— Когда? — еще вчера мурлыкающий голос теперь звучал бесцветно.

— Ты что тут замер? — раздался у меня над ухом голос Кати.

— Кто там?

— Они нас слышали!

Я резко развернулся и приложил палец к губам. Схватил Катерину за руку и утащил в ближайший кабинет. Благо, что пустой.

— Что… — начала она и перехватила мою руку, которой я собирался зажать ей рот.

Что оставалось — заткнул ей рот поцелуем. Катя пискнула и начала вырываться.

Поцелуй не удался, но удержать от шума я ее смог. И выпустил, когда шаги и голоса в коридоре стихли. Кажется, женщина хромала, отложилось в голове.

— Ты с ума сошел⁈ — Катерина не испугалась, ее глаза полыхали яростью.

— Тебе этот жест, — я приложил палец к губам повторно, — ни о чем не говорит?

— Почему я должна была молчать?

— Ты не думаешь, что в тот момент не было времени объяснять? — выгнул я бровь.

— А… ну да… — смутилась она. — Теперь ты можешь объяснить?

Я открыл рот, чтобы сказать «да», но…

— Ты же хочешь нормально отучиться сегодня?

— Конечно.

— Тогда давай встретимся после занятий. Поверь, я услышал такое, что думать о чем-то еще будет сложно, — серьезно сказал я.

— Если это розыгрыш…

— Я еще никогда не был так серьезен.

Катя посмотрела на меня, закусив губу, явно обдумывая, верить или нет. Не удивительно — мы знакомы меньше недели.

— Буду ждать тебя на главной аллее. Займем свободную беседку и поговорим, — в итоге сказала она.

— Договорились. Целоваться будем?

— Нет. Как друг ты мне нравишься больше, — ответила Катя после секундного замешательства.

— Тогда идем учиться, — легко согласился я.

Мы осторожно вышли. Коридор уже наполнился студентами и мы спокойно влились в поток, не привлекая к себе внимания. На перекрестке Катя свернула к залу, где изучали ветку проклятий, а пошел дальше на ограждение. Теперь надо было очень быстро принимать решение, что делать с полученной информацией.

Если бы не тот разговор с Катериной, я мог бы и не понять, о ком идет речь, но сейчас картинка сложилась. Мальчишка и его сестричка — никто иные как цесаревич Святослав и великая княжна Ольга, за каким-то бесом возжелавшие побыть простыми студентами. Тем самым они помогли заговорщикам — уж точно в Кремле провернуть такое сложнее, чем тут. Или нет?

Итак, некто хочет снести Романовых и занять их место. Логично сначала устранить наследника, потом уже самого императора. Ольга нужна им для того, чтобы жениться на ней и тем самым узаконить свои притязания на трон. Младшие сыновья императора при таком раскладе идут по боку. Вопрос в том, что делать мне в этой ситуации, потому что я тоже хочу на трон.

Изначально я не собирался спешить и постепенно идти наверх, но если судьба подкидывает шанс, им надо пользоваться.

Возможность примкнуть к заговорщикам и на их спинах подняться я отмел сразу. Понятно, что там участвуют первые фамилии России, других просто не воспримет народ при смене власти. Я же никто, даже больше, чем никто — брат предателя. В лучшем случае меня попользуют и выкинут. Выходит, играть эту партию надо на другой стороне. Но как?

Конечно, можно позволить убить цесаревича, самому героически спасти Ольгу, жениться на ней и… все. Я останусь никем, брак равноценным не признают, императором мне не стать, только мужем императрицы.

Остается другой вариант — метод Алексашки Меньшикова. Пусть он и не был чародеем, но брал умом и смекалкой. Потом женился на польской колдунье и уже его сын получил княжеский титул. Мне же проще — титул уже есть. Нужно всего лишь спасти будущего императора, стать его лучшим другом и любимцем страны. Потом он помирает, а я становлюсь регентом при его малолетнем наследнике. И пока он растет, я его именем вершу свой план. А там уже наследник не будет иметь значения — я стану императором мира.

Да, пожалуй, такой план имеет больше прав на жизнь. В таком случае, Катерине вечером рассказываю все. И уже вместе решим, как действовать дальше.

