- Да. – хриплю в ответ.

Он опять так смотрит, голодный взгляд, с несколькими тысячами звёздочек. Теперь я безошибочно могу угадать, что он означает. Демьян подымается, мгновенно заполняя своей массой душевую кабинку. Пячусь назад, упираюсь в стенку спиной. Так страшно и так… не подобрать слов, просто жутко хочется, чтобы эти мгновения длились вечно. Мужчина протягивает ко мне руку, как совершенно неожиданно на нас сверху льётся холодная вода.

Я взвизгиваю, Дёма смачно матерится. Прижимает меня к себе, что-то нажимая за моей спиной. Поток уменьшается и становится теплей. Обнимаю его обеими руками, вжимаюсь крепче, ловлю мгновения вселенского покоя и умиротворения. Он не сопротивляется, одной рукой обнимает в ответ, другой пытается намылить наши тела. Перебираю пальцами по спине, нащупываю подушечками шрамы.

- Можно посмотрю? – спрашиваю тихо, нерешительно.

Мужчина хмыкает, поворачивается ко мне спиной, расправляя широкие плечи. Первым делом дотрагиваюсь до пасти медведя. Отдёргиваю руку. Господи, ну не укусит же он меня. Чуть ниже, вдоль медвежьего хребта, спрятан длинный, широкий шрам. Целую его, затем налитый фиолетовым синяк под правой лопаткой. Его не было, когда я видела спину мужчины в спортзале. Веду руками дальше, дотрагиваюсь до каждой татуировки, обвожу её, хочу касаться не только взглядом, видеть не только глаза. Я даже не знаю, как называть эту непреодолимую тягу, трогать, щупать, нюхать. Вожу кончиком носа, ощущая бугристость. Ещё один шрам, провожу пальцем, круглый, от пули, чуть правее синяка.

- Больно? – не узнаю собственного голоса.

- Нет. Старый. – отвечает мне в тон.

- А здесь? – прикасаюсь к гематоме.

- Нет.

- А так? – надавливаю совсем немного.

- Не-ет. – хрипло посмеивается Демьян. – Ты хочешь сделать мне больно?

- Не хочу. – опираюсь лбом между лопаток. Качаю головой для убедительности. – Совсем не хочу, чтоб тебе было больно.

- Малышка? – Демьян перехватывает мою руку, разворачиваясь лицом. – Зачем ты пришла ко мне?

- Не надо было?

- Спрашиваю.

- Хотела.

- Потрясающий диалог. – мужчина гладит меня по волосам, погружая в сонливость и блаженную негу. – Ты понимаешь, что я больше не смогу себя сдерживать? Понимаешь, что не смогу отпустить?

- Понима-аю. – зевая, отвечаю я.

- У-у, кому-то пора баиньки.

Дёма, наспех намыливает нас ещё раз и быстренько смывает пену водой. Вытирается сам, а меня, завернув в большое полотенце, несёт в кровать. Обтирает насухо, долго промачивает волосы.

- Моя пижама. – смотрю на разбросанные вещи, тянусь к ней, прошу рукой подать.

На лице Демьяна появляется выражение, «серьёзно, ты собралась спать со мной в пижаме». Его бровь в привычном жесте летит вверх, а губы кривит ухмылка. Он просто заворачивает нас в тонкое одеяло, плотней прижимая к себе. Улыбаюсь, уткнувшись во вкусно пахнущую грудь, и засыпаю.

«- Лизун, Лиз, Лиза… - верчу головой, слыша спокойный и ровный голос мужа.

Всё тот же лес, холодный, тёмный и страшный, только в этот раз верхушки вековых деревьев едва трогает рассвет. Вой, чмяканье, смех, всё ещё слышны, но уже издали.

- Мотя, милый, я здесь! Матвей! – кричу, зову. Пока не чувствую на своих плечах, холодные прикосновения. Муж разворачивает меня к себе, целует губами в лоб, от ледяного касания пробирает озноб.

- Ты должна бежать, драгоценная моя, спасаться. Уже близится рассвет, скоро всё кончится. Солнце взойдёт, и всё кончится. Ты моя умница, ты всё делаешь правильно. Только ты должна бежать. – шепчет муж, но голос неживой, такой же холодный, как его дыханье и прикосновенья.

- А если я не хочу бежать? Если перестать бегать, а остаться, бороться? – спрашиваю надрывно. Мотя хмурится.

- Всё, чего я хотел, в своей жизни, это сделать тебя счастливой. Чтобы ты была счастливой, Лиз, чтобы получила жизнь, о которой мечтала, и… безопасность. Ты счастлива, Лиза?

