Прищелились в двери: Надюша и Дарьюшка.
— Вот он... Японец.
— Сюсюка. картава...
— Лядящий какой.
— Недоросток. Японец с лицом цвета мебельной ручки (олифой прошлиея
сидел, наготове вскочить; и вскочивши, — пасть ниц, точно
.МОСКВА ПОД УДАРОМ
деком капище —.перед литым изваянием Будды; профессор носом развешивал мненья, щекою гасился, клочил волоса, из : строя ерши; и, бросаясь от шкапчика к полке, выщипывал за брошюркой брошюрку: «О наибольшем д е л и т е л е», б и н в а р ь я н т а х», О символе «е» в «1» и в «фи».
Подносил Иссп-Нпсси:
—Вот-с: я лаписал...
— Вот-с...
— II вот-с, вот-с...
Японец привскакивал: благодарил:
— Я ус это цптал... А профессор, довольный, охлопывал вздошье свое:
— Есть у вас аритмологи?
— Есть!
Ниссп спрашивал тоже:
—= А есть ли тлуды по истолики мацемацицески знанп?
— А как же, — Бобыннн почтеннейший труд написал!
II блаженствовал носом с японцем: вот чорт побери, —• не энец, а — клад; безоглядно летели в страну математики: мох-й профессор с безмохрым японцем:
— Да, да-с, — математика, в корне взять, вся есть наука функциях, но, что бы там ни сказали, — прерывных: прерыв-х-с! А... а..., сударь мой, непрерывные, то-есть, такие, в кот)-х прерыв совершается в равные, так сказать, чорт дери прометки — прерывны: прерывпы-с! Они — частный случай..
— Как фи плоплосалп в блосюле о метод.... Профессор подумал:
; — И это он знает: и вовсе пустяк, что словами ошибся.
«Япошку» смеясь трепанул по плечу: , — Вы хотели сказать «написали»; «п л о ш а т ь» — «-фс- -р махен».
Япошка, конфузясь, краснел:
■— Ничего-с, ничего-с...
Подбодривши надглядом, приподнял, стал взбочь и подвел его полочкам:
; — Есть у меня тут... — совсем мимоходом расшлепнул брошюркой он паучпшку (таскались к нему из угла)...— Вот вам Поесе... I Японец разглядывал Поссе.
— А вот вам Лагранж...
— Вот Коши, Миттах-Лефлер, — расфыркался в пылин( — Клейн.
. II японец уже веселился глазами над Клейном: сиси да с и:
— Дело ясное, — да-с —■ он добряш: зуб со свистом... II иа-те наткнулись на спорный вопрос! Вейерщтрасса профессор назвал декадентом; японец — у^
ся: он чтил Вейерштрассера; профессор поднялся нагрубнуЕ! носом, с тяжелым раздолбом пройдясь; он — сердился; он ■— ц кался; не понимает японец:
— Вы, батюшка, порете чушь: эти, как их, — модели измерений; они шарлатанство-с! Еще с Ковалевского, Софьей евной, мы: вы — туда-же-с...
То было назад — сорок лет: Исси-Нисси в то время еще п ногим мальченком ползал вокруг Фузи-Ямы: что, право!.. Японец, продряхнул веками, — Кащеем сидел: и молчал. Василиса Сергеевна вошла — оторвать друг от друга:
— Пожалуйте: чай ппть.
— Пожалуйте, милости просим, — опять суетился профес забыв Вейерштрасса. — А после мы, батюшка, с вами поемся] Москву; да, — я вас поведу; для нас русских, Москва, —] сказать...
Тут —■ представьте — японец не вспыхнул от радости: Щ потемнел; он, признаться, едва лишь ввалился в Москву, пре| рительно ровно четырнадцать суток промчавшись в экспрессе," он стоял на ногах; а тут — с места в карьер!
А профессор с пропиркоп тащил его к чаю; ведь — единственный; поговорпть-то ведь не с кем; из всех тиков, разве десяток, рассеянный в мире, мог быть ему в Ниссн — включался в десяток; и — вот он; профессор же бь ворун.
Пролетели в столовую — лбами в восяк: бум, бух, бряк!
Карандашик упал.
Друг перед другом стремительно снизились на подкараку чуть не ударившись: лбами о лбы; и сидели, ловя карандам профессор — орлом; Исси-Нисси — корякой такой сухоякой ■ щечкою задница); он и схватил: будто ото был нежный цвел, подносимый стыдливой невесте, стыдливо поднес карандашик я-фессору:
МОСКВА ПОД УДАРОМ ШУ
1 — Не ожидал-с!
