— Ебучий случай!!! — заорал я и отпрыгнул в сторону, на автомате прикрывшись щитом.

Изображение с щита моментально переключилось на обычную камеру и я понял, что больше не вижу теплое, дышащее человеческое тело, так как оно полностью скрыто за влажными и ворсистыми корнями карликовых деревьев.

Парни среагировали мгновенно, встав в позы и ожидая любой угрозы, какая может появиться в следующую секунду.

— Что случилось? — тихо спросил Вольдемар по общему каналу связи.

Я медленно опустил щит и увидел, что практически под каждым кустом этой оранжереи в корнях виднеются еле теплые контуры живых человеческих тел!

— Витязь обычный вид, — отдал я голосовую команду и впервые был безумно рад тому, что сейчас нахожусь в стальном костюме и не качаюсь даже краешком одежды этих растений. — Там пиздец парни, похоже видео покажу, а сейчас надо валить из оранжереи как можно быстрее.

Подгоняемые неизвестным страхом мы двинулись вперед еще быстрее. Мне уже начинало казаться, что растения словно двигались вслед за нами. Медленно, почти незаметно, но неумолимо.

— Витязь, заметки. Запись номер три. Рэм, при переключении камеры шлема в тепловом режиме обзора на камеру в щите, Визор переключается на обычный вид. Нужно уделить этому багу больше внимания, чтобы не попасть в просак, когда будешь пользоваться прибором ночного видения. Конец записи, — произнес я решив хоть как-то поддержать связь с реальностью.

Однако мне все равно почудилось, как плющ, что рос под стальным лабораторным столом, опутал иссохший скелет в белом халате и когда мы проходили мимо, вдруг сжался, дробя кости бедолаги в прах. Еще кривые лозы, свисавшие с потолка, будто слепые змеи раскачивались из стороны в сторону, ища тепла живого тела, так как мертвецов на полу им явно не хватало.

Уже возле самого выхода в углу, где тень была гуще всего, находились подвесные ящики с десятками горшков, разбитых, опрокинутых, а из них торчали ростки. Маленькие, хрупкие, с полупрозрачными стеблями. Но когда наши шаги стали эхом разноситься в помещении, они начинали дрожать и распускаться. Из бутонов выползали отростки, усеянные иглами, а в воздух взмывали облака спор, серых и пушистых, как одуванчики.

Я с трудом узнал место из видео, которое показывала мне София, однако мой мозг сразу же отметил те же контуры гидропонной системы полива, работавшей от аккумулятора Уроборос. Подойдя ближе, я клинками рассек ветки и без особого труда извлек из специального контейнера полностью севший аккумулятор.

— Неплохая добыча, — отозвался Вольдемар. — Откуда ты знал, что он там находится?

— Видел на видео это место, — спокойно отозвался я, положив аккумулятор в контейнер на правом бедре. — Правда за две недели здесь все сильно поменялось, всех этих дебрей тут не было. Пойдем дальше от всех этих кустов у меня мороз по коже.

— Не только у вас, — отозвался Леший. — Я до сих пор слышу, как деревья шепчутся между собой.

— Шепчутся? — переспросил я.

— Ну да, — будто так и должно было быть ответил Радик. — Разве вы не слышите? — он перевел взгляд с меня на Вольдемара, который так же стоял пребывая в шоке от того, что произнес Леший.

— Теперь мне нравиться тут еще меньше, — выживальщик умоляюще посмотрел на меня, словно прося без слов продолжить наш путь, лишь бы как можно скорее покинуть этот рассадник.

Выйдя из оранжереи мы оказались в длинном коридоре, стены которого покрывал тот самый губчатый мох, какой мы видели при самом входе. Признаться я был рад тому, что увидел бурые, кровавые потеки слизи на стенах вместо еле теплых тел под столами, которые растения использовали в качестве удобрения.

Однако уже через пол сотни метров мы осознали, что оранжерея была лишь декорацией к еще более отвратительному зрелищу. Мы наконец встретили «живых» обитателей подземной лаборатории «Кормильца».