- Я… - запинаюсь, медлю с ответом. – не знаю. Я хочу по-о-бо-о-роться. – меня знобит в его объятьях, при каждом выдохе пар изо рта. Тело передёргивает, собирая остатки тепла.

- Ты должна выжить, ради меня, Лиза, любой ценой. – строго проговаривает муж и резко отталкивает от себя.

Попадаю в другие объятья крепкие, хваткие, но невероятно теплые. Греюсь в них, отогреваю не только озябшее тело, но и промозглую до костей душу. Силуэт мужа исчезает, растворяется, превращаясь в утренний туман.

- Мотя! – зову его в последний раз.

- Я всё сказал. – грубый, нечеловеческий голос, не мог принадлежать моему, некогда горячо любимому мужу. Но мне уже всё равно, я согреваюсь»

Действительно тепло, очень тепло, я бы даже сказала жарко. И-и-и…

- М-м-м-гм-гм… - стон вырывается из горла, вместе с прокатывающейся по телу негой.

Хватка на бёдрах крепче, а по клитору бьёт язык.

- Ш-ш-ш… а-а-х-х-х… - скриплю, сквозь сжатые зубы.

Язык смачно проходится от серцевинке, до самого клитора, вновь ударяя по нему. Готовлюсь открыть глаза, и почти делаю это, как в моё уже подготовленное лоно плавно входит твёрдый член. Очень медленно, и очень не торопливо. Распахиваю веки, моргаю затуманенными после сна глазами. Встречаюсь с тёмными космическими. Целую наглую ухмылку, ощущая на губах свой собственный вкус.

Демьян совершает ритмичные толчки, не торопится, растягивает удовольствие. Размеренно поглаживает жемчужинку, в такт со своими движениями. Тянусь ещё за одним поцелуем. Люблю этот утренний, ленивый секс. Когда не только сам процесс, но и удовольствие не пронзительно острое, а необыкновенно чувствительное. Проходится по телу миллионами бабочек, вылетая тягучими сладострастными стонами, смешиваясь со скупыми мужскими.

Демьян нависает надо мной, облокотившись. Целует глаза, нос, губы.

- Доброе утро. – хрипит, гипнотизируя глазами, голосом, улыбкой.

- Точно, доброе. – улыбаюсь в ответ. Плотней притягивая к себе мужчину.

- Лиза, я хочу, чтобы ты…

- Дёма! – раздаётся за нашими спинами голос Янки, и удар отлетевшей в стенку двери. – Он очнулся… ОУ… УПС… ОЙ… - она встрепенулась, поспешно развернувшись к нам спиной, неуклюжа, нащупала ручку двери, вылетела из комнаты, хлопнув её.

Демьян басисто рассмеялся, запрокинув голову назад. Я покрылась румянцем, закрыв лицо руками.

- Хорошо, что Янка не надумала заглянуть несколькими минутами ранее… - продолжал хохотать он.

- Тебе смешно… - ударила его кулаком в плечо. – Смешно, Да!

- А что плакать? – раздувая щеки, спрашивал смеющейся мужчина.

- Стыдно. Моя подруга застукала меня в постели своего брата.

- Заметь, половозрелого брата, очень взрослого мужчины. Пойду узнаю, что там…

Я смотрела, как этот очень взрослый мужчина, стягивает презерватив, роется в шкафу, надевает на себя боксеры и домашние штаны. Тянется к футболке, но не берёт. Наскоро чмокает меня в губы и уходит.

Одна. Оглядываю комнату теперь в свете дня. Просторная. Очень. Больше, чем моя или Янкина. Окна его спальни выходят на обе стороны дома. Она единственная в левом крыле. Всё в тёмных тонах, где-то проглядывает хром. Минимализм, сдержанная сила, как сам хозяин дома.

Встаю. Облачаюсь в пижаму и халат. Пора бы покинуть место утех. И окунутся в настоящее. Если я переступлю порог комнаты, там меня ждёт реальность, проблемы, преследования, борьба за жизнь, за спокойствие. А здесь. Оборачиваюсь у двери, взявшись за ручку. Это как островок. Нет, другая вселенная, и её хозяин с космическими глазами. Вот бы все сложности решались так просто, зашёл в эту комнату и пропал. Растворился в счастье.

- … правда рада, но может мы уже поедем к моему мужу? – слышу голос Яны, как только подхожу к лестнице, чтобы пройти в свою комнату.

- Янка, бу-б… - Демьян, явно хотел выразиться, и скорее матом, но сдержался. – Можно я хотя бы зубы почищу, умоюсь там. Поверь, я сам хочу быстрей увидеть этого охламона.