Я не думаю, чтобы какое нибудь из упомянутых мною учений имело шансы положить основание тому критическому гуманизму, которого мы ждем. В самом деле нам нужна не теория, накладывающая на нас готовые рамки, но философия критическая, способная принять ритм творческого духа, которая явилась бы не более, чем ясным и всеоб'емлюшим пониманием творчества. Поэтому мы обращаемся охотнее к науке, чем к какому либо религиозном}- учению, к науке, умеющей жизненно и постоянно сочетать сомнение с уверенностью. Ошибка некоторых из наших учителей была в том, что они хотели растить человеческое растение в тепличной атмосфере. Ошибка же неотомистов и современных возродителей религии в том, мне кажется, что они хотят навязать человеку обрзз мира, некогда естественный, но теперь без принуждения не возникающий. Мы присоединяемся к словам Мередита, который подводит итог всему гуманизму Запада: «Оиг 8геа1 еггог Ьаз Ьеел (Же еггог о$ а!1 геНдюп, аз {апсу) 1о га!зе а |рт(иа1 $у51етп ш атадошат 1о па1иге». «Наша главная

ошибка (и ошибка, мне представляется, всякой религии) была, что мы хотели построить систему духа, враждебную природе».

Рамой Фсряаидез.

(Перевод с рукописи Д. С. М.) .

СОВРЕМЕННАЯ АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Нынешкю Английскую литературу я представляю себе в виде большей неубранной комнаты. Беспорядок всюду, — занавески истлели от сольца, по ковру рассыпаны Грам^фонные иголки, — но по стенам стоят шесть солидных шкапов, качеством своей работы свйдетельствущие о потребностях недавнего прошлого. Имена этих шести солидных: Харди, Беьет, Уэлс, Голсуорти, Киплинг, Шо; 1) и я, в этой статье, не собираюс: говорить об них, так как всем известно где они стоят и что девают. Известно, что Голсуорти постройка величественная, хотя и несколько неустойчивая; что Уэдс поставлен так чтобы всем об него спотыкаться; что правый ящик Беннета не знает, что лежит в его левом ящике и что в его правом ящике лежат хорошие вещи.

Деятельность этих шести солидных завершилась, и дел их, в некоторых случаях, вероятно, останутся бессмертны: «Д: насты», 2) «Бабьи сказки» 3) и «Майор Варвара» 4) м, жет бы будут читаться тогда, когда большая часть книг, о которых я 4 собираюсь говорить, будут забыты. Всетаки я собираюсь говорить об этих книгах. Нельзя заниматься одними знаменитостями, иностранцы, следящие за нашей литературой слишком к этому склонны, что впрочем вполне естественно: шесть солидных первыми бросаются в глаза, и иностранный наблюдатель принимает 1 , на веру, что они характерны для всей Английской литературы, И что в них-то младшее поколение и видит источник вдохновения. На самом деле они чаще оказываются источниками раздражения,

1) ТЬотаз Нагйу, р. 1840, патриарх английских писателей, романист и поэт: АгпоМ Веппег., р. 1867, романист-натуралист: Лопп Са15\\'ог1пу, р. 1867,романист, автор ТЬе Р о г 8 у I с 8 а § а; имена Уэлса, Киплинга и Шо хорошо известны русскому читателю. (Все примечания принадлежат переводчику).

2) «Тпе Вупа«15». -эпическая драма»'Наполеоновской эпохи, Томаса Харди (ШЫ-ЮМ).

3) «ОМ Штев' Та1ез», роман Беннета (1008).

СОВРЕМЕННАЯ АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

— так что обратимся от них к самой комнате, к экспериментальной и творческой работе идущей в ней, к хаосу корзин и метел' диванов и пуфов, почти скрывшему под собой лежащий под ними ковер времен Виктории.

Беспорядок этот — после войны. 1914-1918 г. г. оставили глубокий след в душе каждого писателя, говорит он об них или молчит. Литературу одних наций эти годы вогнали в отчаяние, других в патриотизм. То как они подействовали на Англию будет меньше по душе моралисту.

