Подхожу к ней, глажу жесткую гриву, обнимаю за шею.

- Почему она так дорога тебе? Что в ней есть такого, чего нет в других лошадях? - Тимур подходит к нам, поглаживает бок Мирай.

Несколько секунд раздумываю, отвечать или не стоит, а потом выдаю:

- Мы похожи… она такая же, как и я.

- В смысле? - удивлённо.

- Мы обе полукровки. Надеюсь тебе не нужно объяснять, что это значит?

- Твоя мама была… - Тимур мешкает.

- Русской, - произношу за него.

- А где она сейчас?

- Умерла.

- Прости, - на его лицо наползает тень. - Я не подумал…

- Ничего страшного, это было давно.

- Ты помнишь ее?

- Немного.

- Хочешь покататься? - меняет тему. - Могу принести амуницию. Или тебе привычней без седла?

- Мне все равно как, лишь бы на ней, - прижимаюсь щекой к морде лошади. Она сейчас спокойна как никогда. Ждет от меня вкусняшку, а у меня ничего нет. - Прости, я в следующий раз тебя угощу, - шепчу ей еще раз проводя ладонью по гриве. Ощущаю тепло исходящее от нее, чувствую мерное дыхание. Мирай спокойна, и я тоже. Мне не о чем волноваться. Здесь о ней позаботятся.

- Роз, не хочу тебя торопить. Но у нас сегодня полно дел. Нужно разобраться с жильем и купить тебе все необходимое.

Не хочу никому быть должной и ему в том числе. Но у меня и правда выхода нет. Мне очень нужен телефон. Я уже решила, что попрошу Тимура оформить на себя сим-карту. Свяжусь с Булатом, а он если не передумал конечно, сведет меня с Аней. Надеюсь его предложение в силе, и я все еще могу рассчитывать на помощь.

- Ладно, пойдем. Давай, договоримся так… Ты займешь мне немного денег, и я постараюсь связаться с братом. Он обещал мне помощь, но помочь не успел. Он отдаст тебе мой долг и каждый из нас пойдет своей дорогой.

Тимур смотрит на меня прищурив один глаз, слегка скривившись. По выражению его лица понятно, что его не устраивает мое предложение. Что ему нужно? Денег жалко? Так он вроде сам предложил помощь. Я не верю в то, что эта помощь может быть безвозмездной. Поэтому добавляю:

- Если не доверяешь мне, я могу оставить расписку, что верну долг. Я его правда верну. Если не смогу связаться с братом, то рано или поздно проникну в дом и заберу свои вещи. Не думаю, что хозяева наткнутся на них сразу. Я немного припрятала сумку на всякий случай. Она лежит в кладовой, рядом с рыболовными снастями, которые лет сто уже в руки никто не брал. Думаю, что мои деньги и золото, некоторое время могут оставаться незамеченными.

- Да, не… - Тимур продолжает щуриться на солнце и кривовато улыбается. - Мне не нужно ничего возвращать. Просто мне хотелось бы знать, что с тобой все в порядке. А пока тебя ищет твой муженек… Кстати, ты так и не ответила, вы официально женаты или нет?

- Ты главное Мирай ему не продавай.

- Не продам.

- Пообещай!

- Обещаю!

- Так официально или нет?

Вот настырный…

- Нет, - но по цыганским обычаям это не имеет никакого значения. Он заплатил за меня выкуп. Семья меня отдала. Я считаюсь его женой, без всякого штампа в паспорте.

- И долго ты была его женой?

- Не долго… Но мне оказалось достаточно. Поехали! Можешь не притворяться. Я вижу, что ты в полном порядке.

- Нет, мне необходима твоя поддержка, - тут же сцапывает меня за плечи и притягивает к себе.

- Давай, без рук, - шлепаю его по ладони расположившейся на моем плече. Он тут же ее отнимает. - И нож мне верни, и шокер, - произношу требовательно. - Против тебя я их применять не буду.

Ему вроде бы можно доверять. Да и деваться мне действительно некуда. Все равно вариантов больше нет.

- Точно не будешь? - улыбается он.

- Против тебя прекрасно работает сглаз.

- В смысле? - его брови взлетают вверх, лицо вытягивается.

- А ты думаешь, ты просто так все ветки позвоночником пересчитал. Это я захотела, чтобы ты упал. Так что, бойся меня, - говорю, как можно серьезнее, но улыбка, так и дергает краешки губ. Начинаю смеяться. Давно я так не хохотала, на его лице недоумение. Толкаю его локтем в живот и иду к воротам.