С такими мыслями я дошел до кабинета и потянулся к ручке двери. Но не я один — мои пальцы встретились с тонкой и мягкой ладонью… Ольги. Легка на помине. И как же хороша. Жаль, что царевна, иначе бы уже подкатил.

— Доброе утро, — справился я с собой и с приветливой улыбкой открыл перед ней дверь.

— Доброе утро. Слышала о том, как ты тут оказался. Сочувствую, — ответила она вежливой улыбкой.

— Не стоит. Может оказаться, что это не удар, а подарок судьбы. В любом случае, плохих специализаций нет, найти применение можно любой.

— Тоже верно.

— Вы проходите, голубки? — прервал нас насмешливый голос.

Я повернул голову и едва не закатил глаза — Юсупов. Но отвечать ему не стал — жестом пригласил Ольгу в кабинет и последовал за ней под презрительное фырканье Даниила. А он пропустил ту самую Верочку-выскочку, что перебила меня на телепортации. Кто же она такая? Через минуту зашел Святослав и присоединился к сестре.

Я бегло осмотрел не самый большой кабинет: десять сдвоенных парт в два ряда у окна, доска и свободное пространство для практики. Народ расселся и привычно болтал. Кто-то уже знал друг друга, кто-то знакомился сейчас. Цесаревич с царевной сидели на самом дальнем ряду, наблюдали и тихо переговаривались.

Вскоре зашла Мария Викторовна и шорох голосов стих.

Профессор еще раз представилась и вызвала тех, у кого специализация не открыта. Таких оказалось шестеро, включая Даню и Веру. Ничего удивительного в том не было — дома открывали одну ветку, в которой точно уверены, на счет остальных принимают окончательное решение уже на испытаниях, для того их и проводят. Да уж, если бы я заранее открыл все три, какие планировал изначально, а в том бою воспользовался ограждением, валялся бы сейчас с истощением в больнице и не услышал того разговора.

Наконец, я узнал, кто такая Вера, когда профессор Ягужинская вызвала ее — княжна Голицына собственной персоной. Да у нас тут на потоке прямо цвет нации, с сарказмом заметил я. Интересно, отпрыски Долгоруковых, Шереметевых, Меньшиковых и прочей верхушки тоже где-то тут?

А ведь именно их родители могут стоять за заговором! Интересно, детишек своих они тоже втянули? Но Даня и Вера ни разу не обернулись на последнюю парту — то ли действительно не знали и не интересовались «Нарышкиными», то ли умело делали вид. Я ставил на первое. Это я опытный демон в теле юнца, а они просто юнцы, порывистые и неискушенные, нет-нет, а бросили бы взгляд на предмет интереса. Если их и будут использовать, то в темную.

Тем временем с открыванием ветки закончили и приступили к лекции и совсем немного к практике. Уже после я напрыгался на фехтовании и занятии по темной магии и откровенно отдыхал на начертании рун.

И вот первая учебная неделя закончилась. Я забежал в столовую, взял два стакана чая и бутерброды на вынос и отправился на встречу с Катей Куракиной.

Она уже ждала меня. Мы нашли самую уединенную беседку из раскиданных по роще вокруг универа и уселись там. Пока я рассказывал, Катя ела. Вернее, начала есть, но быстро забыла про бутерброды, только стакан с чаем не выпускала из рук.

— И на вопросе о том, когда все планируется, ты и подошла, — закончил я пересказ диалога.

Катерина долго молчала, хмурилась, покусывала губу и грела руки о стакан с чаем. Мне оставалось только гадать, поверила она мне или нет.

— Ты уверен, что это граф Толстой? — нарушила она, наконец, молчание.

— Его голос ни с кем не спутать. Ты мне веришь?

— До сих пор ты не выдал ни одной глупой шутки. И я слышала последние их фразы. Сначала решила, что речь о каком-то студенте, но «подробности позже» звучит странно в этом контексте, — медленно сказала Катя и отпила остывающий чай. — Ты был прав, что не сказал сразу. Я бы не поверила.

Я благодарно улыбнулся.

— И что теперь делать? — тихо спросил я.

Этот вопрос я гнал от себя все четыре пары, иначе не смог бы нормально заниматься. Теперь же он встал костью в горле. Пока рассказывал, пришел к некоторым выводам, но не хотел их озвучивать. Будет лучше, если Катерина сделает это. Только нужно подтолкнуть ее в нужном направлении.