- У меня месячные! - извиваюсь под ним, пытаясь выбраться.

- Я не брезгливый.

- А как ты поймешь?

Он перекатывается с меня на кровать, снова на его лице появляется ухмылка.

- Ах ты сучка! - смеется, зажимает пальцами переносицу. - Я тебя твоим же ножичком прирежу, - обхватывает мою шею ладонью, пригвождая голову к подушке, - если ты с кем-то уже была. Поняла меня? - рычит прямо в лицо, а затем впивается в мои губы. Отбиваюсь от него руками, колочу ногами по кровати, он не отпускает меня до тех пор, пока я не расслабляюсь и не позволяю скользнуть его мерзкому языку в мой рот. Кусаю его за нижнюю губу до крови. Заставляя его дернуться и отпрянуть от меня. - Я не хочу тебя насиловать. Но ты не оставляешь мне выбора. У тебя есть два пути, - капля крови с его губ падает мне на подбородок, и я морщусь от отвращения. -Ты обдумываешь свое поведение и принимаешь ситуацию. Заруби себе на носу… Я уже твой муж. Штамп ничего не изменит. Я не жду, что ты станешь шелковой и покладистой. Думаю, такой ты вряд ли будешь мне интересна. Но факт того, что ты теперь моя, будь добра прими… или я тебя сломаю. Тебе не понравится… Мне тоже, но я уже не отступлюсь.

Завтра у нас регистрация. Ему понадобилась неделя для того, чтобы решить этот вопрос. Я наивно рассчитывала хотя бы на месяц...

Ну что ж, пора менять тактику. Два моих ножа уже перешли в его собственность. Остался последний, и его мне потерять никак нельзя.

Я поняла, что ему нравится играть со мной. Нравится загонять меня в угол в буквальном смысле этого слова. Он питается моим страхом и постоянно ходит по грани. Он видит в моих глазах ненависть и отвращение. Наверное, поэтому закрывает свои, когда набрасывается на меня со своими мерзкими слюнявыми поцелуями. Кто сказал, что это приятно? Ничего отвратительнее просто быть не может! Хотя, наверное, может... Я боюсь даже представлять то, что будет после этих поцелуев и его назойливых цепких лап, которые наоставляли уже уйму синяков на моем теле.

Паво, кстати, выглядит не лучше. С прокушенной губой и расцарапанной мордой он так себе женишок. Хотя, если присмотреться, он не такой уж и страшный. Может, кто-то назовет его даже симпатичным. Ой, что это я!! Еще не хватало начать убеждать себя в том, что не все так страшно и, быть может, когда-нибудь мне не захочется блевать, ощущая его натиск и совершенно маниакальное желание заставить меня смириться. Нет у меня больше сил, ни моральных, ни физических. Моя семья оставила меня... Теперь я принадлежу другому роду.

Надеваю пятый по счету браслет. Рука без труда проскальзывает сквозь золотые обручи. Шею уже украшает массивное колье. Мочки ушей оттягивают не менее массивные серьги. Это дорогие украшения, хоть, на мой взгляд, и совершенно безвкусные. Наряжаться, как сорока - это по части моих сестер. Но сейчас у меня нет выбора. Пусть я лучше буду как новогодняя елка, когда покину этот дом, чем уйду отсюда с пустыми руками. У меня совершенно нет денег. Я поняла, что та крошечная сумма, которую мне удалось отложить, обналичивая чужие покупки, ничтожно мала, чтобы уходить в неизвестность. Деньги Булата я засунула в рюкзак, который он забрал у меня, чтобы передать своей подруге.

Моя комната набита тряпками и коробками с обувью. Золото, горы косметики, которой я совершенно не пользуюсь. Брызгаю в воздух духи. Приторный запах заставляет чихнуть и поморщиться. Нужно выбрать парфюм поотвратительнее. Я искупаюсь в нем, и сегодня он не сможет подойти ко мне ближе, чем на метр. Эти слишком сладкие, я сама не перенесу этот запах. Цветочные... а вот ассоциаций с мои именем нам не надо. Отбрасываю флакон в сторону. Эти очень даже ничего, поэтому обойдется. Флакон летит к отбракованным вариантам. То, что нужно!!! Как они вообще могли оказаться здесь: сандал, табак, ваниль и костер, на котором сожгли ту самую елку, которую используют для освежителей воздуха с запахом хвои. Это определенно не женский аромат. Тем лучше для меня. Обильно брызгаю своей находкой себе на волосы, шею, руки. Затаив дыхание, стараюсь не дышать, пока облако микроскопических частичек не оседает на меня, пропитывая удушливым ароматом.

