- Жду в кабинете. – развернулся и ушёл.

Чего ждёт, кого ждёт. Алик, чмокнул жену, и удалился вслед за хозяином дома. Я никогда ещё так медленно не ела. Поглядываю на Янку, та с аппетитом уплетает, свежую булку. Кажется, её ничегошеньки не волнует. Оттягиваю неизбежное, и пытаюсь помыть посуду.

- Оставь ты это, Алевтина Степановна помоет. – подруга ухватила меня под локоть и повела в противоположном от кухни направлении.

Возле двери мы все же притормозили, Янка постучала, но видно было, что сделала это так, для приличия. Не дождавшись ответа, ввалилась внутрь.

- Садись, где тебе будет удобнее, малышка Лиза. – разрешает хозяин кабинета.

Я присела на краешек дивана, Алик сидел в кресле у окна, его жена заняла место рядом, присев на подлокотник. Медведь, восседал за столом, небрежно откинувшись на спинку.

- А теперь говори, Лиза.

- Ч-что, говорить? – запнулась, посмотрела на Янку, та хмурила брови, сверля взглядом брата, который не обращал на неё внимания.

- Рассказывай, всё что знаешь, явки, пароли.

- Ка-кие пароли, я ничего не знаю. – те же ощущения нахлынули на меня, как при разговоре с Виктором. Неприятные, колкие. Я не хочу так чувствовать себя рядом с ним, это страшно и отвратительно.

- Не глупи, малышка Лиза, ты меня понимаешь. От кого бегаешь, во что вляпалась, и на кого работают те три трупа, которые мы оставили вчера в лесу.

Шумно сглатываю, перевожу глаза, на Янку, та то смотрит на меня, то зло косится на брата. Алик, держит жену за руку, легонько сжимая. Так же шумно выдыхаю, но произнести не могу и слова.

- Демьян, перестань! – подругу прорывает, её не может остановить даже Лёша. – Она напугана, а ты на неё ещё и давишь.

- Алик, уйми свою жену. Она, похоже, не понимает, в какое дерьмо мы вляпались из-за её подружки. А, Яна? Ты хоть понимаешь, что нам сейчас нельзя светиться в разборках, у нас крупная поставка на старте. А я вчера положил трёх человек недалеко от нашей базы. Как скоро хозяин этих псов сложит два плюс два и придет с ответкой?! М?!

- Не надо здесь рычать медведем! – теперь вступаюсь я за подругу. – Я жена Матвея Серебрякова, адвоката Борского.

Даже если Медведь удивлён, он не показывает этого. Совершенно нечитаемое выражение лица.

- И? Он умер в прошлом году. Если я не ошибаюсь.

- Да, погиб, при странных обстоятельствах.

- И во что же малышка Лиза, жена, адвоката дьявола, вляпалась за этот год.

- Я ни во что не вляпалась! У Виктора пропали какие-то важные бумаги, он решил, что они могут быть у меня, точнее, могли быть у Моти. Меня предупредили, и я сбежала, не дожидаясь, пока поймают и начнут пытать. Мне нужно было всего три дня. Вчера вечером… о боже… - осекаюсь, вчера, я совсем забыла, что срок выходил вчера.

Моё лицо скривилось болезненной гримассой, и слёзы отчаянья всё же покатилась по щекам. Всё напрасно, я столько пережила, и всё напрасно. Смогу ли ещё дозвониться, есть шанс выбраться из этого.

- Что, вчера вечером, Лиза.

- Мне надо уйти, мне надо срочно позвонить…

- Что вчера вечером, отвечай, Лиза. – мужчина говорил, спокойно, но с нажимом.

- Вчера вечером я должна была забрать свой новый паспорт и улететь, а теперь. Я опоздала.

- С кем ты договаривалась о новых документах?

- Я не знаю.

- Допустим, ты действительно не знаешь, с кем договаривалась, но как-то же ты на него вышла, кто-то подсказал.

- Это Мотя, это всё придумал Матвей. Это его план. Он оставил мне деньги, одноразовые телефоны и инструкции. – я выкладывала всё, здесь и сейчас, я рассказывала почти всё, что знала.- За три года, до его смерти, Мотя начал, настаивать на странных вещах. Сначала курсы самообороны, потом экстремальное вождение, боевое владение ножом, стрельба из пистолета, кроссы по пересечённой местности. Он говорил, что эти знания могут спасти нам жизнь. На самом деле, Матвей готовил побег от Борского. – перевожу дыхание. – У него было всё готово, даже на случай своей смерти. Я просто следую его инструкции.

