— Так, Лера, полчаса на сборы, и выезжаем. Ещё позавтракать надо.

Кивнула и тут же скрылась обратно. Максим усмехнулся: похоже, спросонок она была не такая несговорчивая.

Остановиться перекусить он предложил на выезде из Торжка, в ресторане при гостинице уже собирались просыпающиеся туристы, не хотелось с утра окунаться в суетливый гомон.

Сама же Лера начала просыпаться только тогда, когда в небольшом уютном кафе на окраине города им принесли кофе.

— И куда мы едем?

Максим внимательно посмотрел на неё и улыбнулся: точно, проснулась. Отхлебнув из чашки, коротко ответил:

— В клинику.

Понимал, конечно, что эти слова произведут на неё впечатление. Лера замерла. Распахнула глазищи, снова накрашенные, будто на хоррор-вечеринку, и молча уставилась на него. Максим задумался — вот не обратил внимание, когда утром будил её, она была умытая или просто подправила вчерашнее? Если умытая, то респект, много за полчаса успела. Максиму понравилось, что она спустилась из номера в холл без опозданий. Редкое качество.

Сжалился над ней:

— У меня есть план, вы же с Костиком мне такой аванс выдали, что я не могу вас подвести.

Всё-таки надо было поменьше иронии, в глазах Леры появилось не очень понравившееся ему недоверие.

— Ты меня разыгрываешь, что ли? И что ты придумал за ночь?

Допив кофе, Максим поставил чашку и уже спокойно, безо всякого ёрничанья, сказал:

— Лер, извини, я пока не скажу тебе, потому что мне ещё надо обдумать кое-какие детали, а меня это может сбить с мысли, ведь ты же захочешь узнать сразу всё.

Приподняв брови, он утвердительно-вопросительно кивнул, мол, хорошо, подождёшь? Хмыкнув, Лера посмотрела в сторону и снова на него. И уже открыла было рот, но Максим не дал ей сказать какую-нибудь дерзость.

— Кстати, вы Ангелине сообщили, что знаете, где мама?

Она заморгала, осмысливая вопрос, и помолчав, ответила:

— Нее, не стали…

Уловив в ответе какую-то растерянность, Максим стал серьёзен:

— Лера, не надо ничего от меня скрывать, чем больше я буду знать, тем более правильные решения смогу принять, согласна?

Она кивнула. Максим ждал.

— Понимаешь…, — Лера взглянула на него, помолчала и продолжила, — а ты уверен, что там именно мама?

Молодцы! Просматривая до часу ночи то, что было на флешке, Максим не стал особо вчитываться в документы по поставкам медоборудования. Потом. И так понятно, не отвертятся, если что. Да и не это сейчас главное. А вот папку «Переписка с клиникой» просмотрел тщательно, стараясь ничего не упустить. Хотя там было-то всего шесть документов, два с реквизитами, три счёта, и одно благодарственное письмо.

Собрав по своим источникам информацию об этой клинике, Максим убедился — директор действующий, клиника работает. Да, Лера права, никаких фамилий, ничего, кроме подписи директора. Даже в счёте оплата была выставлена всего лишь за одноместную ВИП-палату, без упоминания данных о пациенте. Но Максим всегда работал с информацией комплексно.

— Я практически уверен, что в этой клинике именно твоя мама, — он постарался произнести это как можно мягче, — вот смотри, во-первых, оба письма с реквизитами написаны незадолго до того, как она пропала, во-вторых, три счёта на оплату за нахождение в клинике.

Максим сделал паузу.

— С десятого марта как раз три месяца прошло, четвёртый идёт.

Лера смотрела на него так напряжённо, что сжатые губы опять побелели.

— Ну и самый важный момент, — Максим выпрямился, отодвинул от себя пустую посуду и продолжил, — с того времени, как мы с тобой встретились, и до того, как остановились в Твери на заправке, прошло максимум часа три, понимаешь?

Лера нахмурилась и покачала головой:

— Нет, не понимаю.

