Я не думал. Действовал на чистом импульсе, на остатках той дикой силы, что еще тлела где-то внутри. Рука рванулась вперед, схватила ее за тонкую, но сильную талию сквозь бархат платья. Рывок — и она с легким вскриком повалилась на меня, на шелки. Ее изумрудные глаза, широко раскрытые от шока, смотрели прямо в мои.

— Переживала? — спросил я тихо, удерживая ее. Наши лица были в сантиметрах друг от друга. Я чувствовал ее быстрое дыхание.

Барьер рухнул. Суровость растаяла, как иней под солнцем. В ее глазах блеснули слезы.

— Да… — прошептала она, и в этом одном слове было столько страха, облегчения и чего-то еще… — Очень.

И тогда она сама наклонилась. Ее губы, мягкие и прохладные, коснулись моих. Сначала неуверенно, почти робко. Потом сильнее. Этот поцелуй не был страстным, как у озера, или яростным, как в кабинете. Он был… нежным. Хрупким. Как признание. Как возвращение домой после долгой войны. Я ответил, забыв про руинные кошмары, про рыжую фурию, про потерянную силу. В этот момент существовала только она. Виолетта. Моя безумная, опасная, невероятная графиня Аспидова. И тишина роскошной, разгромленной комнаты, хранящей тайну ее слез.

Тишина комнаты, еще не осевшая после погрома, вдруг стала теплой и плотной, как мед. Виолетта прижалась ко мне после того нежного поцелуя, ее тело дрожало мелкой дрожью. Я чувствовал влагу на своей… рубашке? Стой. Это была не моя грубая, пропахшая потом и кровью походная роба. Ткань под щекой Виолетты была мягкой, тонкой, явно шелковой.

— Ви… — я осторожно отстранил ее, чтобы посмотреть на себя. Да. Темно-бордовая, почти черная рубашка из дорогого шелка, с тончайшей золотой вышивкой в виде змеиных узоров на манжетах и вороте. — Ты меня… переодела?

Виолетта подняла заплаканные глаза. Смущение мгновенно окрасило ее щеки в яркий румянец. Она улыбнулась — не графиней, а смущенной девчонкой, пойманной на шалости.

— Ага, — ответила она загадочно, избегая прямого взгляда. Пальцем она провела по шелку на моей груди. — Я… ничего не видела. Хих. — Ее щеки стали еще алее.

Потом она вздрогнула, словно вспомнив что-то важное, и вдруг начала осыпать мое лицо быстрыми, легкими, как крылья бабочки, поцелуями — в щеки, в лоб, в подбородок.

— Прости, прости, я тебя тогда побила! — лепетала она между поцелуями. — А ведь ты был прав! Я не беременна! Я… я почитала… — Она снова залилась краской до кончиков ушей и уткнулась лицом мне в шею. — …я взяла литературу из маминой коллекции.

Маминой? Мысль пронеслась как молния. Коллекция чего? Эротики? Анатомии? Маминой?

— Она возглавляет Ваш род? — спросил я осторожно, гладя ее по спине, чувствуя под тонкой тканью платья напряжение мышц.

Виолетта удивилась, приподняв голову.

— Наш род, — поправила она с легким укором. — Он и твой тоже теперь. Нет, конечно, не возглавляет. — Она сморщила носик. — А ты разве не видел свою тещу?

Тещу? У меня перехватило дыхание.

— Тещу? Кхм… нет… — Я мысленно перебирал всех жутких существ, встреченных в Первом Городе. — Никто не представлялся.

— Странно, — нахмурилась Виолетта. — Она должна была показаться, когда вы взяли ключ. Это же ее склеп! И ключ она охраняла лично!

Ледяная догадка пронзила мозг.

— Стой. Не говори мне, что эта… с гробом на спине… слепая… та, что Клима…

— Да, да! — Виолетта радостно запела, как будто речь шла о милой соседке, а не о монстре, разорвавшем человека пополам. — Это матушка! Твоя теща! Самая старшая из нас, после Папы, конечно. Эрида Аспидова.

Я закатил глаза к разрисованному скелетами потолку. Мать честная. Теща-некромант с персональным гробом за спиной. Отличненько.

— Извини, — пробормотал я, — но твоей руки я у нее не просил. И не собирался. Надеюсь, это не обязательный ритуал?

Виолетта фыркнула.

— Конечно, не просил! Она злющая! С ней вообще нельзя разговаривать без разрешения! Бу-бу-бу, вечно ворчит… — Она передразнила скрипучий шепот матери, потом снова прижалась ко мне, как котенок. — Ммм, моооой… Не думай о ней. Она скоро успокоится. Надеюсь.