Не японец, а — мед!
Исси-Нисеи уселся за стол: с дикой скромностью; он прина-щля к слову и с завизгом им говорил про Японию; в звуке слоном был прогнус; сидел, наготове вскочпть перед каждым, а I знаменитым: гремел на весь мир.
— Вы скажите нам — что, как: какие там люди? ' — Жапаны.
— Какие там моды?
— С Амелики.
— Что вы!
— II с Лондон...
— Какаие дома?
— В /Капан... — длил он словами, ища выраженья. И — прытко запрыгал словами, найдя выраженье:
— Нелься констлуил, как в Москва...
— Констлуил — что такое?
— Да строить, маман, — к о н с т р у и р: совершенно же яс-
— Ну да — почему же? Искал выраженья:
— Там элда: тлясется.
; I ЧТО?
— Элда: на цто все стояйт — сказал с задержью, свесив бес-нощно руки (на сгибени пальцев -- предлинные, желтые, свеже-омытые ногти, не наши, а — дальневосточные).
— Что это «элда» — мизюрилась Наденька, щелкая празд-фисташками. — Д. да — доняла: «элда» значит земля: это о земле....
Азиат!
г— Да, вы — бедный народ!
— Ну-с — поднялся профессор — сидите, а я пойду, в кор-взять, перед прогулкой соснуть — минут на десять... Нет-с, вы
ците — почти что прикрикнул на Нисси, увидев, что тот поднял-• — Я вас, батюшка, н е отпущу: покажу вам Москву-с...
Бедный: эти последние дни так замучили мысли, что он за №ца схватился, чтоб с ним нодрассеяться: он — заслужен-й профессор, «и ш е с п ол ь н ы й» там член, академик, почетный
член общества, прочая, прочая, прочая — он был подпутан; г мел на весь мир, а боялся — Мандро.
Где закон, охраняющий пенную жизнь замечательной этой шинки природы? И есть ли закон, если жизнь этой личности он деляется сетью ничтожных по ценности, страшных по цели и: ведь Ивана Ивановича, как национальную, даже как сверхнас нальную ценность, должны б заключить в семибашенный замок кости слоновой, таскать на слонах окружив самураям тематически богдыхан, далай-лама, Микадо!
Так думаем вовсе не ыы, — Иссп-Нисси...
А он. между нами сказать, — под оглоблями бегал: дела-с-|
Василиса Сергееевна скрылась.
— Хотите, пройдемте-с по садику? Наденька с Нисси —■ прошли; над просохом серебряным вста
— Здесь Томочка-песик наш: похоропили его... Колебались причудливым вычертнем тени от сучьев
вал, желтозеленая бабочка перемелькнулась с другою — под со
цем: прпподпере-подперетпере — пошли перемельками; быстр
винтом опустились, листом свои крылья сложили.
И листьями стали средь листьев.
— Вам папочка нравится? — Надя спросила. Японец, добряш, — просиял: ■— Оссень, оссень!
Профессор Коробкин был идолом для Исси-Нисси: приехал уй ить ему превосходное капище он; в этом капище видел Ивана И новпча твердо на камне сидящим, на корточках, твердо литые , пальца поставившим перед литой, златой мордой: в халате злато:
Азиат!
Щебетливые скворчпки вдруг обозначились: в кустиках: а скв орнамент суков прогрустпло апрельское небо: в расперугаках бел:
8.
Профессор охватил плоскополую шляпу и в шубу медвея впихнулся (зачем не в пальто?) с рукавом перепродранным ( не подошли?): под руку подцапнул японца; из двери с ним вы» чил взбочь; тартарыкнув по скользким ступенькам, почти что с лился с японцем на полупроталый ледок.
Здесь опять отвлекусь рассужденьем.
Катаются эти ученые, точно кубарпки, пущенные пятилетним гаденцем, под цоканье очень опасных копыт, — как-то зря: в заданьях, на кафедрах, — рыба в воде: все движенья — ловки, .оевременны, стильны, изящны: а здесь, средь прохожих, куба-тки эти — пелепейше вертятся: только одно поврежденье — себе другим.
И еще скажу: вид знаменитых ученых на улице, если не таит их слон наг спине, — примененье предметов, полезнейших в
! одной, — бесполезное в сфере, ну, скажем, гулянья: такой чно вид, как, опять-таки скажем, термометра,употребленного при вырянпи носа орудием расковырянья: термометр ■— сломается;
— окровавится колким осколком стекла; ртуть — просыплет-ни — ковыряния носа, ни — температуры! А, впрочем, коль
