До чего же желчными и противными бывают люди. Совершенно не к месту, а может и наоборот к месту, вспоминаются сестры. Я не увижу Любу и Раю дома, зато Лала, наверняка не упустит возможности сделать мне лишнюю пакость. Уверена, что она по-прежнему обижена на весь мир и считает себя самой несчастной.

- Ты рано собралась, - мимо меня проходит Анатолий Георгиевич.

- Я в коридоре выписку подожду.

- Так домой не терпится? - не скрывая улыбки под пышными усами, доктор делает записи в историях, остановившись у стойки регистрации.

Неопределенно пожимаю плечами.

- Ну раз собралась, значит хочется, - вскидывает на меня взгляд. - Ладно, звони брату, пусть приезжает. Сейчас оформлю тебе выписку.

Одновременно с его словами, телефон вздрагивает в кармане. На лице невольно расцветает улыбка. Но обида из-за выброшенных цветов все еще плещется во мне не позволяя совладать с эмоциями. Медлю некоторое время, пытаясь успокоиться и не показать интонациями, что я чем-то расстроена.

Я словно зависимая дурочка почти без перерыва пялюсь в экран и жду дождаться не могу, когда же он снова напишет. Пока Тимур был в дороге, наша переписка была беспрерывной. Потом сообщения стали приходить реже. Он был занят, а я изгрызла себе ногти и изжевала губы, пока ждала очередное его сообщение. После его соревнований мы болтали до поздней ночи, совершенно ни о чем, и не могли договориться, кто первым должен положить трубку. Он шутил, я смеялась. Постоянно вспоминал нашу первую встречу на озере и просил повторить ту ночь, только без перцового баллончика. Во вторник в палате появилась соседка и болтать стало уже не удобно. Но переписка все равно не прекращалась три ночи напролет. Тимур засыпал меня стикерами и смайликами, забавными видео, мои щеки болели от напряжения из-за довольной улыбки не сходящей с моего лица. Все мои мысли по поводу того, что нам стоит прекратить общение улетучились сами собой к вечеру воскресенья. Когда он снова заявился ко мне среди ночи, но только уже не через окно, а через двери смежного с хирургией, отделения травматологии.

По всей вероятности, медбрат и по совместительству, студент четвертого курса мединститута, неплохо заработал на желании Тимура провести еще одну ночь в моей палате. Мы снова смотрели кино, на этот раз я выбрала «Серебряные коньки», а Тимур очень весело комментировал проделки карманников, орудующих на улицах Петербурга позапрошлого столетия. Атмосфера Нового года и Рождества подарила мне надежду на то, что внезапно вспыхнувшие чувства не рассеются, а наоборот укрепятся при помощи расстояния. Захотелось верить в чудо и представлять какой яркой может быть наша жизнь если нам удастся сохранить эти чувства. На волне этих эмоций я поделилась с ним, что собираюсь поехать домой далеко не на несколько дней, а поступать планирую в следующем году. Тимур расстроился, но особого вида не подал. Сказал, что будет приезжать ко мне, а на Новогодние праздники вообще, выкрадет меня минимум на неделю. Наивный он, конечно… Но пусть думает, что так и будет.

- Меня выписывают сегодня, - тихо говорю в трубку.

- Во сколько?

- Жду выписку, думаю, что скоро.

- Не слышу радости в твоем голосе, это же просто отлично.

- Угу, - бормочу себе под нос.

- Рассказывай, что случилось.

- Все нормально.

- Из-за Мирай грустишь? Роз, она и так твоя. У вас больше нет конюшни. Содержать лошадь дома неудобно.

- Ты, о чем?

В телефонной трубке на несколько секунд повисает пауза.

- А ты не в курсе, да?

- Не в курсе чего?

- Попроси Булата немного задержаться, я через час буду в городе.

- Ты же должен был приехать вечером?

- Я добираюсь автостопом.

- Ты серьезно?

- Я соскучился, Роз.

Сердце трепещет в груди, меня переполняют какие-то странные, совершенно новые для меня эмоции. Токи волнами пробегают по телу, пальцы покалывает, голова кружится так, что приходится прислониться спиной к стене.

- Я тоже, - бормочу еле слышно, а потом выпаливаю на одном дыхании: - Одна припадочная курица выбросила мой букет!!

