В канале связи прошёл шорох, затем короткие подтверждения:

– Есть!

– Принято!

Возможно, соседнее здание уже поздно было окружать – слишком много времени ушло на перестановки и команды.

Но Семён никак не мог уложить в голове одно: какой же силой и скоростью должен обладать Ярослав Косой, если тот всерьёз способен перепрыгнуть с крыши на крышу? Мысль казалась безумием, а сердце упорно твердило – это возможно.

Он повернулся к своему взводу, голос его гулко разнёсся по мрачным коридорам:

– Вы, ребята, продолжайте преследовать его наверху!

После чего резко развернулся и рванул вниз по лестнице, тяжело грохоча сапогами по железным ступеням. В груди стучало предчувствие: этот парень не станет сидеть в западне и ждать, когда его сомкнут кольцом на крыше. Нет, Косой прыгнет. Прыгнет, как сумасшедший!

И догадка оправдалась. Едва Семён выбежал наружу, остановился и задрал голову, как небо над переулком рассекла стремительная тень.

Ярослав летел.

В воздухе он был похож на огромную птицу – вытянутый, собранный, каждая мышца натянута, словно струна. Казалось, сам ветер поддерживал его полёт. Стук сердца у Семёна заглушал всё вокруг, когда парень, словно играючи, приземлился на противоположную крышу. Пыль взметнулась облаком, но шаг Ярослава был лёгок и точен, будто это была не двадцатиметровая пропасть, а обычная дорожная лужа.

– Чёрт возьми…, – Семён шумно втянул холодный воздух.

Он сжал гарнитуру, выкрикнул в эфир, голос дрожал от напряжения:

– Силу цели Ярослава Косого нужно пересмотреть! Повторяю! Его силу нужно пересмотреть!

Тишина в канале длилась секунду, затем посыпались обрывки ответов, но Семён уже не слушал. Он понял одно: этот парень вовсе не тот, кого они заносили в ранг опасности F. Перед ними – не жалкий беженец, а нечто гораздо большее.

Он ворвался в соседнее здание, будто сам бес гнал его вперёд. Лестница скрипела и дрожала под его сапогами, стены отдавали гулко, как пустые бочки. Пыль висела в воздухе удушливым облаком, щекотала в носу.

И тут над городом раздалось.

Словно раскат грома в ясном небе, словно тяжёлый колокол ударил где-то в сердце руин. Звук был настолько густым, что дрожали окна и стены, а в ушах заломило болью. Эхо понеслось по пустым улицам, отразилось от мёртвых домов и ушло вдаль, как похоронный звон.

Казалось, сам город услышал предупреждение.

Семён стоял в темном, пахнущем сыростью здании и растерянно вертел головой. Тишину резал странный звук – он будто родился где-то совсем рядом, пробежал по стенам гулким эхом и растворился, оставив в воздухе привкус ржавчины и каменной пыли. Семёну даже показалось, что он ощутил этот звук кожей, словно удар пришёлся прямо в воздух вокруг.

***

Несколько мгновений назад, когда Косой перепрыгивал на соседнее здание, зависнув на короткое мгновение в пустоте, он вдруг заметил чью-то фигуру. Вдалеке, на самой верхушке разрушенного небоскрёба, чёрной громадой торчащего в небо, стоял человек.

Изначально именно к этому небоскрёбу Ярослав и держал путь: его искорёженные, но всё ещё упрямо торчащие этажи были совсем недалеко.

Приземлившись на крышу соседнего дома, он остановился. Перед ним возвышалась башня, её стены зияли пробоинами, а искривлённые прутья арматуры тянулись к небесам, будто железные щупальца демона, который пытался ухватить облака.

На самой вершине стояла девушка в тёмной кепке. Она неспешно, будто из ниоткуда, извлекла огромную снайперскую винтовку. Металл оружия блеснул холодным отсветом, резанул глаза, и Ярослав невольно втянул ноздрями воздух, чувствуя запах горелого масла и железа, словно винтовка уже сделала не один смертельный выстрел. Девушка поставила ногу на край обвалившейся стены и, положив винтовку на поднятое колено, уверенно взяла её на прицел обеими руками.

Каждое её движение было выверено и спокойно-опасно. Теперь она была воплощением боевой готовности.

