Я вынырнул из воспоминаний о монастыре. Именно там мне привили любовь к дисциплине. Сейчас это помогало. Вечерело и мы остановились на привал. Костры было запрещено жечь. Ужинали в темноте и в сухомятку.

С утра, помятые и злые, перекусив, мы уже начали выдвигаться, когда случилось Это.

Они пришли бесшумной волной откуда-то сбоку. Как прилив. Как неодолимая молчаливая сила ярости. Я очень большой везунчик, так как стоял не с краю. У меня была эта пара минут, чтобы прийти в себя и выхватить меч. Чего не случилось у тех ребят, что были ближе к нападавшим. И тут же звон клинков и крики боли заполнили собой все пространство.

Как в таком хаосе люди понимали где противник, а где свой, так и не уловил. Враги сами находили меня, поэтому сразу оказался очень занят.

Первым был потрёпанный, но очень молодой, зловещего вида детина. Его навыки были не лучше моих. Поэтому мы просто топтались и пыхтели. Это здорово напомнило спарринг на полигоне. Боковым зрением видел как Варн ловко расправляется со своим противником. Вот его враг со стоном заваливается. Разворот Варна ко мне. Неуловимое движение. В итоге мой визави оседает от полученного плашмя удара по голове. Теперь понимаю, что случилось то самое «пособить» со стороны Варна, о чем упоминали в разговорах воины.

Но мне было некогда расслабляться. Передо мной возник более опытный субъект. Он ухмылялся весьма многообещающе. Вот гад! Ведь точно видел, что я никакой в бою. И начинается игра в кошку и мышь, где я за грызуна. Отбивающегося, противного, но решительного грызуна. Лезвие летает так близко и так быстро. Порез на левом плече. Тут же ожигает щеку. Нога. И уже горит во многих местах. Я же достал его только раз. Падать нельзя! Только не споткнуться. Как нельзя кстати, вспоминаются все наставления учителей. И вдруг становится легче. Варн, закончив с очередным противником, оттягивает внимание на себя, буквально закрывая собою. Вот кто в бою, как в танце великолепен. Только финал мне будет долго сниться. Как меч вспарывает кожу недруга чуть выше ключицы и входит в тело.

Через секунду уже лежу и обильно выворачиваю завтрак под кустики. На мое счастье, бой закончен. Еще на большее счастье, нашей победой.

Стоило только поднять голову и осмотреться, как и ужин попросился на выход. Именно таким измочаленным и душевно умотанным встретил тот памятный день. Фактически, утро едва занималось. Бой занял не более получаса, но не по внутренним часам. По ним прошла Вечность, разделившая жизнь на «благое неведение» и «опыт». На «до» и «после».

Робкие первые лучи солнца с трудом пробивались сквозь утренний туман леса.

Пока валялся, воины привычно начали собирать убитых. Остальные занимались ранами.

– Так всегда в первый раз, – донесся сочувственный голос Варна.

Не заметил, как он подошел и присел возле.

– Хруу… Буааа…, – ответил ему.

– Не спеши. С нашими все хорошо. Здесь есть чем замотать раны. Обязательно промой, – положил он рядом ткань. Чуть подальше чертыхался Валио, рассматривая свою ногу. Остальных из подразделения не было видно. В ключевые моменты, как я заметил у себя, все внимание сужалось до ограниченного пространства. Поэтому в схватке запомнил только троих. Детину, злого дядьку и Варна. Сознание выдавало пустой экран, когда попытался вспомнить, что делали остальные вокруг.

– Варн, – остановил парня, когда он уже хотел идти.

– Варн… Спасибо!!! Я жив… Не забуду, – слова шли из сердца, затапливая благодарностью весь этот мир, что позволил мне жить.

– Что ты. Все нормально, – засмеялся мой спаситель.

Во второй половине дня, наконец, выдвинулись в путь. Даже не спросил куда и не заметил в какую сторону едем. Никто из отряда не заговаривал со мною, понимая такое состояние. Я же пытался активно думать своим вялым мозгом. Я так не смогу! Это не мое – бить и тем более убивать. Очень и очень зауважал воинов после испытанного. Но как можно таким образом ходить по грани каждый день, не понимал. Надежда на возврат домой и, что «все как-то само рассосется» таяла. Надо искать выход. Есть здесь знающие люди, ученые?… Да о чем я! Волшебники и чародеи теперь мне вместо ученых. Это выход.

