Но даже так, ослабленные и связанные, они царапаются, хнычут, плачут и пытаются дотянуться до желанного им кристалла. Не обращая внимания на острые коготки Яры и Ады, я пинком отправляю камень Одержимых к поместью и прошу подругу.

— Не до конца свяжи. Пусть сами доползут.

Натянутая, как струна, она мне кивает и мы медленно идём по полю обратно, словно не девушек в порядок приводим, а собак выгуливаем. Тьфу, пропасть! Что же они в себя-то не приходят? Елизавета их почти от всей добытой энергии избавила, а они всё равно ползут в своей жажде к энергетическому камню. Хммм! А может в этом и дело? Но если так, то надо поспешать!

И прежде чем я успеваю крикнуть мужикам, сквозь их ряды протискиваются волчицы и несутся к нам. Берут осторожно зубами под руки девушек и тащат, а Герду так и вовсе умудряются затащить Варваре на холку. Вот же умницы, вот же славные, не то что некоторые. У самых лестниц я всё таки не выдерживаю и кричу.

— Мужики, бл*ть! А помочь нет, не надо⁈ — и это их словно из оцепенения выводит. Они тут же бросаются и забирают девушек из волчих пастей. Кто-то додумывается и берёт на руки сосредоточенную Елизавету, которой идти всё сложнее и сложнее. — Вот и этих берите! Только осторожно, у них когти острые. Георг, приём! Вита на связь. Отлично. Вит, сейчас к тебе беглянок приведут, дай им лошадиную дозу транквилизаторов. Да всем. Нет, Елизавете не надо, она их сдерживает. Всё, молодец, бывай.

Раздав приказы, я устало прислоняюсь к колонне и утираю пот. И вот же шутка, но буквально напротив у такой же колонны стоит донельзя потраченный Яков. На уносимых девушек он смотрит с болью и грустью. Не будь дураком, я понимаю его чувства, отлипаю от своей точки опоры и подхожу к нему, дабы хоть немного успокоить.

— Хорош хмуриться, лоб продавишь, — говорю ему, присаживаясь рядом и с наслаждением вытягивая ноги. — Я их сканировал, пока нёс. Мозговая активность у них та же, а значит разум они не потеряли. По крайней мере, не должны.

— Ой заткнись, Семён. Не обнадёживай о том, чего не знаешь, — тяжело ложатся слова Якова. — Жить с активной мутацией не просто. По себе знаю. Одна надежда, что за десятки лет мрази-вивисекторы свои сыворотки улучшили. Судя по виду девчонок, им что-то передовое вкалывали.

— Понадеемся Яков, — вздыхаю тяжко, наблюдая по Окулусу с сохранившимся в подвалах камер, как девушкам колют успокоительное и они засыпают. — Мне их тоже жалко. Уж чего-чего, а такой жизни я им не хотел и и не хочу. Но если бы не они, мы бы не справились.

— А ты считаешь, что мы справились? — отвечает Яков хмуро, по звериному подбираясь.

Я смотрю в ту же сторону, что и он и вижу, как по воздуху крайне быстро летит гусик. Причём летит не на своих двоих, а как-то хаотично бултыхаясь. Со всей силой он врезается в одну из колонн, стекает по ней и шустро убегает в поместье, хрипя и поскуливая.

— Чего это он? — удивлённо спрашиваю и Яков указывает вперёд.

— Да вон почему...

И в голосе его звучат обречённые ноты.

Эх седая моя башка, должен был ведь догадаться. Не из-за потерь отступил рой Арахнидовых, вовсе нет. Просто на поле вышла более крупная боевая единица, под когти и клешни которой попадаться куда-как опаснее.

Оно идёт прямо к нам, неспешно и грациозно. В своём симметричном костистом уродстве оно даже по своему прекрасно, вот только эта красота несёт за собой лишь одно — Смерть. Аура этого Одержимого различима даже на большом расстоянии. Оно сильнее меня, Якова и нас двоих вместе взятых и на тонком уровне выглядит как пламя с тремя яркими истоками, расположенных в центре его бронированной груди.

И если раньше я думал, что нам настала жопа, то теперь я в этом окончательно уверен. Ведь к нам идёт Бретер. Один из сильнейших видов Одержимых, справиться с которым не может никто.

— Это конец, да? — задаёт риторический вопрос Яков, всё прекрасно понимая.

— Видимо да, — соглашаюсь с ним, прикрывая глаза и с наслаждением слыша далёкое и басовитое карканье в небе. — Но не для нас. Пока что не для нас.

Вместе с карканьем я различаю свист летящего оружия и идущий на нас Бретер молниеносно смещается, пропуская перед собой лезвие вращающегося тесака. Он делает это так быстро, что даже в усиленном восприятии я не успеваю отследить его движение. Но этого мне и не нужно. Мы сделали всё, что в наших силах и продержались ровно столько времени, сколько потребовалось найденному Чёрным Медвяну добраться до нас.

И теперь глава Легиона Смертников, бывший Берсерк и напарник воронов, вступает в бой. И справиться он или нет со своим противником, одному богу известно.

И я даже знаю, какому.