- Вытаскивай подсос.

- Что!? - Тимур смотрит на меня изумленно.

- Под торпедой есть регулятор воздушной заслонки, в простонародье «подсос». Это ведь карбюраторная машина.

Неужели ему нужно объяснять такие элементарные вещи? Тимур по-прежнему пялится на меня удивленно.

- Нажми пару раз на педаль газа и вытягивай. - Нащупывает регулятор, качает педаль газа. - Заводи!

Машина ревет и подергивается.

- Засовывай его потихоньку обратно. Засовывай говорю!! Куда столько оборотов!? Полторы тысячи, оптимально будет.

Мотор начинает работать тише.

- Как часы, - произношу я. Двигатель и правда работает отлично. Тимур трогается с места. - Куда? - шлепаю его по коленке. - А прогреть?

- Так лето же?

- Ну и что, что лето! Масло еще не поднялось из поддона, все трущиеся детали работают на сухую. Будешь так делать и двигателю придет хана. А оно тебе надо?

- Не надо, - ошарашенно бормочет Тимур и смотрит на меня все теми же глазами по пятьсот рублей.

- Вот теперь можешь трогаться с места.

Удивительно, как быстро у меня меняется настроение. Минут двадцать назад я была в жуткой панике, и меня колотил озноб. Сейчас я чувствую себя отлично. Мы катим по дороге. Я опускаю вниз стекло при помощи ручки-крутилки. Ветер залетает в салон, играет моими растрёпанными волосами. Мотор машины ревет. Мы едем быстро, обгоняем автобус, потом какую-то старую иномарку. Вероятно, водитель иномарки остается категорически недоволен тем, что его обогнал столь древний автомобиль. Поэтому между ним и Тимуром начинаются гонки. Хорошо, что на дороге почти нет машин.

- А почему он так смотрел на тебя? - пытаюсь перекричать рев мотора.

Тимур тоже открыл свое окно, и мы летим сейчас сто тридцать километров в час. На этой машине эта скорость кажется запредельной. Мои волосы летают по салону, залетают мне в рот и Тимуру тоже. Я собираю пряди и пытаюсь скрутить их в жгут, но мне нечем их завязать. Тимур шарит в заднем кармане и подает мне резинку. Мою резинку…

- Ты о ком? Кто смотрел?

- Ну… тот мужик, который стоял около ворот, когда мы выезжали. У него был такое удивленное лицо.

- Это Егор. Он…, - запинается слегка, - мой брат. И я, наверное, его очень удивил!

- Да? А чем?

- Не знаю, - пожимает плечами он и улыбается. - У тебя есть права?

- У меня есть только обязанности, - посмеиваюсь я.

- Водить умеешь?

- Конечно!

- Хочешь прокатиться?

- А можно?

- Только с трассы сверну.

Тимур сворачивает на проселочную дорогу, а затем и вовсе ныряет в поле. Это луговина, ничего культурного на нем не растет.

- Мы не застрянем?

- Не знаю, - пожимает плечами. - Но здесь мы точно никому не навредим. Давай меняться, - выходит из машины. Я перебираюсь за руль.

По полю сильно не разгонишься, но я давно не чувствовала такой свободы как сейчас. Мне хочется взлететь, но мягкое травяное покрытие не позволяет мне этого сделать.

- Да ты, Шумахер!! - комментирует Тимур мой разворот, вцепившись в ручку над дверью. - Где ты научилааааась так водить? - еще один поворот.

- На улице! На машине я ездила только несколько раз. Но зато много раз ездила на мотороллере.

- На чем?

- На такой трехколесной штуке. Что-то вроде скутера, а позади кузовок.

- Твою мать, Роза!! Там кажется обрыв, тормози!!!

Я совершаю еще один резкий разворот и торможу машину. Глушу… Наверное, если посмотреть на поле с высоты птичьего полета, то трава на нем примята всевозможными петлями и кругами.

- Фух… - выдыхаю. - Спасибо!

- Всегда пожалуйста, - бормочет Тимур и открывает дверь. - Обращайся. - Будто на ватных ногах идет в сторону обрыва. Следую за ним. Тимур смотрит вниз. Здесь нет никакого ограждения. Слегка пологий склон, а потом резкий обрыв. Внизу вдалеке, совершая несколько изгибов, змеей ползет быстрая река. - Красиво здесь, - говорит он. - Нужно выгулять сюда лошадей, никогда здесь не был.