Мне надо срочно к магам! Как только вернемся в крепость, начну расспрашивать местных как к ним попасть.

Да не тут то было. Шли мы не в Хаш, дабы насладиться плодами победы. Маршировали мы дальше в чужие земли, чтобы покрыть славою нашего Ноа Това. Вместо этого хотелось покрыть его исключительно матом! Как я там, в прошлой жизни, жаловался на начальника? Не оценил мои усилия, дал мало работы, дал много работы, дал не ту работу… Ууууу… Вернитееее.

Входить в депрессию и панику надо уметь. Это я умел и практиковал. Выходить из них это искусство, не освоенное мной. Поэтому вспомнился почерпнутый на просторах интернета совет. Подумать о тех, кому хуже, чем мне. Все одноотрядовцы в относительном порядке. Меер Кысь весело трусил помахивая хвостиком куда хотел. Тут взгляд зацепился за телеги. Я отстал от своих и плелся теперь в конце колонны. Весь провиант и немногие раненые располагались на телегах.

Пришла мысль о первом моем противнике. Детине недоучке, которого Варн вырубил. Совесть и оставшаяся цивилизованность всколыхнулись в душе. Начал присматриваться, выискивая того взглядом. Среди нескольких угрюмых связанных пленных его не было. Неужели просто добили? Но до того как я накрутил себя, парень нашелся в телеге. Он меланхолично смотрел в небо. Голова его была замотана грязной тряпкой.

– Ты как? – подъехал ближе.

Он на минуту переместил взгляд на меня и скривился. Ответа не последовало.

Моя внутренняя сестра милосердия не сдавалась:

– Может надо что?

После нескольких минут молчания тот откликнулся:

– Вода есть?

Я обрадовался пожалуй больше него этой возможности помочь. Только протянув флягу, заметил что его руки привязаны к бортику. Пришлось самому поить его, не развязывая. Краски возвращались на лицо бедняги. Про себя его называл детиной. Но должно же быть имя.

– Кирк, – представился он хриплым голосом, не глядя в глаза.

– Ридер.

Между нами повисло неловкое молчание. Что общего у нас? Желание выжить? Нехотя направил коня к своим, оставляя парня своей судьбе.

День выдался не просто длинным, а изматывающе бесконечным. На привале было разрешено развести костры. И это несмотря на то, что мы заходили дальше на территорию неприятеля.

Варн объяснил сей факт: «Первую ударную силу перебили. Дальше, до замка никого не будет. Отдыхай пока есть возможность».

Но моя возможность хотела есть. Поэтому снова развил бурную деятельность по сбору всего съестного. Ребятки, видя это, приободрившись, тоже включились. Валио сбегал к обозам за солью и овощами. Была там на хозяйстве дородная дама. Эдакий обозный интендант. В силу ее слабости к милашке Валио, старались за провиантом посылать именно его. Варн, не взирая на сумерки, метнулся вниз по очередному ручью и принес рыбы. Близнецы собрали укулеле от души. По их хитрым физиономиям и горке этого фруктоовоща было все ясно. Эти оладиковые души запали на выпечку. Ха! Еще бы. Во всяком случае, дома даже Ритуля обожала мои блинчики и оладьи. Я отмахнулся от всколыхнувшейся тоски.

Остога ходил в недоступных простым смертным кулуарах власти. Он направился в сторону шатра Ноа, сразу как позаботился о своем меер. Тан не пришел, даже когда костер стал прогорать, а мы все наелись. Сотоварищи блаженствовали после обильной еды.

– Варн. Здесь тану еда осталась. Покажешь ему. Пойду одного чундрика проведаю.

– Ох. Не привязывался бы ты к нему. Ни к чему это, – ответил он.

– Кстати. А что с ним будет? – резко развернулся, чтобы видеть лицо собеседника в неверных отблесках догорающего пламени.

– А что с ним будет? – лениво протянул воин.

– Почему ты его не убил? Это было бы легко, – задал мучивший вопрос.