- Вчера я созванивалась с Лусио, он меня заверил, что переделать свидетельство о рождении Матвея не составит труда. Сегодня он сходит в консульство и точно всё разузнает, нам даже не придётся…

- В этом нет необходимости. – перебиваю малышку, и натыкаюсь на недоуменный взгляд. – Мы переделаем все его документы, как только вернёмся в Россию.

- Мне кажется, так не получится, ты один вряд ли сможешь, без меня.

- Ты и мой сын едите со мной. Я смогу пробыть здесь не больше двух недель. Собирайся, заканчивай дела и летим. – говорю безапелляционно, чтобы Лиза сразу поняла, это не обсуждается.

- Подожди, Демьян, так нельзя.

- Нельзя скрывать от меня сына, и увезти его на другой конец географии, всё остальное можно. – чувствую, что завожусь. Злость закипает с новой силой, я ещё не переварил, не пережил, предательство близких людей. Это ведь предательство отобрать у меня возможность видеть, как родился и как растёт мой ребёнок.

- Успокойся, пожалуйста. – помниться, раньше только рядом с ней я мог успокоиться, от одного прикосновения, от едва уловимого касания губ. – Давай начнём с малого, переделаем свидетельство, ты побудешь с ним, поживёшь, привыкнешь.

- Я уже привык, Лиза. – прижимаю сильней малыша, одной рукой, а другой откусываю кусок испанской гренки. Показывая девушке, что прекрасно могу справляться.

Лиза докармливает последнюю ложку каши и, забрав Матвейку у меня, передаёт его Фелипе. Что-то говорит ей на испанском, женщина кивает и уходит.

- Послушай-ка меня медведь. – начинает уверенно и даже грозно. – Ты не можешь так просто ворваться в мою уже налаженную жизнь и диктовать свои условия. – я порываюсь, перебить её, но нежная ладошка прикрывает мне рот, и я невольно замолкаю. – Я виновата, бесспорно, но и твоя вина тоже есть. Не оттолкни ты меня тогда, всё могло бы быть по-другому. Ты сделал свой выбор, Демьян, я сделала свой. И не собираюсь никуда отсюда уезжать.

- Ты могла мне сообщить о беременности. – убираю её руку от своего рта, но не выпускаю. Держу, поглаживая нежную кожу ладошки, большим пальцем.

- И? И что, Демьян? Ты бы заставил меня вернуться раньше?

- Я бы вообще тебя никуда не отпустил. В доме как раз шёл ремонт, обустраивала бы детскую, готовилась к свадьбе, цвела и пахла.

- Отличный план. Мне беременной, с токсикозом, только фиктивной свадьбы не хватало.

- А кто сказал, что брак был бы фиктивным, самым что ни на есть настоящим.

Мы оба замолкаем. Смотрим, друг на друга, я всем видом показываю, что наш брак будет самым традиционным, во всех смыслах. Лиза, прищуривается, на лице читается целая гамма негодований. Решив добить её, я подношу руку, что всё ещё держу в своей, к губам и присасываюсь поцелуем. Малышка отдергивает ручку, как ошпаренная.

- Удобно, Медведь, ценю твою сообразительность. Все твои потребности и интересы соблюдены. Только, что ты скажешь о моих? – Лиза негодует, я ещё не видел девушку такой, никогда. И это зрелище завораживает, маленькая разъярённая кошка. – Я была замужем, Демьян. Я выходила замуж по любви, и не собираюсь разменивать на меньшее. Брак - это не просто, «нам отлично в постели, секс на десять баллов». Брак - это, прежде всего взаимоуважение друг друга, интересов друг друга. Не тогда когда моё «хочу», выше желаний партнёра. Это поддержка, защита интересов, забота, компромисс. – я её почти не слушаю, любуюсь на мою уверенную в себе женщину. В ней сейчас столько силы и огня, столько решительности и стойкости, она готова сопротивляться всему миру. Но сейчас это женщина сопротивляется мне. – Ты вообще меня слушаешь!

- Я слышу тебя, женщина. Но скажи мне, когда это я не защищал твои интересы, когда не поддерживал тебя. Забота, компромисс, уважение, по-моему, через край. И сейчас я прошу, как ты сказала, соблюсти мои интересы, в воспитании сына, но и тут я должен уступить тебе. По большому счёту, эта Испания, тебе на х*й не упала. Я всё узнал перед отъездом. – я не выдерживаю, повышаю на неё голос, еще не кричу, но уже на грани. - Ты имеешь пассивный доход от сдачи недвижимости, что приобрела по приезде, и всё, с этим прекрасно справиться твой Луи.

