— НЕ СЕЙЧАС! — выпалил я, не дав ей выхватить оружие. Я влетел в зал, дыхание сбитое, взгляд дикий от остатков кошмарного видения и неусмиренного гнева Перстня. — Краткую и основную историю! Про род Аспидовых! Всю! От основания до сегодняшнего дня! Сейчас же!
Элира замерла с рукой под столом. Ее взгляд метнулся от моих пылающих глаз к Перстню, который все еще излучал тусклое, тревожное тепло. Библиотекарша в ней на секунду вступила в схватку с воительницей в латексе. Воительница проиграла. Рука медленно вылезла из-под стола — пустая.
— К-краткую? — переспросила она, голос дрогнул, но не от страха, а от возмущения. — Основную?! От основания?! Да ты понимаешь, сколько томов это займет?! Века! Тысячелетия! Тут и летописи Хроникеров, и скрижали Первого Города, и запретные манускрипты, которые даже Амалии читать страшно! А даты! А имена! А…
— ЭЛИРА! — рявкнул я, стукнув кулаком по ближайшей стойке. Пыль столбом. — Не лекцию! Суть! Самую суть! Как родился род? Кто основатель? Главные войны? Падения? Взлеты? Почему Первый Город стал руинами? Почему матриархат? Почему этот князь Хабаровский нам как кость в горле?! СЖАТО! ЯСНО! СЕЙЧАС!
Она фыркнула, с негодованием поправила очки.
— Фу! Нетерпеливый! Как все мужики! Хотят все и сразу, а вникать — лень! — пробурчала она, но уже вставала, ее пальцы бегали по корешкам на ближайшей полке. — Ладно, ладно… Для таких нетерпеливых недоучек… — Она потянулась к верхней полке, вставая на цыпочки. Мешковатое платье задралось, открыв на мгновение черный латекс и рукоять револьвера на бедре. Я быстро отвел взгляд. — Ага! Вот! — Она с трудом стащила с полки массивный, кожанный том, покрытый вековой пылью. На обложке — стилизованная змея, пожирающая хвост. — "Хроники Змеиного Корня". Краткое изложение для тупоголовых вояк и нерадивых наследников. — Она швырнула книгу на стол передо мной с глухим стуком. — Написала сама. Аминь. Читай. Только страницы не загибай! И не капай на пергамент! А то пристрелю! Честно!
Я не стал слушать дальше. Схватил фолиант — тяжелый, как плита — и рухнул за ближайший стол. Открыл. Пахнуло пылью, старым пергаментом и чем-то… горьковатым, как полынь. И погрузился.
Время потеряло смысл. Лучи изнанки, пробивавшиеся сквозь витражи, медленно проползали по полу, сменялись лиловыми сумерками, потом чернотой ночи, которую рассекали лишь несколько тусклых магических светильников. Я читал. Глотал строки. Основание рода — древним богом-змеем Аспидом, пришедшим из "Межмирий". Первый Город — столица, центр силы. Расцвет. Потом — Предательство. Мужская часть рода во главе с неким лже-наследником Оливером, подкупленная врагами (возможно, предками тех самых "вишневых" рыцарей?), попыталась свергнуть Аспида и его дочерей. Страшная война. Магия против яда. Лепестки, прожигающие сталь… Проклятие Эриды (матери тогдашних Старших Дочерей?), обрушившееся на предателей и сам Первый Город. Падение. Уход в Аспидиум. Установление матриархата как гарантии от новой измены. Века изоляции и накопления сил. "Жатва" как инструмент отбора сильнейших и… развлечения Аспида. Современные интриги, ослабление рода, жадные взгляды соседей вроде Хабаровска…и…от информации, которая была посвящена периоду двухтысячелетней давности и вплоть до прибытия в Россию.
Голова гудела. Имена, даты, битвы сливались в кашу. Я вырубался, кладя голову на холодный пергамент, просыпался от судороги в затекшей шее, стирал слюну с угла страницы (боясь, что Элира заметит и выполнит угрозу) и снова погружался в летопись. Глаза слипались, буквы плясали.
Сначала я лишь краем глаза замечал Элиру. Она пряталась за дальними стеллажами, подглядывая сквозь щели в полках, ее зеленые глаза блестели с опаской и любопытством. Потом она стала смелее — тихо подкрадывалась, чтобы поправить свисающий со стола угол моей накидки (Виолетта накинула ее на меня вечером, пока я спал над книгой). Потом принесла деревянную миску с какой-то похлебкой и черствым хлебом. Без слов. Просто поставила и исчезла. Потом появилась с глиняной кружкой дымящегося горького напитка, напоминающего кофе.