- Всё интереснее и интереснее. – комментирует Алик мой коротенький рассказ.

- Неси свой телефон, звонить будешь при мне. – не просит, приказывает Медведь.

- Кому звонить? – только не Виктору, я не хочу ему звонить.

- Мамочке моей. Не тупи, малышка Лиза. Звонить будешь тому, с кем договаривалась о документах.

Выхожу из кабинета, захлопываю дверь, но она не закрывается, оставляя небольшую щель. Делаю два шага вперёд, и останавливаюсь. Подслушивать нехорошо, знаю, но делаю это.

- Что думаешь, Лёха.

- Борский не простой человек. Такого надо или держать в друзьях, или сразу убивать, если начнётся замес.

- Бл*ть, всё не вовремя. – выругался Медведь.

- Что собираешься делать? – спрашивает друга Алексей.

- А есть варианты?! – усмехается тот.

- Есть. – уверенно и спокойно отзывается Алик. – Не наживать себе лишних врагов и спокойно закончить поставку. Для этого всего лишь, нужно отдать Виктору, Лизу.

Слышатся глухой удар, шипение Янки, кряхтенья Лёши и сдержанные смешки Медведя.

Хожу долго, всё ещё с отдающей ноющей болью ногой, подниматься по лестнице не очень приятно. Я бы позвонила в своей спальне, но выполняю приказ и иду с телефоном в кабинет.

- Вот. – протягиваю мужчине телефон.

- Что, вот. Звони. – Медведь раздражён.

Набираю номер, но «абонент недоступен». Ещё и ещё, с каждым новым вызовом, с каждыми повторяющимися словами «абонент недоступен», рушится моя надежда на новую жизнь.

- Нет ответа. – слова произношу я, но голос не мой.

- Неудивительно, на связь ты должна была выйти вчера, сделка аннулирована.

Опускаюсь на краешек дивана, точно так же, как сидела ранее. Уставясь на телефон в руках. Рядом присаживается Яна, обнимает меня, положив подбородок мне на плечо. Все всё прекрасно понимают, без документов мне далеко не убежать.

В детский дом я попала почти сразу, можно сказать, с рождения. Меня годовалую оставила мать на пороге детского дома, с запиской и отказной от родительских прав. Я росла там и как-то не заметно сдружилась с Матвеем. Он тоже был в детдоме с рождения. Он стал моим другом, защитой, опорой, радостью, счастьем, а потом и любовью всей жизни. Рядом с ним, я могла быть слабой девочкой, для него я могла быть сильной женщиной. «Выжить, Лиза, выжить любой ценой. Ради меня».

- Ради тебя… - шепчу одними губами.

У меня всё ещё есть четыреста тысяч долларов. Если не в Испании, то в России, я думаю, с такими деньгами можно будет, затеряться. Где-нибудь подальше на востоке, на Урале. Можно сделать пластику, незначительную, а для начала обстричь и покрасить волосы. Мне только нужна помощь, небольшая помощь, с новыми документами. Поднимаю голову и смотрю в темные глаза Медведя. Он стоит, опершись на свой стол, скрестив руки на груди. Большой и суровый. Страшный. Но мне помогает и спасает. А если я попрошу, опять бесстыже попрошу о помощи. И только собираюсь открыть рот, чтобы сделать это.

- Вы поможете. – первой находиться Яна. – Ну, Лёшик. Вы должны помочь.

- А что я, это косяк твоего брата.

Медведь молчит, смотрит на меня и молчит, ждёт. Я, кажется, догадываюсь чего. Слова сестры его не трогают, просьбы и мольбы безразличны. И я даю ему то, что читаю в этих красивых темно-карих глазах.

- Пожалуйста, помоги мне. – рот мужчины едва заметно кривиться, он засчитывает мою просьбу.

- Алик, звони Фельдману, у него документы малышки Лизы. Назначь нам встречу. – затем Медведь подходит ко мне и фиксирует пальцами подбородок. - И если повезёт, и он их ещё не уничтожил, то скоро ты получишь долгожданную свободу.

Мужчины покидают кабинет. Я облегчённо выдыхаю, и обнимаю Янку в ответ.

- Вот видишь, всё будет хорошо. – шепчет подруга. - Мы справимся, Лизок. – потом отстраняется от меня и спрашивает. – Что это на тебе надето.

- У меня нет вещей. А какие были в стирке.

- Пойдём, я дам тебе свои.