Воспоминания о маме перемежались с мыслями об Ульяне. И пусть между нами сейчас совсем небольшая разница в возрасте, я почему-то вспоминала маму глядя на нее.

Когда не стало моей мамы ей так же, как и Уле было двадцать шесть. Я запомнила те моменты, когда она пела мне колыбельные и заплетала мои волосы. Никто никогда не погладит меня по голове так же нежно, как гладила мама, и как делала это Уля несколько дней назад.

От воспоминаний о близких сосало под ложечкой, голова раскалывалась, а на глаза наворачивались слезы. Я понимала, что кручу в голове этот калейдоскоп мыслей не просто так. Специально выпячиваю на первый план в своей голове мысли о родных людях, но сердце выло от тоски еще по одному человеку, совершенно не близкому мне и не родному. Мы расстались полдня назад, а я уже нарисовала в голове его портрет и повесила на самое главное место. Разве можно так быстро влюбиться? Мы знакомы всего несколько дней, и эти несколько дней стали самыми яркими за всю мою небогатую на события жизнь.

Его жизнь в скором времени должна стать еще более разнообразной, чем была до сегодняшнего дня. У него будет ребенок и я не имею права становиться между ним и матерью его будущего сына или дочки. Самое обидное, что я уже успела нафантазировать то, как моя жизнь могла бы круто поменяться если бы я действительно смогла поступить в университет. Я начала бы учиться, нашла бы себе подработку, а по выходным встречалась бы с ним. Мы бы вместе ездили на конюшню, гуляли бы по ночам, и так же как сегодня болтали по душам. Он целовал бы меня не выпуская из своих крепких объятий, а у меня бы кружилась голова от пьянящего ощущения невесомости и блаженства, которое дарили мне его губы.

Сегодня Тимур рассказал мне много о своей жизни. Он поделился тем, что тринадцать лет был совершенно одинок и понятия не имел что у него есть брат, который как выяснилось позже, оказался не братом ему вовсе. Никогда бы не подумала, что серьезный и вечно угрюмый Егор, мог так накуролесить в молодости. Закрутить интрижку с собственной мачехой, чтобы насолить отцу и в девятнадцать лет стать отцом, но у знать о том, что у него есть ребенок через целых тринадцать лет. Только сейчас мысль о том, что он в шутку предложил обращаться к нему «папа» была вовсе не шуткой. Выходит, Тимур идет по его стопам. Уверена, что он не оставит своего ребенка, потому что на собственной шкуре прочувствовал отсутствие отца и матери рядом. Тимура воспитывали няньки. Он хоть и улыбался делясь со мной этими откровениями, но его глаза в тот момент были печальными, потому что те тринадцать лет детства никогда уже не вернуть и ничего не исправить.

Так же как у меня сейчас, все что сделано мной и моей семьей, невозможно вернуть назад и переиграть по новой. Мне нужно учиться жить с тем дано, которым я располагаю, именно поэтому я сейчас стою у дверей небольшого хостела в спальном районе города и переминаясь с ноги на ногу размышляю. Заселят ли меня в него без документов? Я размышляю об этом недолго, буквально несколько минут. Вспоминаю слова Тимура, что за деньги можно купить все и протягиваю руку к ручке массивной деревянной двери.

По стрелочкам указателям поднимаюсь на третий этаж. Именно в окнах третьего этажа я разглядела объявление о сдаче комнат посуточно. Старый дом выглядит довольно чисто и опрятно. Три молодых человека спустившиеся по лестнице не кажутся подозрительными и опасными. Скорее всего абитуриенты, приехавшие поступать и остановившиеся здесь ненадолго. В дверях меня встречает пожилая довольно приятная женщина. По всей вероятности, хозяйка коммунальной квартиры, в которой как раз есть пара пустых комнат. То, что мне сейчас просто необходимо, чтобы переночевать и собраться с мыслями. Мышцы ломит от долгой ходьбы, голова раскалывается от пролитых слез. Я готова заплатить сейчас, какие угодно деньги, за мягкую подушку и чистое постельное белье.

- Без документов не селю, вдруг ты шарлатанка какая-нибудь! - подозрительно смотрит на меня женщина критически осматривая мой внешний вид.

