Асфау, стреляя из винтовки, крикнул своим людям:

— Бейте пехоту! Не дайте им подняться!

Тесфай, с дрожащими руками, выстрелил, пуля попала в грудь итальянскому солдату, тот упал, его глаза застыли, кровь текла изо рта. Тесфай испугался, его лицо побледнело, он шепнул:

— Я убил его… Господи, я убил человека.

Йоханнес, перезаряжая пулемёт, крикнул:

— Тесфай, не думай! Стреляй, или они убьют нас!

Второй танк Fiat 3000 подорвался на мине, заложенной Соколовым. Взрыв поднял столб пыли, обломки разлетелись, один осколок пробил шею итальянскому лейтенанту Джиованни. Тот рухнул, его белое кепи покатилось по земле, кровь хлынула, как фонтан. Итальянская пехота запаниковала, их строй начал ломаться. Капитан Марио, его лицо было искажено яростью, кричал:

— Огонь! Не останавливайтесь, трусы!

Но пулемёт ДП-27, под управлением Гебре, косил солдат, один, молодой парень лет восемнадцати, упал, его рука была оторвана, он громко кричал, пока не затих, его кровь смешалась с пылью.

Орлов, в танке, стрелял, его пушка била по третьему Fiat 3000, пробивая башню.

Запах пороха, палёной плоти и горящего металла висел в воздухе, смешиваясь с рёвом танков и криками раненых. Скалы ущелья, изрезанные ветром, отражали эхо выстрелов, усиливая хаос.

Майор Павел Ковалёв, стоя на холме, наблюдал через бинокль, как итальянская пехота ломает строй. Его голос, хриплый от пыли, кричал в рацию:

— Михаил, бей по четвёртому танку! Он идёт на левый фланг!

Сержант Михаил Орлов, в танке БТ-5, крикнул, перезаряжая пушку:

— Понял, товарищ майор! Дмитрий, целься в башню!

Дмитрий, 23-летний наводчик с рыжими волосами ответил:

— Готово, Михаил! Огонь!

Пушка БТ-5 рявкнула, снаряд пробил башню четвёртого Fiat 3000, танк вспыхнул, чёрный дым поднялся к небу. Итальянский экипаж, двое солдат, выбрались, их одежда горела, они кричали, катаясь по земле, пока пули ДП-27 не оборвали их страдания. Дмитрий сказал:

— Я не хотел… Они горели, Михаил…

Орлов, сжав зубы, ответил:

— Не думай, Дима. Стреляй, или мы следующие.

Тесфай стрелял из винтовки, его пальцы дрожали, пот заливал глаза. Пуля попала в грудь итальянского солдата, тот рухнул, его винтовка Carcano упала в пыль, кровь текла изо рта, глаза застыли. Тесфай, шепнул Йоханнесу, который перезаряжал пулемёт:

— Я убил ещё одного…

Йоханнес ответил, не отрываясь от пулемёта:

— Тесфай, они пришли на нашу землю. Ты защищаешь сестру, мать, свою деревню. Стреляй, брат, или они убьют нас всех.

Тесфай, сжав винтовку, кивнул, но его мысли не давали покоя: «Я защищаю Аксум, но каждая смерть — это рана в душе».

Кидане, метнул гранату РГД-33. Она взорвалась у ног итальянской пехоты, трое солдат упали, их тела разорвало, кровь и пыль смешались в воздухе. Кидане радостно крикнул Гебре:

— За мою сестру! За Адис-Абебу! Они заплатят за все!

Гебре, стреляя из винтовки, ответил:

— Мы заставим их бежать, Кидане! Но будь аккуратен, не лезь под пули!

Пуля оцарапала плечо Кидане, он упал, его крик эхом разнёсся по ущелью. Мириам, подбежала к нему под свист пуль. Она потащила Кидане в укрытие:

— Держись, Кидане! Я не дам тебе умереть!

Кидане, его лицо побледнело, пробормотал:

— Мириам… скажи моей матери… я сражался…

Мириам, перевязывая его плечо, ответила, её глаза были полны слёз:

— Ты скажешь ей сам. Ты выживешь.

Итальянский лейтенант Джиованни, с тонкими усами и бледным лицом, пытался собрать пехоту. Его голос, резкий и отчаянный, перекрывал шум боя:

— Перегруппируйтесь! Не дайте им победить!

Но пуля попала ему в грудь, он упал на колени, его белое кепи покатилось по пыли, кровь хлынула, пропитывая форму. Он протянул руку к винтовке, но рухнул, его глаза застыли навеки. Асфау, увидев это, крикнул своим:

— Они теряют офицеров! Бейте их, братья!

