— Ебана!!! Он же обернулся в бешеного! — Леший с выпученными глазами уставился на тело разведчика, под которым уже начинала растекаться лужа крови. Он стал хватать себя руками и щипать, — Млять, я теперь тоже зомби, да⁈ Я не хочу хавать человечину! — парень уставился на меня, застывшего в одной позе, всего в двух метрах. Стрелок проглотил комок подкативший к горлу, заметив, как с лезвий клинков стекала кровь: — Ну все, теперь пришла и моя очередь…

— Может и не пришла, — спокойно произнесла стоявшая позади него София, — вероятность того, что ты заразился практически равна нулю. Если бы это было иначе, то симптомы уже бы проступили, — девушка кивнула на мертвого разведчика, но я все равно заметил, что ее отвертка была наготове.

— Фууух, я уже подумал, что мне кранты! — стрелок облегченно вздохнул. — Жаль Радика, славный был парень! — Леший в ту же секунду встрепенулся и на карачках быстро отполз от девушки и уставился на нас с еще большим испугом, чем когда он увидел кровавое милосердие над заразившимся Радиком. — Вы же тоже ее видите⁈ Пожалуйста, скажите, что это не очередная зомби-баба приросшая к потолку! А то это тоже очень красивая!

— Все в порядке, мы тоже ее видим, — ответил я, отключив автоматическое наведение пневмопушки. — Это и есть София, дочь профессора, которую нам нужно спасти, — я перевел взгляд на Вольдемара, который с поникшим видом уставился на мертвого разведчика.

Под моим взором выживальщик сник еще больше:

— Прости, я был готов нанести удар, но ждал, когда Радик перейдет в атаку. Я тебе уже говорил, что мне легче стать щитом между опасностью и нашими людьми, чем бить на опережение.

— Это был уже не Радик, — прошипел я, — Ладно, у нас сейчас нет времени на моральные разборки, не то время и не то место! Нужно валить отсюда и как можно быстрее.

Повернувшись к дочери профессора я громко произнес:

— Есть ли в этой лаборатории Уроборос технология, которая может нам помочь выжить на поверхности или техника, которую стоит забрать с собой.

Щуплая девушка пожала плечами отчего полы ее лабораторного халата колыхнулись:

— Самая ценная техника и технология в этом ответвлении организации это Я! — София впервые продемонстрировала короткую, едва уловимую улыбку на своем бесстрастном лице. — Так же достаточно ценной технологией будет являться ядро управления, но боюсь мы не сможем вытащить его отсюда, — она указала на центр помещения где возвышался кристаллический монолит.

Представлявший из себя колонну, внутри которой струились золотистые нити света, он был размером полтора метра в высоту и пол метра в диаметре.

— Он довольно тяжелый и достаточно хрупкий, нужно быть с ним как можно более аккуратным, что в нашей ситуации практически невозможно.

— Для чего он нужен? — я посмотрел на трёхмерные схемы небоскреба, уже прекрасно зная ответ, но мне хотелось, чтобы девушка произнесла его сама.

— Его функция заключается в том, что с помощью такого ядра управления оператор вроде меня, как это ни странно, может управлять практически всей электроникой, какая есть в этом здании. Это очень замудренная система, но она может быть автономной, следовательно и управляться даже с помощью одного оператора. Однако, чтобы вся система работала корректно, необходимо грамотно проложить электропроводку. Так только в этом небоскребе использовано более двухсот километров кабеля.

Стоявший сбоку Вольдемар хмыкнул:

— Уроборос про Алису или Марусю не слышал, чтоли⁈ Нахера такие сложности? — он скептически посмотрел на голограмму. — Ради того, чтобы включить, выключить свет или кофеварку с кондиционером в офисе?

При упоминании голосовых помощниц я увидел, как на глаза девушки накатили слезы, но она в ту же секунду взяла себя в руки, вернув холодное самообладание:

— Алисы и Маруси — это и есть операторы, а точнее связка операторов. И наш потенциал с такими ядрами управления выходит далеко за пределы того, чтобы включать или выключать электроприборы.