- У меня украли сумку с документами. Давайте я заплачу вам двойную плату? Я останусь только на одну ночь.

- Где твои родители, ребенок? Вдруг ты из дома сбежала! Мне проблемы не нужны.

- Пожалуйста… у меня есть деньги, - протягиваю ей три тысячи, хотя койко-место стоит здесь полторы.

- Нет! Мне проблемы не нужны! Были у меня недавно такие жильцы, остались на одну ночь и обчистили всех постояльцев. Ищи их потом… все на одно лицо чернявые, да темноглазые.

Убрав деньги в карман разворачиваюсь и шагаю на выход. Еще не хватало унижаться тут перед ней. Другой вариант найду, город большой.

Под бешенный стук сердца быстро спускаюсь по лестнице позабыв о боли в ногах и легком ознобе, поколачивающем мое тело. Может я заболеваю? Нет, я просто устала и переутомилась. Нужно найти ночлег, утром буду строить дальнейшие планы. Выбегаю на улицу и натыкаюсь взглядом на трех парней, в сумраке вечера они предстают передо мной уже в другом виде. Никакие они не абитуриенты, им прилично за двадцать. Сальный взгляд одного из них ощущаю буквально физически, пока перебегаю дорогу спеша к притормозившему на остановке автобусу, в который я запрыгиваю, чтобы выйти буквально через три остановки.

Я нашла себе ночлег ближе к полуночи. В двух мини гостиницах не было мест. Я так и не поняла… мест не было для меня, или их не было в принципе.

Один хостел встретил меня страшными облупившимися стенами и отсутствием двери в предлагаемой мне комнате. Зато про паспорт даже не спросили. Без проблем проводили меня в чудесную комнату два на два с сетчатой кроватью и свернутым в валик серым полосатым матрасом, лежащим в изножье металлической кровати. Оттуда я уносила ноги еще быстрее чем из первого. Однако обращать внимание на странных людей, снующих туда-сюда по помещениям общажного типа я перестала довольно быстро. Заходила, спрашивала есть ли комната, смотрела предлагаемые варианты и уходила. Либо, если комната казалось мне более-менее сносной, рядом не шатались пьяные личности, было чисто и не пахло плесенью и канализацией, спрашивала заселят ли меня без паспорта и трижды я получила отказ, и снова отправилась на поиски пока не набрела на полуподвальное помещенье внутри двора, через который я планировала срезать путь, чтобы выйти на противоположную улицу. На ней согласно скриншоту карты можно было поискать еще пару вариантов.

Пять тысяч лежащие под тысячной купюрой сотворили чудо. Мужчина средних лет посмотрел на меня подозрительно, но от денег не отказался. Вероятно, мой внешний вид внушал мало доверия людям. Растрёпанная и уставшая, с покрасневшими и воспаленными от слез глазами я представляла собой довольно жалкое зрелище. Я и правда уже отчаялась найти себе место на ночь, отчего слезы бежали по щекам сами собой. И на этот раз я снова наврала, что буквально несколько часов назад у меня украли сумку с документами. Хозяин ночлежки мне поверил, потому и выделил мне крайнюю комнату напротив туалета и душа, крошечную как кладовая бабушки Томы, но зато с чистым постельным бельем лежащем на узкой деревянной кровати. Все удовольствие стоило мне целых шесть тысяч рублей за сутки, но мне было совершенно все равно… Мне нужен был душ и подушка, а еще кактус с розовыми колючками, стоящий на тумбочке. Завтра куплю себе его и куда бы я не отправилась, он будет всегда со мной.

- Отпусти… Пожалуйста, не надо… - Пальцы судорожно царапают кисть, сжимающую мое горло. - Пожалуйста… - глаза абсолютно сухие в них будто бы насыпали соли. Делаю попытку пошевелить ногами, но я их не чувствую. Что он сделал со мной? Почему я не чувствую своего тела?

- Я посажу тебя на цепь… - голос Паво прорезает сознание, заставляя меня издать жалобный всхлип. Слез по-прежнему нет, я четко вижу его лицо, нависающее надо мной. Воздуха не хватает. Совершаю попытку оттолкнуть его от себя, но безрезультатно… Он как бетонная плита прижимает меня к кровати, не позволяя пошевелиться.