Первый зараженный встретился в секторе B-7, где холодильные камеры, лишившись энергии, превратились в компостную кучу. Дверь, сорванная с петель, лежала в луже слизи, а из проёма, прямо под потолком, выглядывало… Не тело. Не человек. Не растение. Это был гибрид, порождение вируса и безумия. Верхняя половина ещё напоминала женщину: спутанные волосы, слипшиеся от коричневого гноя, лицо с обвисшей кожей как у двухсотлетней старухи, одна рука полностью вросла в обвивавшие ее тело ветви. Вторая свисала вниз и высохла настолько, что больше напоминала кость, обтянутую кожей. Но тем не менее она медленно шевелилась, словно пыталась поймать того, кто будет проходить мимо.

Ниже пояса тело растворялось в массе листвы из колючих ветвей, покрытых чёрными волосками. Они развевались в такт дыханию этой женщины, словно с каждым вдохом с их помощью она фильтровала витавший в подземелье густой смрад. Её глаза — вернее, то, что от них осталось — светились тусклым и мигающим зелёным, словно рой светлячков сожрал глазные яблоки и теперь копошиться внутри них. Когда женщина открыла гнилостный рот, чтобы завыть или захохотать, из глотки вырвался лишь скрипучий звук, похожий на треск сухого дерева.

— Ну и уродина, — прошипел Вольдемар.

— Предлагаю назвать этот вид зомби «Дриадой», — произнес Леший, неотрывно глядя на то как иссохшая рука женщины продолжает качаться из стороны в сторону, словно приманивая его к себе.

— Почему дриада? — скривившись от отвращения, поинтересовался я.

Ответ мне решил дать Радик:

— Потому что это самая прекрасная женщина, которую я когда либо видел! Дриада… — почтительно прошептал он, — настоящая хранительница этого леса.

Мы тут же переглянулись с выживальщиком, после чего посмотрели на парней, которые опустив плечи и склонив головы вбок, не отрываясь смотрели на иссохший труп ведьмы под потолком.

— Сейчас я подправлю ей личико, — громко произнес я, когда на визоре шлема фэйсайди указало морду этой твари как цель.

— Не стреляй! — раздался девичий голос из колонок под потолком. — Ни в коем случае не стреляй! Им это не понравиться! Лучше скажи мне какая у вас радиочастота.

Я нахмурился узнав голос Софии:

— Двадцать семь целых сто тридцать пять сотых мегагерца, — ответил я, посмотрев на начавших, в такт руке, покачиваться из стороны в сторону ребят.

Через мгновение к нашему каналу связи подключилась София:

— Повторяю еще раз, не стреляйте в нее и вообще лучше тут вообще ни в кого не стрелять! С вероятностью в восемьдесят два процента им это не понравиться и они будут считать вас угрозой.

— Кто такие эти они? — спросил Вольдемар, сняв с языка мой же вопрос.

— Проросшие… — тихо ответила дочь профессора, — ну, по крайней мере я их так называю.

— А с ними что делать⁈ — я указал на ребят, которым становилось все хуже и хуже, ну или лучше, тут уж как посмотреть.

— Попробуйте увести их отсюда, может морок спадет, когда в воздухе станет меньшая концентрация испарений. Честно я не знаю, что может им помочь, в моей памяти нет подходящих случаев для этого. Однако я знаю кое-что наверняка — если начнете убивать «проросших», они начнут реагировать на ваше вмешательство.

— По тому маршруту, который ты мне скинула, мы должны пройти прямо под этой уродиной! — ответил я, подавшись немного вперед, когда Леший сделал неуверенный шаг к своей дриаде.

— Я знаю, прости меня пожалуйста, но я намеренно исправила маршрут в этом месте. С вероятностью в шестьдесят процентов корпорация смогла извлечь зашифрованное послание, что я тебе отправила, а значит у них было достаточно времени на то, чтобы разобраться с кодом содержимого. Вам сейчас лучше свернуть в левый коридор. Там более сухой воздух и нет затопления, следовательно проросших точно нет и вы никому не навредите и они не навредят вам.

Я пристально посмотрел на Вольдемара и решил перевести наш с ним разговор на внутреннюю связь между костюмами, дабы дочь профессора не могла нас подслушать:

— Что думаешь?

Выживальщик пожал плечами, однако звук шелеста стальных наплечников утонул в густом воздухе подземной лаборатории: