— «Что случилось? Где я?»

Сознание возвращалось медленно, словно сквозь толщу мутной, вязкой воды. Веки были такими тяжёлыми, что каждое их подрагивание отдавало в виски. Снова с трудом открыв глаза, Кристина увидела всё ту же картину: белый потолок, белые стены, белое постельное бельё. Сердце упало, потом рванулось в бешеной панике, ударяя по рёбрам, как птица в клетке.

— «Где я?!»

Кристина начала глубоко дышать, пытаясь успокоить сердце, и тут же задохнулась от незнакомых запахов, таивших в себе ещё большую опасность. Приподнялась на локтях, и мир на мгновение поплыл перед глазами. Кристина застонала. Голова кружилась, во рту стоял горький привкус… чего? Перед внутренним взором вдруг замелькали знакомые картинки — вечер, вино, улыбающийся муж… а потом — провал. Внезапно до неё дошло!

Кристину начало трясти.

— «Это кошмар! Это не может быть правдой, где я?!»

Из глаз непроизвольно потекли слёзы.

Вдруг за дверью послышались шаги, и спустя пару секунд она распахнулась. В комнату вошла невысокая женщина, тоже вся в белом, халат, маска, шапочка. Шедший следом мужчина гренадёрского вида остановился в дверях.

— Добрый день, Маргарита Владимировна, вы проснулись, всё в порядке? Как чувствуете себя?

Кристину передёрнуло от этого приторного, фальшиво-заботливого тона: с ней разговаривали так, будто она была неразумным ребёнком.

— Что происходит? Кто вы? — слова получились скомканными из-за пересохшего рта, но женщина прекрасно всё расслышала.

— Меня зовут Элла Аркадьевна, я ваш лечащий доктор… Маргарита Владимировна!

Увидев, что Кристина пытается встать с кровати, она привычным жестом подозвала оставшегося на пороге мужчину. Мгновенно оказавшись возле кровати, тот легко, как пушинку, уложил Кристину обратно и каким-то незаметным для неё, профессиональным движением просунул сначала одну, потом вторую её руку в петли на бортиках, затянул и отошёл.

Кристина онемела. Всё тело покрылось мурашками, от которых снова начало трясти. Женщина тем временем продолжила:

— Маргарита Владимировна, будет лучше, если вы постараетесь успокоиться…

— Не называйте меня так! Я Полежаева Кристина Михайловна, — Кристина сама не поняла, почему произнесла свою девичью фамилию. Голос дрожал, но она из последних сил старалась, чтобы он звучал уверенно и без истерики.

Когда ей было лет тринадцать, она приехала домой на каникулы, и отец настоял, чтобы сотрудник его службы безопасности провёл с ней несколько занятий на случай, если она попадёт в какую-то экстремальную ситуацию, в том числе, если её вдруг похитят. Но сейчас в памяти всплывало только, что ни в коем случае нельзя поддаваться панике и терять самообладание. И не надо провоцировать похитителей на грубость. То, что происходило сейчас, было очень похоже на похищение, только почему эта женщина называет её Маргаритой Владимировной?

— Мне ничего не известно об этом, в документах, с которыми вы поступили к нам, вы значитесь, как Седых Маргарита Владимировна.

Одновременно с этими словами Элла Аркадьевна вынула из кармана халата небольшой пластиковый бокс, открыла и достала оттуда что-то похожее на солидную авторучку.

Кристина похолодела.

— Куда — к вам? Вы понимаете, что я не должна здесь находиться, это какая-то ошибка?

— Конечно, конечно, — усмехнувшись, Элла Аркадьевна подошла в кровати, быстро приставила авторучку колпачком к плечу Кристины и нажала на рычажок сбоку. Почувствовав резкую боль от укола, Кристина вскрикнула:

— Что вы делаете?!

И всё-таки не сдержалась, заплакала. Но внезапно голова у неё снова начала кружиться, в этот раз, несмотря ни на что, даже как-то приятно. Сквозь эту круговерть, прежде чем отключиться, Кристина ещё успела расслышать ответ:

— Это всего лишь успокоительное, Маргарита Владимировна, сейчас вам лучше ещё немного поспать…

В следующий раз Кристина очнулась, видимо, вечером. Открыв глаза на несколько секунд, она не зажмурилась, нестерпимый белый цвет вокруг перестал раздражать, стал чуть приглушённым. И состояние в этот раз было немного другое — апатичное и вялое, но какое-то ровное, голова не казалась тяжёлой и как бы отделённой от тела. Наоборот, всё тело казалось одинаково тяжёлым, по ощущениям оно как бы вросло в кровать, и голова тоже. Несколько минут Кристина просто лежала с закрытыми глазами и прислушивалась, к себе, к звукам вокруг. Было тихо, только откуда-то издалека, из-за двери фоном доносился шум, подтверждающий — кто-то где-то есть, Кристина здесь не одна. Она пока не смогла определить, что это был за шум. Но вроде ничего опасного. Пахло чем-то съестным. В животе заурчало, и Кристина захотела встать. Как-то отстранённо вспомнилось про просунутые в петли запястья. Посмотрев на руки, отметила, что они свободны, решила приподняться, но смогла только пошевелить руками, да и это оказалось неимоверно трудной задачей, не получилось даже оторвать их от постели. Тогда Кристина просто осмотрелась.

Та же комната, сумерки, у окна на тумбочке неярко горит аккуратный светильник, напротив кровати дверь… всмотревшись, Кристина подумала, что дверь необычная, не похожа на просто дверь в больничной палате — широкая, массивная и с квадратным окошечком по центру, на уровне глаз. Захотелось подольше задержаться на этой мысли, что-то подсказывало, это не просто так, может быть, это и не больница вовсе, но у Кристины это не получилось. Глаза как бы сами собой снова закрылись. На какое-то время она опять погрузилась в вязкое забытьё. Сквозь него услышала звук открывающейся двери. Кто-то вошёл. Кристина с трудом разлепила веки.

— Добрый вечер, Маргарита Владимировна, как вы себя чувствуете, — мягкий негромкий голос принадлежал, судя по всему, медсестре, молодой блондинке в салатовом брючном костюмчике и в маске такого же цвета, — хотите поужинать?

Девушка подошла к кровати, внимательно посмотрела на Кристину и легко прикоснулась к её запястью, проверяя пульс.

Медленно подняв на неё взгляд, Кристина попыталась открыть рот и что-то произнести, хотя сама не знала, что хотела бы спросить у этой девушки. Вспомнила про Эллу Аркадьевну, про похожий на авторучку шприц, и осторожно кивнула.

Девушка улыбнулась.

— Замечательно, сейчас подойдёт санитарка, она поможет вам умыться и принесёт ужин.

Когда в комнате появилась ещё одна женщина, Кристина успела заметить, что лежит на кровати в какой-то серой пижаме, скорее всего, пижаме, ей так показалось, она видела только свои руки и грудь. Стало противно от осознания того, что её касался кто-то чужой. Одежды Кристины нигде не было видно. Опять подступили слёзы, и ей пришлось зажмуриться, почему-то не хотелось, чтобы они увидели, как она плачет. Кто они такие?! Пока, кроме затянутых в петли рук и болезненного укола, ничего страшного с ней не делали. Даже ужином сейчас накормят. Где она находится?!

Эта третья женщина, которая появилась в этой комнате с тех пор, как Кристина пришла в себя, молча, но очень профессионально усадила её на кровати, откинув бортик с одной стороны, ввезла из коридора передвижной столик с небольшой раковиной, водой и полотенцем, начала причёсывать ей волосы. Когда Кристина немного привыкла к вертикальному положению и почувствовала, что тело стало лучше слушаться, она жестом предложила дальше делать это самой. Разговаривать почему-то не хотелось. Умывшись, Кристина почувствовала себя намного лучше. И поняла, что очень хочет пить и есть. Посмотрела на санитарку, которая как раз принесла поднос, и запахи от него шли такие, что у Кристины снова закружилась голова. На этот раз от голода. Она спросила у женщины:

— Как вас зовут?

Та тоже мило улыбнулась, как до этого медсестра.

— Мария Петровна. Вам лучше лечь обратно, я поставлю еду вот сюда.

Она подошла к кровати с другой стороны, поставила поднос на узкий столик, привинченный сбоку, который начала разворачивать в сторону Кристины.

— Ложитесь, я уже подняла изголовье, вам будет удобно.