров гоняли рядом с усадьбой? — выгнул бровь я.

— Нет, просто… лето, кто ж дома будет сидеть, — Бестужев залился краской.

— Понятно, — рассмеялся Рома, а за ним и все остальные.

На следующий день непогода снова разыгралась. Ветер кружил и бросал в лица и за шиворот хлопья снега. Но я все равно отправился в деревню — от благополучия домовят зависели жизни Ольги и Святослава. Демон из Преисподней спасает тех, кого в обычных обстоятельствах смел бы сам. И все ради того, чтобы разыграть их в будущей партии. Я продолжал посмеиваться над ситуацией, но замечал, что с каждым разом смех становится все более добрым, что ли, или человечным. И дернуло меня выбрать именно эту реальность. Впрочем нет, не о чем не жалеть — в последние месяцы я чувствую себя более живым, чем за последние лет двести.

— Дмитрий? — мои размышления прервал свет фар и оклик профессора Ягужинской. — Ты куда в такую погоду?

— В деревню, — остановился я у окна водительского места манакара.

— Другое время не мог выбрать? — усмехнулась она.

Тот же вопрос мог и я ей задать. Куда это препод рванула посреди недели в такую погоду?

— Увы, срочное дело, — развел я руками.

— Садись, подвезу.

— Спасибо.

Отказываться я не стал, все же ветер продувал даже теплую куртку.

— У меня вот тоже срочное дело, — вздохнула Мария Викторовна и тронулась с места.

— Может, имеет смысл оставить машину и доехать на поезде? — предположил я.

— Возможно.

Больше мы не говорили. Если бы она хотела, сама бы сказала, зачем едет в Москву, а спрашивать невежливо.

На станции я поблагодарил профессора и вышел из машины. Она немного посидела и тоже вышла.

— Ты прав, на поезде безопаснее и быстрее, — сказала графиня.

— Хорошей поездки, ваше сиятельство, — улыбнулся я.

— И тебе хорошего дня. Ваше сиятельство, — усмехнулась она.

Я отвесил шутливый поклон и отправился к переходу через пути.

Разговор с домовыми деревни прошел хорошо. Меня завели в сарай, выслушали и пообещали понаблюдать за жителями деревень — вдруг приехал кто-то новый, у кого-то неожиданно появились дети.

С чувством выполненного долга я вернулся в универ и на следующий день вернулся к учебе. А на ближайшем занятии по ограждению заметил некоторую нервозность в поведении обычно уверенной в себе Ягужинской. Что-то случилось в Москве? Надо ли мне влезать в это? Слишком много других проблем, чтобы совать нос в еще одну. Только если она не связана с основной. А я бы не удивился. Но пока имеет смысл понаблюдать.

А через неделю Ждан попросил отправить чертенка в деревню.

— Они нашли детей домовых, Темный, — протараторил маленький посыльный по возвращении и сообщил подробности.

— Отлично. Спасибо тебе. Да, все забываю спросить: кто из Проводников остался на стороне Кощея?

— Если ты о том, что кто-то перешел всем составом, то нет, — замотал рогатой головой чертенок. — Скорее большинство осталось с нами. Ушли две стаи Серых, несколько Горбунков и по табуну голов в десять Златогривых и Буланых. Но из-за них теперь не понять, кто их них кто.

— Понятно. Спасибо. Теперь иди к царю Кощею и сообщи ему о домовятах. Если он скажет возвращаться ко мне, вернешься.

Чертенок кивнул и исчез, а я лег спать с примерным планом спасения домовят.

— Я знаю, как мы проведем новогоднюю ночь, друзья мои, — заявил я утром за завтраком.

— Видимо, костюм можно не забирать? — ехидно уточнил Роман.

— Возможно придется.

— Здесь слишком много ушей, — остановил меня осторожный Егор. — Лучше соберемся у кого-то.

— Давайте у меня ради разнообразия, — вызвалась Ольга.

Сегодня все мы присутствовали на занятиях лишь физически в предвкушении вечернего обсуждения.

— Наконец-то, где вас носит? — прошипел Роман из темноты. — Мы тут почти замерзли.

— Не могли отделаться от Толстого, — тихо ответил я, развязывая галстук-бабочку.

Нас окружала новогодняя ночь, тихая, снежная и безветренная. Мы почти неделю спорили о том, как лучше всего поступить, и теперь приступили к исполнению задуманного. Но, как всегда бывает, невозможно учесть все нюансы.

После недолгих споров неделю назад мы пришли к выводу, что на балу все же надо показаться — постоять на торжественной речи, станцевать один-два танца, поздороваться с кем-то из профессоров. И потом уже тихо уходить по один-два человека.

Я честно и не без удовольствия покружил в вальсе Ольгу, дежурно поздравил с наступающим графа Орлова, препода по фехтованию. Взял царевну за руку, чтобы улизнуть, но дорогу преградил Петр Федорович Толстой. Он казался подвыпившим, но я быстро понял, что это притворство. Пришлось вежливо выслушивать его воспоминания о том, как он отмечал первый новый год в универе. Спасли нас Святослав и Катерина — они подошли и позвали нас танцевать, извинившись перед графом. Во время танца мы и сбежали.

Егор и Роман уже ждали нас. Виктор, как и условились еще днем, ушел первым вывозить на дорогу спрятанную вчера машину, вернее, манакар. Да, он более приметный, но зато надежнее обычных бензиновых машин и не требует прогревания в минусовые температуры.

— Вы снова побежали влипать во что-то? — раздался из темноты насмешливый голос.

— Даня, — едва слышно выдохнул я и продолжил уже громче. — Не можем без этого, княже. Хочешь с нами?

— Смотря куда и зачем.

Он вышел в свет фонаря в полушубке, собольей шапке и сапогах с мехом. Следом из темноты появился Николай Деев, тоже в теплой верхней одежде. Я ожидал Веру Голицыну или еще кого-то из их друзей, но они, кажется, были вдвоем.

— Помнишь дыру в потолке? — начал Слава.

— И у девушек тоже, — кивнул Юсупов. — Это за вами приходили, мы поняли. Только странно, что домовые ничего не сделали.

— У них детей в заложниках держат. Так что ни один местный домовой нам не поможет, пока не освободим мелких. За ними идем, — объяснил цесаревич. — У них еще один пленник, но мы не знаем, кто это.