Задыхаясь, сбегаю в ванную подышать свежим воздухом. Приподнявшись на носочки, открываю небольшое окошко. Летний ветерок заполняет пространство комнаты, шевеля мои волосы. Я так давно не была на улице. Сегодня я спущусь к завтраку, и они сами выставят меня на проветривание.

Я не ем со всей семьей. Мой бойкот продолжается. Сварливая бабка носит мне подносы с едой трижды в день, но я почти ничего не ем. Иногда ее заменяет Рада, которая явно хочет со мной подружиться и умоляет меня присмотреться к Паво. Утверждает, что его терпение уже на исходе. И от этого страдает вся семья. Его родители требуют вернуть меня. Вероятно, понимают, что ничего хорошего ждать от такой невестки, как я, не следует. Но он продолжает упираться. Не знаю… на что он надеется?

Продышавшись, кое-как дотягиваясь до окошка в ванной, возвращаюсь обратно. С больших окон сняты ручки, и проветрить спальню возможности нет. Ну что ж... надеюсь, что я не задохнусь. Принимаюсь за яркий макияж, делаю его впервые в жизни. Я обратила внимание на то, что женщины этой семьи сильно красятся и очень ярко одеваются. В нашей семье все гораздо скромнее. Женщины в основном носят однотонные наряды. Аза любит бордовый. Райка и Любка носили все оттенки зеленого. Я и вовсе никогда не изменяла наряду черной вдовы. А вот Лала всегда как жар-птица. Ей бы точно здесь понравилось. Все это очень странно. Они ведь гораздо богаче нас. А я всегда считала, что пестрые пышные наряды говорят о более низком социальном статусе. По крайней мере, мне так казалось.

Стрелки получаются более-менее ровными только с третьего раза. Густо крашу ресницы, румяню скулы… Я сейчас похожа на клоуна, сбежавшего из цирка. Потому что с копной моих непослушных волос мне еще предстоит разобраться. Сморщившись, смотрю на помаду. Отбрасываю ее в сторону. Хотя нет... открываю ее и как следует прохожусь алой краской по губам. А вдруг она его отпугнет, и он не полезет ко мне со своими отвратными поцелуями.

Оборачиваюсь на звук открывающейся двери.

- Вай! Это что за красота? - хохотнув произносит Паво. Потом вылупив глаза, прочищает горло. Быстрым шагом направляется в сторону окна, открывает его, ручкой извлеченной из кармана.

- Тебе не нравится? - сложив руки в замок, хлопая ресницами говорю я.

- Не знаю, как сказать… - вертит рукой, возвращаясь к окну, глотнуть свежего воздуха. - Необычно! Очень, непривычно видеть тебя такой... А тебе нравится? - подойдя ко мне цепляет пальцем колье, болтающееся у меня на шее.

- Да, все очень красивое… Спасибо, - бормочу себе под нос.

На его лице расцветает улыбка. Он смотрит с легким прищуром, поднимая мое лицо за подбородок. Приближается к моим губам.

- А не дурить ли ты мне голову собралась, Роза? С чего такие резкие перемены? - шепчет мне в губы, буравя взглядом.

- А у меня есть выбор?

- Нет, - касается моих губ своими.

- Помада, - бормочу слегка оттолкнув его в грудь.

Паво игнорирует мой маленький протест и углубляет поцелуй, удерживая меня за затылок. Собрав всю свою волю, терплю его наглые губы.

- Я надеюсь ты не задумала, какую-нибудь глупость? - оторвавшись от моих губ произносит он.

- Какую? - шепчу и сама, касаюсь его губ своими.

Паво подхватывает меня под бедра и повалив на кровать, принимается задирать юбки. Я надела многослойную юбку, которая показалась мне особенно безвкусной.

- Подожи! - перехватываю его ладони, приподнимаясь.

- Почему? - смотрит на меня подозрительно.

- Завтра я и так стану твоей женой. Давай все будет по правилам.

- Вертел я твои правила! - толкает меня обратно на кровать.

- Пожалуйста… - умоляю его. - Ты же обещал! Ты же видишь, что я смирилась.

- Ты и так веревки из меня вьешь. Давай сегодня будет, по-моему?