— Эй, Лёшка, Фторопластовые покрытия у нас на складе оставались⁈ — гаркнул Аркадий в сторону своих ребят и получил в ответ большой палец вверх.

— Ещё полиуретановые покрытия хорошо кислоту держат, — подал голос Майкл и на мой одобрительный взгляд добавил. — Их в дроностроении для обшивки часто используют. Этот материал кроме лома и огня мало что берёт.

— Вот и отлично. Покройте всем, чем сможете и побыстрее. Нутром чую, времени у нас мало осталось, так что постарайтесь хоть тушкой, хоть чучелком лётные средства к самому скорому времени подготовить, — вменил я ситуацию, доедая последние кусочки завтрака, ставшим мне полноценным обедом. — И да, дело настолько срочное, что велю обратиться к Виту в мед-блок и получить что-то более бодрое, чем кофе. Сперва людей вывезем, а там уже и отоспимся.

— Кстати о мед-блоке, — поднял голову тихо сидящий Энтони, перебирающий информацию в своём наручном планшете. — Там тоже возникла проблема. Анатолий с Яковом направляются туда же и просят вас незамедлительно явиться. А ещё мне велено передать… — он вгляделся в строки приходящего сообщения и поджал губы, — Мне велено передать «Пусть эта седая пенсия включит наконец свой гаджет, а то до него не дозвониться». Прошу простить за такую грубую формулировку, но меня попросили передать дословно.

— Вот он валенок! Я ему покажу, кто тут пенсия, — прокряхтел я, вставая и отряхиваясь. — В общем, Аркадий, поспешайте пожалуйста. Верю, как говориться, и надеюсь. Чёрный, айда! Хватит крошки доклёвывать.

Подхватив возмущённо каркнувшего ворона, мы с Энтони поспешили в сторону мед-блока. И я очень надеялся, что мой гусик там не натворил делов, ведь на разгребание оных времени практически не было.

До знаменательной и злополучной встречи с представителями Даркорба оставалось всего ничего.

«Брат, Братан, Братишка! Когда тебя отпустят⁈»

Этим хейтерам нас не взять, Чёрный.

Чем ближе мы к медпункту подходили, тем тревожнее становилось на сердце. Я и правда сглупил, что все ультра-девайсы с себя перед сном снял. Среди них определённо был тот, что за связь отвечал, но по моей старой привычке и он в общую кучу улетел. С новыми технологиями до сих пор не просто свыкнуться, особенно имея за плечами многосторонний прошложизненный опыт.

У Сергея Кравец имплант для связи был в голову встроен. Грей вообще по примитивному гаджету общался и теперь рука каждый раз непроизвольно тянулась к нагрудному карману, где тот хранился. У Лидии так и вовсе ничего из современных технологий не имелось.

Единственное, что всех объединяло, это ношение предмета на правой руке. Кравец носил храназ, Грей часы, а у Лидии памятный браслетик с камушками имелся, по воспоминаниям явно от матери доставшийся. Может поэтому браслет-хранилище на запястье мною почти не ощущается, а ко всему остальному приходится привыкать со скрипом. И тут уж метко будет подмечено, что телом я помолодел, а вот умом до сих пор по стариковски мыслю.

«А если быть точным, то не умом, а паттернами мышления, от которых предстоит избавиться.» — прозвучала в голове стройная мысль со стороны Грея и с этой частью себя я мог только согласиться. Всё именно так.

С этим внутренним разговором я и дошёл вместе с Энтони до мед-блока, а там... Всё оказалось в порядке.

В своём кабинете Вит добросовестно наводил порядок и заглядывающее сквозь высокое окно августовское солнце заставляло все протёртые приборы, инструменты и баночки блестеть. От вчерашнего гусиного буйства и следа не осталось. Даже люстру смогли на место повесить и прожжённую дверь заменить.

— Это вы оперативно тут прибрались. — зашёл я в кабинет с одобрительными словами и Вит приветственно помахал пульверизатором с антисептиком.

От глаз не укрылась усталость на его лице и я понял, что порядок был наведён ценой сна.

— Приветствую вас. Семён, Энтони, — кивнул нам Вит, тщательно протирая последнюю скляночку и ставя её на полку. И будто чувствуя грядущий вопрос, он мне сразу ответил. — Если вы к своему питомцу, Семён, то с ним всё хорошо. Можете взглянуть.