Да, наверное, не понимает, откуда ей могут быть известны такие подробности. Максим вздохнул:

— Для того, чтобы организовать полицию на захват нужно хотя бы часа два, даже если ты там можешь на что-то влиять, ОМОН по щелчку пальцев исполнительных директоров финансовых групп не выезжает. А чтобы за оставшийся час так быстро отследить человека, просто человека, не на автомобиле с регистрационными номерами, нужно хотя бы ориентировочно знать, откуда начинать. Москва большая. И вообще, мы с тобой уже не в Москве встретились. Тем более, я уверен, что отследили тебя ещё до того, как твой отец официально подал заявление о похищении. Лера, он знал, на каком направлении тебя нужно искать. А с чего бы ему сопоставлять тебя и кого-то, кто не имеет к тебе никакого отношения?

У Леры опять заблестели глаза. Она кивнула:

— Поняла.

Они помолчали. Потом Максим опёрся руками о стол и начал вставать.

— Ну что, поехали?

Было ещё кое-что, почему Максим не сомневался — в клинике находилась именно Самойлова Кристина Михайловна, мать Леры. Но говорить об этом Лере он пока не стал. Сама скоро узнает.

Обед с Широковым экстренно пришлось перенести на завтрак.

— Во сколько он тебе позвонил? — Геннадий Борисович выглядел каким-то помятым, наверняка с похмелья. Делая заказ официанту, попросил того первым делом принести холодного пива.

Дмитрий Сергеевич укоризненно поморщился — тут такие дела, а он квасит!

— В восемь, — хотел было добавить, что Корнеев совсем обнаглел, в такую рань ему даже секретарь не звонила ни по каким вопросам, но передумал.

Нетерпеливо схватив поставленный официантом на стол высокий запотевший бокал с пивом, Геннадий Борисович с вожделением сделал несколько больших глотков.

— И что сказал? Только давай поподробнее, а не как по телефону.

Тыльной стороной ладони обтерев пену с губ, ожившим взглядом посмотрел на Самойлова. Тот пожал плечами:

— А чего поподробнее? Сказал, что после четырёх будет ждать меня на выезде из Старой Руссы, там ресторанчик небольшой. Хочет сделать мне деловое предложение.

— А Лера-то с ним? И что это за деловое предложение, как думаешь?

Дмитрий Сергеевич кивнул:

— Лера с ним, но я с ней не разговаривал. А что он может предложить? — Самойлов, снова пожав плечами, нерешительно закончил, — может, денег хочет?

И замолчал, вопросительно глядя на Широкова.

Геннадий Борисович, прищурившись, посмотрел по сторонам и негромко произнёс:

— Сергеич, а ты не перемудрил с Кристиной? Вот на кой тебе сейчас это надо было затевать? Ну, подала бы она на развод, и что? В конце концов…

Но Дмитрий Сергеевич его перебил:

— У нас в учредительных документах чётко указано, при смене статуса любого из топов проводится аудиторская проверка! Ты знаешь, сколько на разводах бизнесов сгорело?!

— Тогда ты точно лох, Сергеич! — Широков приблизился к нему и зашипел практически в лицо, — неужели не мог подождать со своими бабами, пока мы дело не закончим!

Дмитрий Сергеевич возмущённо посмотрел на него и, тоже понизив голос, ответил:

— Бабы тут ни при чём. Борисыч, всё, что мог, я рассказал, в мои отношения с Кристиной, я ж говорил, посвящать тебя не собираюсь, так что поверь на слово!

Они оба замолчали — официант принёс завтрак. Подождали. Когда, пожелав им приятного аппетита, официант удалился, Широков продолжил уже спокойнее:

— Ладно, сейчас это всё уже не имеет значения.

Взяв вилку, он принялся за еду. Взглянув на задумавшегося Самойлова, усмехнулся:

— Чего застыл? Давай, ешь быстрее, я так понимаю, выехать тебе надо не позже одиннадцати. Позвони мне, не соглашайся ни на какие условия, пока не поговорим.

Максим ехал спокойно, не торопился. До четырёх часов в Старую Руссу они доберутся наверняка. Всё равно придётся ждать, вряд ли Самойлов поедет на встречу с ним, не проконсультировавшись с подельниками. Хотя кто их знает, по большому счёту это его личная жизнь, может, он ни с кем ничем не делится. По собранной Максимом информации в этой афере был замешан кто-то из правительства Москвы, из Минздрава, куда ж без этого, но вот по возможным кандидатам на эту почётную, в кавычках, роль Максим ещё окончательно не определился. Была парочка вариантов.