Абиссинские бойцы, вдохновлённые, усилили огонь, пули свистели, итальянцы падали один за другим, их крики смешивались с рёвом танков.

Иван Соколов, сапёр, руководил установкой новых мин на тропе. Он крикнул Ковалёву:

— Товарищ майор, мины готовы! Если они пойдут дальше, мы их разнесём!

Ковалёв ответил:

— Молодец, Иван! Держи фланги, они могут обойти!

Но танк БТ-5, под управлением молодого водителя Саши, получил прямое попадание. Снаряд пробил броню, танк вспыхнул, Саша и его наводчик, Григорий, не успели выбраться. Их крики заглушил взрыв, чёрный дым поднялся к небу. Ковалёв, увидев это, сжал кулаки: «Мальчишки… Я обещал их матерям, что верну их. Но я не могу остановить эту мясорубку».

Через два часа итальянцы перегруппировались, их подкрепления — ещё семь танков Fiat 3000 и триста пехотинцев — вошли в ущелье. Два самолёта Fiat CR.32 пролетели над холмами, их пулемёты начали стрелять, пули взрывали пыль вокруг окопов, выбивая камни. Ковалёв, укрывшись за скалой, крикнул в рацию:

— Готовьте пулемёты, бейте по самолётам! Танки мы берем на себя!

Йоханнес, стреляя из пулемета, ответил:

— Товарищ Павел, они слишком быстрые! Мы не попадаем!

Ковалёв кричал:

— Стреляй, Йоханнес! Хоть одного собьём, уже хорошо!

Орлов, в танке, выстрелил, пробив ещё один Fiat 3000. Взрыв разнёс башню, итальянский экипаж погиб на месте. Но третий БТ-5 получил попадание, его гусеница разлетелась. Экипаж, два молодых танкиста, выбрались, но пуля попала в грудь водителю. Он упал, его глаза застыли. Орлов, увидев это, крикнул в рацию:

— Товарищ майор, Иван мёртв! Мы теряем людей!

Ковалёв кричал в ответ:

— Держись, Михаил! Мы не можем отступить!

Асфау, стреляя, крикнул своим:

— Держите левый фланг! Они обходят!

Тесфай, перезаряжая винтовку, ответил:

— Асфау, их слишком много! Они лезут с холма!

Асфау крикнул:

— Не отступать, Тесфай! Если они прорвутся, нам всем конец!

Итальянский капитан Марио, с перевязанным плечом, стоял за танком, его голос был полон ярости:

— Вперед! Задайте им! Не дайте им победить!

Но пуля попала ему в ногу, он рухнул, а его пистолет выпал из руки. Гебре, подбежав, направил винтовку. Марио был напуган, побледнев, он сказал:

— Не стреляйте… Пожалуйста…

Гебре смотрел на него взглядом, полным ненависти:

— Ты пришёл на нашу землю. Ты умрёшь за это.

Асфау, подбежав, крикнул ему:

— Гебре, не стреляй! Он наш пленный!

Гебре опустил винтовку и недовольно спросил:

— Зачем они нам нужны, Асфау? Они убили моих братьев! Он заслуживает смерти!

Асфау ответил:

— Мы не звери, Гебре. Давай отведем его.

Текле, эфиопский старейшина с белой бородой, наблюдал бой с холма. Его голос, дрожащий от скорби, обратился к Ковалёву:

— Павел, твои танки спасают нас. Но сколько наших сыновей умрёт?

Ковалёв, вытирая пот, ответил:

— Текле, я не хочу их смертей. Но если мы не остановим итальянцев, они сожгут ваши деревни и убьют вообще всех.

Текле посмотрел на него, его глаза были полны слёз:

— Моя деревня уже потеряла половину мужчин. Я не знаю, как мне с этим жить.

К ночи итальянцы начали третью атаку. Пять танков Fiat 3000 и сто пехотинцев двинулись под покровом темноты. Фонари на танках отбрасывали дрожащие лучи, освещая скалы. Ковалёв, стоя у окопа, крикнул:

— Готовьтесь! Огонь по свету!

Йоханнес, за пулемётом, ответил:

— Товарищ Павел, я вижу их! Бьют с фланга!

Пулемёт ДП-27 загрохотал, пули пробивали итальянскую пехоту, один солдат упал, его лицо было изуродовано выстрелом. Тесфай, стреляя, крикнул:

— Они идут! Они слишком близко!

Асфау, метнув гранату, ответил:

— Держись, Тесфай! Мы их остановим!