- Вот сука!

- Ага! Новенькую положили вчера! Она мне сразу не понравилась, и я ей, как оказалось тоже, - жалуюсь на эту дуру и чувствую, как на душе становится легче.

- Уверен, она пожалела об этом. Дай угадаю, ты ее подстригла?

- Нет! Ты что?

- Расцарапала ей лицо?

- Тимур!

- Неужели укусила?

- Ну хватит! - давя усмешку, произношу я. - Я утопила ее вещи в ведре с грязной водой. Как раз санитарка закончила мыть пол в палате.

- Ну вот и умница! Не расстраивайся, я тебе еще лучше подарю. Роз…

Слушаю его затаив дыхание.

- Я люблю тебя.

Сердце снова грохочет в груди, меня бросает то в жар, то в холод. Язык словно прирос к небу. Стреляю глазами по сторонам, в коридоре пусто... Набираю полные легкие воздуха, выдыхаю, но не успеваю ничего сказать.

- Ты только дождись меня. Ладно?

- Хорошо, - блею тихонько. Дверь приоткрывается, в коридор выглядывает доктор, подзывает меня.

- Тимур, выписка готова, врач зовет, - произношу я под неуемный грохот своего сердца и убираю телефон.

***

Тимур подарил мне Мирай. Он несколько раз говорил, что она принадлежит мне, но я не воспринимала его слова буквально. Оказывается, отец хотел выкупить Мирай обратно, но Тимур ее не продал.

Перед глазами мелькают ровные столбики тополей, высаженных вдоль трассы. Я сжимаю в руках папку с паспортом Мирай и договором дарения. Булат молча смотрит в даль разогнав машину до приличной скорости. Мы едем уже около часа, но почему-то не обмолвились ни единым словом. Первым тишину нарушает Булат.

- Лалка с ума сойдет от зависти, - усмехнувшись произносит он.

Бросаю короткий взгляд на заднее сидение. На нем восседает медведь, подпирающий головой крышу машины, а рядом лежит охапка белых роз.

- Булат…

- Что?

- А что если отец будет против? - чувствую как щеки заливает краской, мне неудобно говорить о Тимуре с братом.

Он хоть и был свидетелем всего произошедшего в последние две недели. Но нам как-то удавалось не заострять внимание на моих отношениях с Тимуром. В основном мы разговаривали о домашних, в большей степени о Нику.

- Ой, чую вечером крыша в доме подниматься будет, - улыбается он.

- Почему?

- Я тоже хочу жениха богатого! - парадирует Лалкин голос Булат. - Опять все самое лучшее Розке! Никто меня не любит! - не может угомониться он. Я прыскаю смехом.

- Зачем ты так?

- Ой, бедная, бедная Лала... - качает он головой.

Через четыре часа на горизонте появляется синее море. Сумерки окутывают родные края. Здесь прошло мое детство. Мы проезжаем съезд ведущий на нашу конюшню. Она больше не принадлежит моей семье…

- Не грусти, - Булат замечает тень, набежавшую на мое лицо. - Ей там будет лучше…

Тяжело вздыхаю.

- Зачем везти ее домой, если через пару месяцев, все равно придется везти ее обратно?

- Почему? - поворачиваюсь к нему.

- В конце декабря начинается сессия. Ты же кажется выбрала университет, в котором хотела учиться.

Непонимающе смотрю на брата. О чем он говорит? Я смирилась с тем, что учебы в ближайший год, мне не видать как собственных ушей.

- Аза родит в середине октября. Мы с отцом не выдержим вашей бесконечной грызни. К тому же твой Ромео навряд ли будет очень терпеливым, - стреляет в меня глазами, заворачивая в наш проулок. - Завтра можешь начинать мести двор.

- Зачем? - произношу с придыханием, ощущая как сердце улетает в пятки.

- Сватать тебя в выходные приедут! - улыбается брат. - Только Лале не говори. Давайте, хоть один вечер проживем спокойно!

- Какое еще сватовство!? Ты в своем уме? Тебе девятнадцать лет, идиотина!

- Я люблю ее!

- Я люблю ее, - Егор карикатурно передразнивает меня. - Люби!! Кто тебе не дает!? - разводит руками. - Зачем жениться то сразу? Когда я был в твоем возрасте…