Воспоминание о рыжей фурии всплыло само собой.

— А эта… рыжая… — начал я осторожно.

— Что?! — Виолетта мгновенно напряглась, изумрудные глаза сверкнули ревнивым огнем. Она приподнялась, готовая снова ринуться в бой.

Я поспешил уточнить:

— Ну, эта… фурия. Которая тут только что скакала и громила твой будуар.

Услышав "фурия", Виолетта слегка расслабилась, хотя подозрительность не исчезла.

— А, это… — она пренебрежительно махнула рукой. — Моя сестра. Третья. Аманда. Потаскуха безбашенная. — Виолетта скривилась, будто съела лимон. — Весь ее словарный запас — о мужских членах. Тьфу. Гадость. Она все хотела посмотреть на тебя голым. Говорила, чувствует, что "аппетитный". — Виолетта поморщилась. — Но я твой спрятала! — Она с гордостью указала на одеяло, которым я был прикрыт. — Держала в ладошки, пока она не ушла! Ничего не видела!

Кхм… У меня пересохло в горле. Я почувствовал, как жар разливается по лицу. Он не настолько… что бы… да уж… Мысль споткнулась. — Господи, Ви… — я с трудом подбирал слова. — Это… это же не игрушка, чтобы прятать! И "аппетитный"?!

Виолетта покраснела еще сильнее, смущенно опустив глаза. А я… я просто сидел в роскошной кровати, в шелках, с разбитой физиономией и ощущением полного, абсолютного, сюрреалистичного шока. Теща — оживший страж склепа с персональным гробом. Тесть — кто??Аспид?? Свояченица — похотливая вампиресса, мечтающая меня раздеть. И невеста, которая "прячет" мой член от любопытных сестер. И все это — моя новая семья. Род Аспидовых.

"Наследник", блин. Мне начинало казаться, что Тотемный Аспид просто решил подшутить надо мной самым изощренным способом. И шутка эта была чертовски мрачной и… безумно дорого обставленной. Я вздохнул, глядя на заплаканное, смущенное, но безумно прекрасное лицо Виолетты. Крепко обнял ее.

— Ладно, фея моя ядовитая, — прошептал я. — Давай пока просто… побудем так. Без сестер, тещ и оживших статуй. А?

Она кивнула, прижимаясь еще крепче, и в ее объятиях весь сюрреалистичный кошмар ненадолго отступил, оставив только тепло, шелк и странное чувство… принадлежности. К этому безумию. К ней.

Дверь захлопнулась за спиной Виолетты с тихим, но зловещим щелчком магического замка. Мои товарищи — Григорий, Марк, Степан и Артём — были живы. Виолетта выполнила мою просьбу, хоть и скрипя сердцем. Их ждала какая-то невнятная участь "придворных кандидатов" или что-то в этом роде — тема для будущего, возможно, неприятного разговора. Но сейчас у меня были проблемы посерьезнее. Я был заперт.

Наследник рода Аспидовых? Технически — да. Фактически — ценный экспонат в золотой клетке. Виолетта, цитируя "протоколы безопасности для нестабилизировавшихся носителей крови", заперла меня в этой роскошной гробнице-опочивальне. Магический замок на двери щелкал каждый раз, когда она уходила, а ключ — замысловатый, из черного металла с рубиновой сердцевиной — она носила с собой, на цепочке у пояса своего очередного готического платья (сегодня — с шипами на плечах и воротнике-стойкой).

А за дверью… там творился ад. Каждый час — без преувеличения — я слышал скулеж. То томный, как у кошки в течке:

— Лексююююшкаааа… Открой дам тебе конфетку… — это, без сомнения, Аманда.

То более высокий, капризный:

— Наследничек! Поиграем? Я знаю такие игрушки! — видимо, еще одна сестра, о существовании которой я предпочитал не знать.

Иногда к ним присоединялось хихиканье и шепот служанок, явно подстрекаемых моими "любезными" родственницами.

Заняться было решительно нечем. Ни книг (Виолетта считала, что "они слишком возбуждают мозг"), ни оружия ("опасно в нестабильном состоянии"), ни даже вида из окна — витражи изображали исключительно сцены жестоких побед Аспидовых над какими-то крылатыми тварями. Я ходил из угла в угол, как тигр в вольере, слушая концерт за дверью и размышляя, какого черта Тотемный Аспид не встроил в наследника хоть базовый пакет развлечений.