Ярослав сразу понял – это Ярослава Журавлёва.

Он догадывался, откуда у неё появилась винтовка, словно она вытащила её прямо из воздуха, инвентарь, но не универсальный, как у него, а специальный, под вот это оружие. И скорее всего с единственной ячейкой, возможно пока, а со временем станет больше. И он очень захотел себе такой же, чтобы в любой момент можно было достать какую-то вещь, которую туда положил, а не так как сейчас, надо копаться в куче барахла. Но он уже сделал выбор в пользу тени. Да, не знал, что есть и кое-что другое, но момент уже упущен и ещё не известно, что из этого было для него лучшим выбором. Кроме того, направление ствола, вынутого девушкой, ясно говорило всё. Она целилась в центр площади, где, залитый светом, стоял Владимир Ланский в белоснежном костюме.

Ситуация оказалась двусмысленной: Косой находился точно посередине, между Ярославой и Владимиром. С того места, где он стоял, едва можно было рассмотреть все детали, но и без того было очевидно: Журавлёва пришла сюда не ради встреч с роднёй и не ради тайн уральских гор. Её цель с самого начала была предельно ясна – убить Ланского.

Ярослав уже не раз подозревал, что у неё за спиной стоит целая организация. Не одиночка она, нет. У тех, кто её поддерживает, наверняка есть разведка, свои каналы, люди в тени. Иначе как объяснить, что девушка знала не только, где искать Владимира, но и когда именно он объявится?

И вот, сейчас, в сердце уральских гор, она наконец раскрыла карты. Мгновение – и произойдёт величайшая попытка убийства.

Недалеко от Ланского, словно случайная спутница в белом свете, стояла Любовь Синявина. Она тихо опустила голову, её длинные волосы колыхал лёгкий ветерок, принося с собой запах пыли и сухой травы с разрушенных улиц. Но едва ветер стих, волосы тоже замерли – словно время остановилось, замерло в напряжённом ожидании.

Ярослав почувствовал всем нутром: момент настал.

В какой-то момент Любовь Синявина освободила руки от наручников. Она извлекла из густых тёмных волос чёрный кинжал, холодный и блестящий, словно осколок ночи, и метко пронзила им телохранителя рядом с Владимиром Ланским. Но тот не отступил. Его глаза сверкнули, а ладони словно наполнились энергией: из воздуха возникли два веерообразных светящихся объекта, которые он направил прямо на Любовь. Металл и магия смешались в этом свете, и воздух вокруг наполнился треском, как будто микроскопические молнии рвали пространство. Очередной сверх показал зубы, но теперь на службе у Владимира.

Рядом Людвиг Булавкин стоял ошарашенный. Он не мог поверить своим глазам: та нежная, деликатная девушка, которую он знал, вдруг стала воплощением опасности. Куда исчезла прежняя хрупкая певица? Разве это был тот же человек?

Кинжал в её тонкой руке выглядел как произведение искусства – черный сталь с выгравированными узорами. Явно очень необычное оружие. И в её руке он вдруг приобрёл силу, способную преодолевать любое сопротивление. И рука тоже оказалась необычной. Здесь схлестнулись два сверха.

Солдаты вокруг подняли оружие, напрягли мышцы, прицелились. Если телохранитель Ланского не справится, они должны были действовать мгновенно, чтобы защитить своего хозяина.

Но Любовь не собиралась убивать. Её атака была отвлекающей, рассчитанной на доли секунд – чтобы дать шанс Ярославе Журавлёвой совершить свой манёвр. Телохранители и солдаты не ожидали, что кто-то осмелится действовать с вершины разрушенного небоскрёба.

Сделав короткий выпад, она почти мгновенно растворилась в тенях здания за собой. Воздух был прохладным, пахнул пылью и сгоревшей проводкой, и Ло Синьюй исчезла, словно прошла через невидимую дверь между мирами. Время на мгновение замерло.

Даже Ярослав Косой не мог предугадать, что в их команде скрывается ещё один сверх. И этот человек был мастером маскировки и актёрской игры – истинный мастер обмана и внезапного удара. Да, да, видя всё это он просто и со смаком мысленно матерился. Боевые искусства, порталистка. Да как так-то?!