— Знаете, Антон Кузьмич, — сказал ему один из рабочих олонецких заводов, — мой дед всю жизнь работал на руднике и умер в нищете. Отец тоже работал и тоже бедствовал. А я работаю, и у меня есть деньги, есть дом, дети учатся грамоте. Это ведь вы нам такую жизнь дали.

— Не я, — ответил Антон. — Это вы сами заслужили своим трудом. Я только помог создать справедливые условия.

— А разве это не одно и то же?

— Нет, не одно и то же. Справедливость должна быть нормой, а не исключением.

Эти слова стали девизом всей деятельности Антона. Он мечтал о времени, когда справедливое отношение к людям станет естественным, когда не нужно будет бороться за право каждого человека на достойную жизнь.

Но пока это была только мечта. Реальность требовала постоянной борьбы, постоянных усилий, постоянного преодоления сопротивления тех, кто был заинтересован в сохранении старых порядков.

И эта борьба продолжалась. Каждый день Антон писал новые инструкции, обучал новых людей, убеждал новых чиновников, искал новые возможности для улучшения жизни простых людей.

Грифель и перо — его оружие в этой борьбе. Словом и знанием он менял мир, медленно, постепенно, но неуклонно. И верил, что когда-нибудь этот мир станет справедливее и лучше.

В своем дневнике он записал:

"Сегодня исполняется пятнадцать лет с момента моего попадания в это время. За эти годы я многое понял, многого добился, но еще больше предстоит сделать.

Я научился терпению. Понял, что изменения должны происходить постепенно, что нельзя силой навязывать людям даже самые справедливые идеи. Каждое поколение должно само дойти до понимания необходимости перемен.

Я научился находить союзников. Даже в самой консервативной среде есть люди, готовые к разумным изменениям. Нужно только найти правильные аргументы и правильный подход.

Я научился не отчаиваться от неудач. Каждая неудача — это урок, каждая ошибка — опыт. Главное — не останавливаться, продолжать двигаться к цели.

И я верю, что цель будет достигнута. Может быть, не в моей жизни, может быть, не в жизни моих учеников. Но когда-нибудь справедливость восторжествует, и люди будут жить в мире, где каждый имеет право на достойную жизнь."

Так завершалась очередная глава в жизни Антона Глебова — человека, который пытался изменить мир к лучшему. Впереди его ждали новые испытания, новые возможности, новые надежды. Но он был готов к ним, вооруженный знаниями, опытом и непоколебимой верой в торжество справедливости.

Весна 1765 года застала Антона Глебова в разъездах. Успех олонецкого эксперимента привел к тому, что его методы решили внедрить еще в четырех регионах России. Сам Антон не мог лично курировать все проекты, поэтому большую часть времени проводил в поездках, консультируя местных специалистов и решая возникающие проблемы.

Сейчас он находился в Туле, где помогал организовывать новую оружейную мануфактуру. Тульские мастера славились своим умением, но производство велось по старинке — каждое изделие изготавливалось индивидуально, что было медленно и дорого.

— Антон Кузьмич, — говорил ему главный тульский оружейник Иван Старцев, — наши деды и прадеды делали оружие так же, как мы. И оружие было отменное.

— Не спорю, Иван Васильевич. Качество у вас действительно высокое. Но времена изменились. Сейчас нужно не десять ружей в месяц, а тысячу.

— А зачем такая спешка?

— Армия растет, границы расширяются. И другие страны тоже не стоят на месте. В Европе уже создают заводы, где одинаковые детали делают сразу сотнями.

— И что, хотите, чтобы мы тоже стали как на заводе?

— Хочу, чтобы вы сохранили свое мастерство, но научились работать быстрее и эффективнее.

Старцев был человеком умным и в конце концов понял логику предложений Антона. Главная идея заключалась в стандартизации — изготовлении взаимозаменяемых деталей, которые можно было бы собирать в готовые изделия.