- Лусио. – поправляет меня смелая малышка.

- Пое*ать. Я хочу жить со своей женщиной и растить своего сына! – последнее выкрикиваю, заставляя Лизу вздрогнуть.

- Тебе лучше пожить в гостинице. – договорились, бл*ть. – Сможешь приходить к Мотьки дважды в день, утром после завтрака, и после дневного сна. Если надумаешь, что-то по свидетельству, сообщи мне, я передам ЛУ-СИ-О.

Су*ка дерзкая, и даже сейчас своим сопротивлением будоражит мое воображение. Хочу её дико, в свою постель, в свой дом, в свою жизнь. Бесстрашная малышка.

Фелипа, святая женщина, помогла мне найти неподалёку гостиницу. Хорошо, что вещи не разбирал, складывать не пришлось. Так покидал в сумку всё, что успел достать. Телефон разрывался от звонков сестры, и я сдался, надеясь узнать, что успела ей сообщить Лиза.

- Ты там, в край охр*ел! - Янка в своём репертуаре. – Я тебя, зачем туда посылала, зачем, а? А ты что натворил?

- Ты меня послала? – недоумевал претензиям сестры.

- Ну, а кто же? Вы ж, как два упрямых идиота. Если бы не я, так и рос бы племяшка, безотцовщиной.

Я выпадаю в осадок, от бурной речи сестры, даже забыл, чем там хотел возмутиться. В стеснении и скромности Янке, не занимать, это она у нас героиня.

- Янка, завязывай. – всё что смог из себя выдавить.

- Короче, Дёма, перестань там строить из себя пуп земли, и бросай командирские замашки. Уговоры, ласка и любовь. Верни нам Лизу домой.

- Постараюсь.

Лиза.

Мотька плохо засыпал, не знаю, чем мог перевозбудиться, но на дневной сон, мы уходили вместе, он у меня под бочком, прилип к своей любимой сиси. Молока там совсем мало. Но сам процесс ему нравится. Весь в папу, любитель женской груди. Меня аж передёрнуло, от воспоминаний. Я даже прикрыла личико Мотьки, как будто, он мог увидеть мои мысли. Телефон завибрировал, присылая мне очередное сообщение от Янки.

«Он, может, идиот и грубиян, но он любит тебя, Лиз».

Ага, как же любит. Если любит, почему прогнал, почему не пустил в свою жизнь. И почему, если любит, продолжает встречаться с Никой.

«Ты и сама говорила, что жить в Испании не особо и хочешь. Ты хотела работать, там тебе предстоит снова учиться, здесь сможешь выйти на работу хоть сейчас, хоть после декрета. Демьян всё утроит. Только попроси».

Не хочу я у него ничего просить. Жила себе спокойно, жила, тут на тебе явился. Год он не вспоминал обо мне, что теперь изменилось. Янка уверяет, что до приезда он о Матвейке не знал. Да и по лицу было видно, что не знал. Тогда зачем приехал. Я себя по кусочкам собрала, одна, сама. Мне так плохо было, так больно. Я трех человек убила, я его спасала, а он так со мной. Прогнал, как собаку. Нет, даже не так, не прогнал, сделала вид, что ничего не было, как мимолётный фрагмент его насыщенной жизни. Ну, была и была, там какая-то Лиза. Как грязную салфетку, хуже, как презерватив использованный, кончил и забыл.

Матвейка закуксился и разревелся. Ну, вот и сорока минут не проспал. Чтоб тебя, Медведь, это ты во всём виноват. Чтобы сегодня даже не появлялся у меня.

Он и не появился до следующего утра. Когда я с медвежонком спустилась на завтрак, большой Медведь как часовой караулил нас.

- Доброе утро, Лиза. – проговорил мужчина, макая чуррос в сладкий соус. – Я уже уговариваю Фелипу поехать с нами в Россию. Вкуснее, я ещё ничего не ел. Меня, кстати, на обед к вам пригласили.

Я метнула в него недовольный взгляд, но промолчала.

- Давай мне сына. – протянул руки Медведь.

- У него имя есть, Матвей. – я видела, как немного сморщился Демьян, всё никак не мог привыкнуть к тому что я назвала ребёнка в честь покойного мужа.

- Дай мне Матвея. – почти скрепя зубами произнёс наш папашка. И я протянула ему ребёнка.

Всё ещё неловко, не зная, как посадить или приложить, большой мужчина, бережно держал малыша. Не выдержав, помогла Демьяну правильно перехватить ребёнка и занялась его кашей.