Я тут же сощурился запомнив важную информацию, но продолжал постоянно отслеживать состояние Лешего, при этом не упуская из внимания ни единого слова, которое сказала София:

— Кто такие «операторы»⁈ — спросил я.

Девушка попыталась изобразить грустную улыбку но железное самообладание не позволило ее эмоциям пробиться наружу:

— Операторы, это люди с геном гиперборейца, чей организм настолько крепок, что способен выдержать многочисленные операции, а мозг может принудительно работать на частоте гамма-ритмов, — она указала на себя и на пустой зал позади. — Как можно догадаться, совпадение такого количества параметров очень и очень редкое.

Мне захотелось почесать подбородок от задумчивости, но шлем костюма помешал мне это сделать. Тупой вопрос, вертевшийся у меня на языке, к счастью для меня задал Вольдемар, за что я ему был мысленно благодарен.

— И что ты можешь?

София равнодушно посмотрела на Вольдемара:

— Включать-выключать свет. Ха. Ха. Ха, — я оценил Сарказм Софии, но судя по смущенному лицу программиста, парень почувствовал себя явно неловко. — Как ты уже догадался, мы можем управлять электроникой. Но не любым устройствами, а теми, которые имеют в себе сложную начинку. Условно говоря, я не могу включить свет в комнате, если там стоит обычный, механический выключатель или включить допотопную микроволновку. Но вот например управлять робот-пылесосом, умной колонкой, смартфоном, компьютером… короче говоря, управлять всем, у чего есть вайфай, это мы умеем, — девушка заметила как мы с программистом набратли воздуха в грудь, чтобы обрушить на нее миллионы вопросов, а потому подняла правую ладонь вверх, дабы этим жестом сдержать наш словесный понос, — но у нас есть масса ограничений!

Однако София не знала, что я блогер и заткнуть меня практически невозможно:

— Какое количество приборов ты можешь контролировать? Какие условия должны быть соблюдены? Ты переписываешь язык кодирования или читаешь тот, что есть на устройстве? Как вообще эта херня работает?!! — последний вопрос прозвучал так громко, что он эхом разнесся по помещению.

София осталась совершенно невозмутимой:

— Оператор может управлять сложной электроникой, но только на уровне пользователя. Один оператор, один гаджет, однако ядро позволяет увеличить количество устройств. Но, опять же, повторюсь, у нас есть масса ограничений, которые пока не удалось обойти.

Слушая девушку, я смотрел на мелькающие голограммы в кристаллической решетке управляющего ядра. В этот момент мне вспомнились слова профессора Сандро: «… у моей дочери есть то, что вам однозначно пригодится! Уверен вы по достоинству оцените то, что она сможет вам предложить за спасение».

Вольдемар хотел было уже его задать свой вопрос, но София оборвала его жестом и я впервые увидел на ее лице смутную тень недовольства:

— Я могу долго рассказывать о том, как это работает, но сейчас вам придется мне просто поверить на слово, так как к зданию уже приближаются бойцы организации!

София подошла к стеклу ядра и слегка дотронулась до его прозрачной поверхности левой рукой. Я успел заметить, что на кончиках ее пальцев имелись стальные пластинки. После ее прикосновения весь кристалл залило бирюзовым светом. Девушка закрыла левый глаз от боли и прикусила нижнюю губу. Через пару мгновений ядро практически затухло. В его кристаллической решетке вновь проступили контуры небоскреба, однако теперь вместо золотистого здания оно окрасилось целой палитрой красок.

Я всмотрелся в голограмму и по пульсирующим участкам сразу же понял, что градацией цветов отмечалась степень повреждений или технических неполадок. Так верхние этажи имели светло-зеленый оттенок, наводивший меня на мысль о том, что количество ущерба было минимальным. Ниже по зданию градиент менялся, переходя в желтый, ниже светло-красный, просто красный, бордовый и наконец черный. Этим цветом были отмечены первые этажи здания и естественно три нижних этажа, где располагались лаборатории «Кормильца».