— Представьте, — объяснял Антон группе тульских мастеров, — что все стволы ружей делаются точно одинакового размера. Все замки — тоже одинаковые. Все приклады — одного стандарта. Тогда любой ствол подойдет к любому замку, любой замок — к любому прикладу.

— А в чем выгода? — спрашивали мастера.

— Во-первых, можно разделить работу. Одни делают только стволы, другие — только замки, третьи — только приклады. Каждый специализируется на своем деле и работает быстрее.

— А во-вторых?

— Во-вторых, легче обучать новых людей. Не нужно учить всему сразу — достаточно освоить одну операцию.

— А в-третьих?

— В-третьих, проще ремонтировать. Если сломался замок, можно поставить новый, точно такой же.

Мастера слушали с интересом, но многие сомневались.

— Хорошо в теории, — говорил один из них, — а на практике как быть? Каждый мастер привык работать по-своему.

— Поэтому и нужны точные чертежи, точные размеры, точные инструменты, — отвечал Антон. — Когда все работают по одним стандартам, результат получается одинаковый.

Внедрение новых методов шло непросто. Многие мастера сопротивлялись изменениям, считая, что машинное производство убьет искусство. Но постепенно, видя результаты, они начинали понимать преимущества нового подхода.

Особенно сложным оказался вопрос обучения. Старые мастера умели делать ружье целиком, от начала до конца. Новая система требовала людей, которые знали одну операцию, но знали ее в совершенстве.

— Это деградация, — жаловался один из ветеранов. — Раньше мастер был художником. А теперь что? Винтики крутить?

— Не винтики, — возражал Антон. — Мастерство никуда не исчезает. Просто оно сосредотачивается в более узких областях.

— А как же творчество?

— Творчество остается. Но теперь оно направлено на совершенствование технологии, а не на изготовление каждого отдельного изделия.

Чтобы убедить сомневающихся, Антон организовал показательное соревнование. Группа мастеров, работавших по старому методу, соревновалась с группой, освоившей новую технологию.

Задача была простой — изготовить десять одинаковых ружей. Время ограничено одним месяцем.

Результат оказался впечатляющим. Традиционная группа изготовила восемь ружей, но все разные по качеству и характеристикам. Новая группа изготовила все десять ружей, причем все они были абсолютно одинаковыми и высокого качества.

— Теперь понимаете? — спросил Антон у Старцева.

— Понимаю, — кивнул тот. — Но жалко старые традиции.

— Традиции не исчезнут. Они просто найдут новое применение. Высшее мастерство всегда будет цениться для особых заказов.

— А что с простыми рабочими? Ведь теперь не каждый сможет стать мастером.

— Зато больше людей сможет получить работу. И каждый сможет стать хорошим специалистом в своей области.

Это был важный момент. Антон понимал, что новые технологии изменяют не только производство, но и социальную структуру. Появлялись новые профессии, новые возможности, но исчезали старые традиции.

— Главное, — говорил он мастерам, — чтобы люди не страдали от перемен. Нужно помочь каждому найти свое место в новой системе.

Для этого он организовал специальные курсы переподготовки. Старые мастера изучали новые методы, молодые рабочие осваивали основы техники. Особое внимание уделялось тем, кто терял работу из-за изменений.

— Понимаете, — объяснял Антон руководству мануфактуры, — люди — не расходный материал. Каждый человек ценен, и каждому нужно дать возможность приспособиться к переменам.

— А если кто-то не сможет приспособиться?

— Тогда нужно найти для него другое применение. Старый мастер может стать учителем молодых, контролером качества, разработчиком новых изделий.

— А если и это не подойдет?

— Тогда нужно обеспечить достойную пенсию. Человек, всю жизнь служивший делу, не должен остаться без средств к существованию.

Эти идеи казались революционными для XVIII века. Понятие социальной ответственности работодателя только зарождалось. Но Антон настаивал на их важности.