- Пойдем! Пойдем! У меня еще много дел!

Мой позитивный настрой испаряется буквально через пару минут. Сердце падает в пятки. Дыхание учащается, по телу проступает липкий пот. Я вижу машину Паво стоящую у здания администрации, прячусь за перегородкой манежа. Тимур сразу замечает мой испуг.

Он оттаскивает меня в сторону. Ругается полушепотом.

- Ты не бойся! Я сейчас разберусь. Пойдем, я спрячу тебя, - тащит меня за руку.

Мы оббегаем здание с обратной стороны и натыкаемся на Паво, который разговаривает с каким-то мужчиной. Паво стоит спиной к нам, мужчина полубоком. Тимур дергает меня в сторону и кивает на старую машину, припаркованную рядом.

- Садись, быстро! Я сейчас вернусь. Не вздумай никуда уходить. Я отправлю его. Твоя лошадь не продается, будь спокойна, - подталкивает меня к машине.

Я ныряю на заднее сиденье и свернувшись калачиком затаиваюсь. Тимур тихонько хлопает дверью. Через какое-то время я понимаю, что не дышу уже слишком долго, у меня начинает дико кружиться голова. Боже… а если он не отступится? А если украдет ее? От этих мыслей к горлу подкатывает тошнота. Только не это… Я не смогу спокойно жить если буду знать, что она у него.

Осторожно приподнимаюсь и выглядываю между двух передних сидений. В машине очень пыльно, и у меня щекочет в носу. С трудом сдерживаю себя, чтобы не расчихаться. Мужчины спорят. Тимур эмоционально жестикулирует, кричит. Второй, тот, который постарше, пытается его утихомирить, отводит его в сторону. Лица Паво я не вижу. Но мне достаточно вида со спины, чтобы меня снова бросила одновременно и в жар, и в холод. Я боюсь его как никогда. Если попаду к нему в лапы, то я пропала. Он точно не простит мне побег и будет издеваться. Зажимаю ладонью рот. Опять эти предатели слезы. В последнее время они так близко, что мне достаточно пары секунд, чтобы они полились нескончаемым потоком. Запястья начинают пульсировать. Это фантомные боли. С моих рук только-только сошли синяки. Временами он вцеплялся в меня так крепко, что после его пальцев оставались черные борозды. Пульс в висках грохочет, сердце тарахтит, как заведенное.

- Роза! Роза! - Тимур касается моего плеча. - Перебирайся вперед. Он ушел.

Я не слышала, как он сел в машину. Перед глазами пелена, в ушах белый шум. Убираю ладонь от лица. Губы онемели, и я их не чувствую.

- Ушел? - переспрашиваю зачем-то.

- Да, ушел. Волноваться не о чем. Он не придет больше. Лошадь не продается. Думаю, что он это понял. Перебирайся, - кивает на пассажирское сиденье рядом с собой.

- Может я лучше здесь, вдруг он где-то рядом. Не хочу, чтобы он меня заметил.

- Ладно. Лежи там. Тебе удобно?

- Да, вполне.

Конечно, удобно. Неудобно четыре часа ехать под спальником в кабине огромного Мана и трястись, что тебя в любую минуту может заметить водитель или его пассажирка. Вот где могут затечь не только руки и ноги, но и затылок.

Тимур пытается завести машину, но она не заводится.

- Ты так стартер спалишь! - все же перебираюсь на переднее пассажирское сидение. - Это твоя машина?

- Ага, - нехотя произносит он. - На днях приобрел.

- Здорово, я бы тоже такую хотела, - провожу ладонью по пыльной панели, вспоминаю свой первый Москвич.

Жаль, что отец забирал те машины на пресса. На них вполне можно было ездить. Помню, как с Серго и с Васьком, соседскими мальчишками, мы подшаманили одну такую семерку, даже цвет был точно такой же. Катались по улице, пока в ней не закончился бензин. Ее просто нужно было заправить. Отличная машина. Пацаны затонировали ее, забрызгав черной краской из баллончика задний полукруг стекол. Потом я налепила на капот и на крышу молярный скотч. Мы закрасили пространство между ним белой краской, и получились полосы, как у настоящего спорткара. Мне было лет двенадцать, а пацанятам и того меньше. Васек обещал на мне жениться через пару лет, а я смеялась и говорила, что замуж никогда не выйду, даже за такого рукастого парня, как он.