Разуверение во всем, — но безо всякого трагического от тенка. Долг, сила воли, внутренняя дисциплина — не в Це..е, мистика и сверх-личное сознание под подозрением, и идеал младших писателей( поскольку м^жно у них говорить об идеале)

— наблюдательное и утонченное безделье. Когда этот идеал преследуется достаточно ревностно он приводит к полному прекращению писания. Виновата во всем этом война, но война только усилила факторы, действовавшие уже раньше, —■ помогла так сказать, их победе. В течение всего царствования Эдуарда VII чаши нравственные понятия разлагались, наш ковер пачкался; и правила нашей безнравственности были ужа возвещены Самуи-яом Бутлером, 1)его роман, оказавший такое влияние, «Путем •всякой плоти» (ТЬе У/ау о^ аП Р1езп) вышел еще в 1903 г. Всякий, кто хочет понять этику современной Англии должен прочесть зго. В нем все уже есть: отрицательное отношение ко всякому :емейному и религиозному авторитету; ненависть к жестокости; равнодушие к целомудрию; раздражительность пополам с терпимостью. Эпикур уже вышел на поиски Абсолютного, и гроза Армагеддона, ниспровергшая столько другого, только утвердила его в его эпикурействе. Правда и счастье — сколько угодно, и доброта, если ее м жло как-нибудь сюда т^же втиснуть; но стремления, благодарю Вас, не надо. Читайте Нормана Дугласа, Джорджа Мура, 2) Вирджинию Вульф, Стеллу Бенсон, 3) Макса Бирб.ма, 4) Литтона Стречи, 5) Давида Гарнета, 6) Ситу-элей 7) во многом они расходятся, но в о'дном все согласны — ни самосовершенствоваться, ни совершенствовать мир они не собираются.

Есть, конечно, множество исключений, и об некоторых из

1) 5апше] ВиИег, 1835-1901.

2) Оеог§е Мооге, р. 1852, романист и эстет.

3) 81е11а Вепзоп, р. 1892, романистка.

4) Мах ВеегЬопт, р. 1872, эссеист и каррикатурист.

5) Ьу11оп 81гае!еу,р. 1880, биограф и критик, автор ОиеепУ1с1опа (1921) не смешивать с 51. Ьое 51гаспеу, влиятельным публицистом, редактором ЗресШог'а.

. 6) Оаук! Сашей, молодой романист,автор I- а с1 у 1 п 1 о Р о х

1922, Женщина, превращенная в лисицу, есть русский перевод).

7) Семья 8Иугс11 — братья ОзЬеП (1892) и ВаспеУегеИ (1900)

(и их сестра ЕсНШ. Все трое поэты; 8аспе\ т еге11 также автор книг об

искусстве Барокко.

Е. ФОРСТЕР

них я должен упомянуть. Наши поэты, наши старшие поэты — вовое не причастны ко всеобщему смятению и беспорядку. Ейтс, 1) (хотя он теперь пишет мало) живет в призрачной и прекрасной стране своего создания, в туманной стране Ирландских фей, у туманно-героических морей Ирландии. Там он поет себе вполголоса, большой певец, которому нечего сказать ни о нашем времени, ни о каком нибудь другом. И Роберт Бриджес, 2) наш поэт-лауреат — стоит в стороне от нас, и как ему не стоять в стороне. У него есть свое видение классической и понятной красоты, свое подлиннее благородство слова и мысли. Его книга «Новых стихов» (Ые^ Уегзе, 1925) стоит на его преЖг.ем высоком уровне и одно из ни его стихотворений, возвышенное «Сгпе 51 яиапйо» берется с человеческим страданием как только м жет бороться мр амор .Бриджес украшает наше время но он не межет его выражать. Цугом есть еще один поэт, мало знакомый иностранному читатело—А.Э. Хаусман, 3) который кажется мне иногда величайшим лир икр м столетия. Подобно Брид-жесу, Хаусман владеет классической фермой (не даром он профессор латинского языка в Кембридж^). Но этим их сходство ограничивается: в форму эту Хауоман вливает страсть, негодование, отчаяние и страсть так)Ю жгучею, что она врывается за пределы гроба и наполняет подземный Дем всеми тревогами плоти. Он издал только две небольшие книжки стихов «Шропширский парень» (А 5пгор5гпге Ьас1, 1896) и «Песдедкие стихотворения» (Ьаз!; Роегпз, 1922). Обе книжки объединены тем же «опытом», — опыт который также легко нащупать и также трудно определить как опыт нашедший выражение в сонетах Шекспира, или в стихах о Люси В_>рдсворта. Из двух его книжек, вторая, еще более со вершенная по мастерству, чем первая, в то же время гораздо интенсивнее и глубже. В стихотворении «Ворота Ада*! (НеП'з Сат.е) есть един момент, когда мертвые выходят из гробов, в свеем прежнем, лобезнсм виде, и Царя Смерти убивает его же взбунтоваьшийся часавой—момент столь трагически-победный, что вся вселенная просыпается от дурного сна. Нет, поло] жительно, А. Э. Хаусман, не причасген духу нашего времени.