— Это будет не лишним. — улыбнулся пареньку, попутно думая, в чём же именно заключалась проблема в мед-блоке.

Ведь если виной тому не мой гусик, то кто? Не станут же местные по пустякам запрягать не только меня, но и Якова с Толиком. И пока мысли в голове скакали от версии к версии вместе со странным и едва различимым внешним шумом, я подошёл к койке и взглянул на своего малыша.

Обвешанный капельницами и спелёнутый по лапам и крыльям «малыш» взглянул на меня. И вот я не я не я буду, но за ночь он точно на пару сантиметров подрос!

— «Бааатя…» — прозвучало в ментальном пространстве и, отлипнув от пищевого дозатора, он своей гибкой шеей потянулся в мою сторону.

— Тыыыж моё чудище пернатое! — от души его по загривку потрепал, а он принялся мне в живот вглаживаться и втискиваться. Это максимум, что он мог себе позволить ибо привязали его к койке крепко. Причём не абы чем, а серебристыми жгутами, похожими на клейкую ленту. В тонком видении они по всей своей поверхности мерцали загадочной вязью, чему я не преминул удивиться. — Чем это вы его так связали?

— Это «Ловчие путы». Ими наёмники поделились, а то имелся шанс, что он снова начнёт буйствовать, — поделился со мной информацией Вит, заменяя капельницы у гуся и снимая кормушку, которую хитро сделали из какого-то полугрузового бота. — Но ваш питомец оказался на удивление покладистым. С ним даже удалось пообщаться, хоть он и знает всего два слова.

Спрыгнувший с моего плеча ворон тоже к своему пернатому собрату подошёл и клювом с ним перетёрся, на что гусик хоть и слабо, но ментально произнёс.

— «браааатик…»

От этих слов Чёрный ворон аж клюв распахнул от умиления и начал на спелёнутом гусе перетаптываться и гортанно пощёлкивать, подражая гусиной манере речи. Не удивлюсь, если таким образом он с ним и общался, и его воспитывал.

— Ну вот, теперь три слова знает, — с усталым восторгом произнёс Вит, поправляя очки. — Вообще впервые встречаю такую удивительную форму мутации. Энергетические показатели на самом высоком уровне и к тому же ещё и стабильные. Когда в МЭД учился, нам говорили, что такие особи долго не живут и выгорают в первые же дни. Выходит, что врали…

— Так ты в МЭДе учился? — спросил у него, помогая загружать капсулу с пищевой пастой в кормушку-бота. — Я думал оттуда так просто не отпускают.

— Так меня и не отпустили, — ответил он грустно, глядя не по юношески умными глазами. — Это наказание такое. За неугодное поведение ставят блок на знания МЭД-Глосс и сдают в наём, после которого предоставляется шанс дальнейшего обучения. Официально преподносят как работу в поле на благо общества.

— Это за что же тебя так? — неприятно удивился такому раскладу в вечно блюдущей нормы морали и нравственности корпорации МЭД. — Как можно таких молодых к мажорам в услужение отдавать? Я думал, что хоть в МЭДе с нравами всё нормально.

— Ну, я несколько старше, чем выгляжу, — с улыбкой поведал мне парень, поправляя медицинский халат, сидящий на нём слишком уж свободно. — А в МЭДе я слишком много лишних вопросов задавал и ещё передовые препараты умыкнул. Не для себя, для сестры своей.

Он кивнул в сторону запертой комнатки, где всё также находилась мастерица по снадобьям. Кудрявая девчонка без ног, чей цвет волос в темноте её каморки я в прошлый раз так и не разглядел, ибо видел мир тонким зрением. Вот и сейчас цвет её ауры чётко обозначался под потолком, где она в своём левитирующем кресле брала с полок нужные растворы. И даже так, она достаточно сильно отличалась телесной комплекцией и духовными узорами от своего брата.

— Так получается она твоя…? — начал произносить и Вит, услышав сомнения в моём голосе, сразу пояснил.

— Да, сестра, только сводная. Наши родители были медиками. Познакомились при получении совместного контракта и пропали без вести в Уральской зоне отчуждения.