— Нет. Но проверка на верность никогда не бывает лишней.

— Михаил Васильевич, а вы никогда не сожалели, что остались в России?

— Никогда. Здесь моя родина, мой народ, мое дело. Какие бы условия ни предлагали за границей, ничто не заменит работы для собственной страны.

— А не кажется ли вам, что мы идем слишком медленно? Что могли бы добиться большего?

— Реформы не могут идти быстрее, чем готово их принять общество. Мы делаем то, что можем, в тех условиях, которые есть.

— А если условия изменятся к худшему?

— Тогда будем приспосабливаться. Главное — не сдаваться и продолжать работу.

Разговор с Ломоносовым укрепил решимость Антона. Да, в России было трудно проводить реформы. Но здесь была его миссия, его предназначение.

Осенью 1752 года произошло событие, которое показало правоту выбранного пути. Первые выпускники курсов горного дела, которые Антон организовал при Академии наук, начали работать на различных предприятиях.

Результаты были впечатляющими. Молодые специалисты находили новые месторождения, внедряли усовершенствования, повышали эффективность производства.

— Видите, — говорил Антон скептикам, — образованные люди работают лучше необразованных. Независимо от происхождения.

— Пока да, — соглашались они. — Но что будет дальше?

— Дальше будет еще лучше. Знания имеют свойство накапливаться и передаваться.

— А социальные амбиции тоже накапливаются.

— И хорошо. Амбиции стимулируют развитие.

Зеркала двора отражали все происходящие изменения. Одни видели в них угрозу, другие — возможность. Но равнодушных не было.

Антон понимал, что находится в центре этих изменений. От его успехов или неудач зависело многое — не только судьба горного дела, но и принципы организации общества.

— Зеркала показывают не только то, что есть, но и то, что может быть, — размышлял он в конце года, подводя итоги. — Наша задача — сделать так, чтобы отражение стало реальностью.

И он был готов продолжать эту работу, несмотря на все трудности и противодействие. Потому что знал: будущее России зависит от того, сумеет ли она использовать таланты всех своих сынов, независимо от их происхождения.

Весна 1752 года пришла в Петербург рано. Лед на Неве тронулся уже в конце марта, а к началу апреля город окончательно освободился от зимнего плена. Антон Глебов стоял у окна своего кабинета в Школе горных наук и наблюдал, как по реке проплывают льдины. Прошел уже год с момента открытия школы, и этот год принес как успехи, так и новые проблемы.

Первый выпуск учеников показал отличные результаты. Из пятидесяти человек успешно окончили курс сорок семь. Трое отчислились — двое по болезни, один из-за неспособности усвоить программу. Выпускники уже работали на различных заводах и рудниках по всей империи, применяя полученные знания.

Федор Сопин, который приехал из Невьянска для продолжения образования, стал одним из лучших учеников и теперь помогал Антону в преподавании. Крестьянский сын Иван Рогожин из Тверской губернии открыл три новых месторождения железной руды в Олонецком крае. Дворянин Петр Волконский нашел богатые залежи меди в Пермском крае.

— Антон Кузьмич, — сказал Ломоносов, зайдя в кабинет с бумагами в руках, — получил отчеты от наших выпускников. Результаты превосходные. За год они нашли месторождений на общую сумму более трех миллионов рублей.

— Это хорошо, Михаил Васильевич. Но меня беспокоит другое.

— Что именно?

— Слухи. Говорят, что против нас готовится серьезная атака. Неплюев и его сторонники не успокоились.

Ломоносов нахмурился. Он тоже слышал эти слухи и понимал их серьезность.

— А что конкретно они планируют?

— Пока неясно. Но Протасов говорит, что в Тайной канцелярии завели на меня дело. Обвинения пока неопределенные, но это тревожный знак.

— Нужно быть очень осторожным. А лучше всего — показать новые результаты. Успех — лучшая защита от интриг.

— Согласен. У меня есть идея, но она рискованная.

— Какая?

Антон подошел к столу, на котором лежали различные образцы руд и минералов.

— Я хочу заняться военной химией. Улучшить порох, создать новые взрывчатые вещества для горных работ. Это принесло бы огромную пользу и армии, и промышленности.

Ломоносов задумался. Предложение было заманчивым, но опасным.

— Знания в области взрывчатых веществ могут быть истолкованы как... подозрительные. Скажут, что вы готовите что-то против государства.

— Или скажут, что я укрепляю обороноспособность страны. Все зависит от того, как подать дело.

— А что именно вы предлагаете?

— Создать при школе лабораторию военной химии. Изучать составы порохов, искать способы повышения их эффективности. Заодно разрабатывать новые методы взрывных работ в шахтах.

— Интересно, — сказал Генкель. — В Саксонии такие методы могли бы революционизировать добычу руды.

— Именно, — согласился Антон. — Но нужно быть очень осторожным с экспериментами.

Эта осторожность оказалась не лишней. Через месяц работы произошел несчастный случай. Один из помощников, молодой химик Павел Соколов, неправильно рассчитал пропорции взрывчатой смеси. Взрыв был небольшим, но Соколов получил ожоги рук и лица.

— Как это случилось? — спросил Антон, навещая пострадавшего в лазарете.

— Хотел ускорить реакцию, добавил больше серы, — признался Соколов. — Не подумал о последствиях.

— Запомните раз и навсегда — в нашем деле торопливость смерти подобна. Каждый эксперимент должен быть тщательно просчитан.

— Понял, Антон Кузьмич. Больше такого не повторится.

Несчастный случай заставил пересмотреть правила безопасности. Антон ввел строгие инструкции по работе с взрывчатыми веществами, обязательные защитные средства, ограничения на количество одновременно изготавливаемых взрывчаток.

— Наша работа важна, — говорил он сотрудникам, — но ничто не стоит человеческой жизни. Лучше сделать медленнее, но безопасно.

Между тем, слухи о работах в лаборатории снова начали распространяться по городу. На этот раз они были более точными, но от этого не менее опасными. Говорили, что в школе создают "адское зелье", способное разрушить любые укрепления.

— Антон Кузьмич, — предупредил Протасов, — в городе опять беспокойство. Люди боятся, что ваши эксперименты могут привести к катастрофе.

— А кто распространяет эти слухи?

— На этот раз не Неплюев. Он притих после последней неудачи. Скорее всего, просто народная молва.

— Что делать?

— Может быть, стоит провести публичную демонстрацию? Показать людям, что наши работы безопасны и полезны.

Идея понравилась Суворову.

— Отличная мысль, — сказал он. — Нужно развеять страхи. Предлагаю устроить показательные учения с применением новых взрывчатых веществ.

— А не опасно ли?

— Опасно не показать. Страх порождает слухи, а слухи могут привести к бунту.

Показательные учения организовали на Марсовом поле. Пригласили представителей различных сословий — дворян, купцов, ремесленников, даже простых горожан. Объяснили, что демонстрация проводится для развенчания ложных слухов о "дьявольских" экспериментах.

Антон лично руководил демонстрацией. Он показывал, как изготавливаются взрывчатые составы, объяснял принципы их действия, демонстрировал меры безопасности.

— Видите, — говорил он, обращаясь к собравшимся, — никакой магии здесь нет. Только знание законов природы и умение их применять.

Кульминацией стал направленный взрыв, который разрушил специально построенную каменную стену, не повредив при этом деревянные мишени, стоявшие рядом.

— Вот это да! — воскликнул кто-то из зрителей. — Как же так получается?

— Сила взрыва направлена в определенную сторону, — объяснил Антон. — Как удар молота — он разрушает то, по чему бьет, но не трогает остальное.

— А можно так и в шахтах делать?