Я впервые за последние пару недель полной грудью вдыхаю воздух. Это бесподобное ощущение свободы, которое я уже успела позабыть. До сегодняшнего утра я чувствовала себя заложницей, а сейчас почему-то свободной.

- Тимур! - трогаю его руку. - Можно я еще немного прокачусь по проселочной дороге. На трассу выезжать не буду, обещаю.

- Давай постоим пять минут. Мне нужно немного прийти в себя. Я думал ты дёрнешься пару раз, проползешь метров триста и дело с концом. Меня что-то малость укачало, - говорит вращая глазами. - Тебя нет?

- Нет! Я отлично себя чувствую.

Мы стоим над обрывом, между нами расстояние с метр. Тимур косит время от времени на меня взгляд. Чувствую, что хочет о чем-то спросить, но не решается. Я тоже молчу. Но контролировать улыбку не получается, губы нет-нет, да дергаются и щеки болят от напряжения.

- Ну все, приехали... не заводится!

- Я не могла ее сломать!

- Да, я тебя и не обвиняю, - он вылезает из машины.

Мы договорились, что до грунтовки поведет он, а потом я пересяду и прокачусь еще с километр.

Тимур открывает капот, я выхожу из машины и становлюсь рядом с ним.

- Что скажешь, механик? - хмыкает он.

- Что скажу! Ножик давай.

- Зачем?

Закатываю глаза. Это же элементарно. Он парень или нет! Мне кажется мужчины должны разбираться в технике на подсознательном уровне.

- Бензошланг лопнул.

- Бл…! Вызывать теперь сюда эвакуатор?

- Ты совсем дурачок? Ножик дай!

Нож в машине находится не сразу. Проверив бардачок, Тимур лезет в багажник. Вытаскивает из него здоровенную брезентовую сумку и высыпает ее содержимое на траву. Находит маленький перочинный ножичек. Протягивает мне. Пока он собирает запчасти обратно в рюкзак. Я подрезаю, лопнувшую часть рассохшегося бензошланга и притягиваю его хомутиком.

- Поехали, - кричу ему, и сама сажусь за руль.

Машина заводится сразу, я давно не была так довольна собой.

- Ну ты даешь, - Тимур даже не пытается спрятать удивления. - Где ты всему этом научилась?

Пожимаю плечами.

- До того, как у меня появилась Мирай это было моим увлечением. Отцу часто притягивали подобные машины на металлолом. Он разрешал в них копаться соседским мальчишкам, а когда к ним присоединилась я, решил подарить мне лошадь. И попал в самое яблочко. Мирай заменила мне все это, и я стала проводить все свободное время с ней, - потихоньку выезжаю на грунтовку.

Но далеко уехать нам не удается. Раздается вой полицейской сирены, и Тимур кричит: «Меняемся местами!» Полицейские засняли то, как я перебиралась на пассажирское сидение одновременно с тем, как Тимур пытался перебраться на водительское. Теперь сижу и трясусь как осиновый листок на ветру. Тимур уже минут десять разговаривает с гаишниками, а я страшно боюсь, что они захотят увидеть и мои документы тоже. Хоть какие-нибудь документы…

- Они нас отпустили?

- Нет, пока… придется подождать немного, - Тимур протягивает руку к панели, на которой валяется телефон.

- Подожди, - хватаю его за руку. - Сколько они хотят? Это ведь я виновата.

- Роз, успокойся, - кривит губы в доброй улыбке, - сейчас все решим.

Вытягивает руку из моего захвата и аккуратно прикрывает дверь. Звонит кому-то и отходит в сторону. Тимур стоит спиной к машине. Всего разговора я не слышу. До меня доносятся лишь обрывки фраз. Гаишники с места тоже не двигаются. Наконец Тимур подходит к патрульной машине и наклоняется над окном. Потом разворачивается и довольный идет обратно. Садится за руль.

- Тебе отдали документы?

- Еще нет, подождем минут двадцать. Сейчас приедет мой друг.

- Они отдадут их ему?

- Угу, - продолжает улыбаться и пялиться на меня.

- Ты чего такой довольный?

- Не знаю, - пожимает плечами.

- Странный ты… У нас проблемы, а ты улыбаешься.

- Здорово звучит «у нас проблемы». Ты обратила внимание, как много у нас с тобой общего.

- Пока у нас с тобой общая только травма головы. Мне недавно прилично прилетело по лбу, а ты сегодня, по-моему, нехило башкой приложился. Много они хотят?