— Пей. А то уснешь опять. И храпишь. Мешаешь, — пробурчала она, отводя взгляд.
К концу второго дня она уже сидела напротив меня за столом, отгородившись своей собственной стопкой книг. Она не мешала, лишь изредка бросала взгляд на мою страницу. Но когда я в пятый раз путал дату битвы у Черных Болот с осадой Башни Молчания, она не выдержала. Маленькая указка с набалдашником в виде змеиной головы застучала по столу.
— Ты что, совсем тупой?! — зашипела она, забыв о страхе. Ее очки блестели возмущенно. — 302-й год Падения! Не 305-й! Совсем разные события! В 302-м был разгром клана Ящеров, а в 305-м — тот самый договор с Тенями, который Люсия потом разорвала! Как ты вообще запомнил, что основатель — Аспид, если такие простые вещи путаешь?! Читай внимательнее! Или я тебе по пальцам постучаю!
Я только мычал в ответ, протирая глаза. Каша в голове была густой, но основные нити — Аспид, Первый Город, Предательство, Проклятие, Изоляция, Современные Угрозы — начали складываться в мозаику. Уродливую, кровавую, но мозаику.
— Фух, — выдохнул я наконец, закрывая последнюю страницу "Краткого изложения для тупоголовых". Глаза горели, спина ныла, а мозг ощущался как выжатый лимон. Я пригладил засаленные, торчащие во все стороны волосы. — Спасибо, Элира. Ты… ты спасла меня. От невежества.
Элира сидела напротив, подперев щеку рукой. Она посасывала длинную леденцовую конфету на палочке — ярко-красную, как застывшая кровь. Ее губы, обычно поджатые в недовольную складку, были слегка приоткрыты. Кончик языка — розовый, влажный — ловко касался гладкой поверхности леденца, заставляя его блестеть под тусклым светом. Губы смыкались вокруг конфеты с тихим, влажным звуком, потом слегка вытягивались, когда она вынимала палочку, оставляя на конфете блестящий след. Потом снова — нежное причмокивание, движение щек, легкое скольжение языка. Процесс был гипнотически простым и невероятно… интимным. Казалось, все ее внимание, вся энергия сосредоточены на этой сладкой сосульке. Зеленые глаза были полуприкрыты, в них светилось редкое, почти мирное удовлетворение. В этом не было нарочитого соблазна — только чистое, детское наслаждение вкусом. Но именно эта естественность, это сосредоточенное посасывание, эти влажные звуки в тишине библиотеки казались невероятно… сексуальными. Запретными. Как подсматривать за чем-то очень личным.
— Эм… все… — промычала она наконец, не отрываясь от конфеты, голос глухой от удовольствия. — Свободен. Можешь валить. — Она снова обхватила губами леденец, причмокнув громче.
Я потянулся, костяшки хрустели. Глаза сами собой снова прилипли к ее губам, к тому, как она обращается с конфетой.
— М… — начал я, но она резко вынула конфету изо рта, прикрыла ее ладонью и сверкнула на меня подозрительным взглядом.
— …а потом нет! — резко заявила она. — Я тебе не дам! Моя! Последняя! Я её буду сосать! До самого конца! Свою сосалку ищи сам!
Я опешил.
— Я… не собираюсь искать пососать! — выдавил я, чувствуя, как жар бросается в лицо. — Я просто…
— Все вы так говорите! — перебила она, вставая, ее мирное настроение сменилось привычной паранойей. — А сами только и думаете, как что-нибудь пососать! Все девочки такие! Ненасытные!
— Но я… не девочка, — тупо констатировал я.
Элира замерла. Ее глаза за очками округлились. Она посмотрела на меня, потом на свою конфету, потом снова на меня. Румянец залил ее щеки.
— Ах… — она произнесла тихо. — Точно… А?! — В ее глазах мелькнул ужас. Или паника. Или… что-то еще. Она резко сунула конфету обратно в рот, как пробку, и схватилась за ворот своего мешковатого платья. — Ты… ты что задумал?! Не смей! Я предупреждала! — Платье начало сползать с плеча, обнажая блестящую черную ленту латекса и кобуру.
Я вскочил со стула так быстро, что он с грохотом упал назад.
— Спасибо за помощь! — выпалил я, уже отступая к двери. — Я пошел! Очень информативно! Приду… как-нибудь… еще почитать!
