Испытания проходили в форме сравнительной стрельбы. Одинаковые пушки заряжались обычным порохом и новым составом, разработанным Антоном. Стреляли по мишеням на одинаковом расстоянии.

Результат был впечатляющим. Пушка с новым порохом стреляла дальше на четверть, а пробивная сила снарядов была заметно выше.

— Великолепно! — воскликнул один из генералов. — Такой порох может изменить всю артиллерийскую тактику.

— А безопасен ли он в производстве? — спросил кто-то из чиновников.

— Полностью безопасен при соблюдении правил, — ответил Антон. — Мы разработали новую технологию изготовления, которая исключает случайные взрывы.

— А много ли времени нужно для налаживания производства?

— При наличии средств — полгода. Нужно переоборудовать несколько пороховых заводов.

Демонстрация прошла успешно. Антон видел, что большинство присутствующих были впечатлены результатами. Даже лицо Неплюева выражало вынужденное признание.

После окончания испытаний к Антону подошел генерал-фельдцейхмейстер Петр Иванович Шувалов — двоюродный брат графа.

— Господин Глебов, ваша работа принесет огромную пользу армии. Я ходатайствую о награждении вас орденом.

— Благодарю, ваше превосходительство. Но я просто выполняю свой долг.

— Скромность украшает, но заслуги должны быть отмечены.

Вечером того же дня Суворов принес радостную новость.

— Антон Кузьмич, все обвинения против вас сняты. Более того, императрица поручила расширить работы по военной химии.

— Это означает?

— Дополнительное финансирование, новое оборудование, больше помощников. Вы становитесь главным химиком военного ведомства.

— А что с Неплюевым?

— С Неплюевым разберутся. Распространение ложных слухов против человека, работающего на оборону, — это серьезное дело.

Но Антон понимал, что победа досталась дорогой ценой. Теперь он был еще глубже вовлечен в государственные дела, еще более зависим от политических игр. И хотя нынешние покровители защищали его, политическая ситуация могла измениться в любой момент.

Он сидел в своей лаборатории поздно вечером, приводя в порядок записи о проведенных экспериментах. Завтра начнется новый этап работы — более масштабный, более ответственный, более опасный.

Молчанов, который засиделся в лаборатории, убирая оборудование, подошел к нему.

— Антон Кузьмич, можно вопрос?

— Конечно, Федот Васильевич.

— А не жалеете, что связались с этими делами? Спокойнее было бы просто руду искать.

Антон задумался над этим вопросом. Действительно, жизнь простого рудознатца была намного безопаснее.

— Жалею иногда, — честно ответил он. — Но у меня есть знания, которые могут принести пользу людям. Скрывать их было бы неправильно.

— А если эти знания кого-то погубят?

— Знания сами по себе не губят. Губит их неправильное использование.

— Может, и так. Только вот люди-то разные бывают. Одни во благо используют, другие во зло.

— Поэтому и нужно следить, чтобы знания попадали в правильные руки.

Молчанов кивнул и продолжил уборку. А Антон вернулся к своим записям, размышляя о том, что ждет его впереди.

Через неделю начались новые эксперименты. Теперь перед Антоном стояла задача не только улучшить порох, но и создать новые взрывчатые вещества для горных работ. Военное ведомство понимало, что эти два направления тесно связаны.

К работе подключились новые специалисты. Из Москвы приехал профессор химии Михаил Васильевич Севергин, из Германии пригласили знаменитого металлурга Иоганна Генкеля. Расширилась и лаборатория — теперь она занимала целый флигель здания школы.

— Антон Кузьмич, — сказал Севергин в первый день работы, — я изучил ваши записи. Методы интересные, но я бы предложил несколько модификаций.

— Каких именно?

— Использование кислот для очистки селитры. Это повысит ее качество и, соответственно, силу пороха.

— Интересная мысль. А как обеспечить безопасность работы с кислотами?

— Специальная вентиляция, защитная одежда, нейтрализующие растворы на случай аварии.

Иоганн Генкель предложил совершенно другой подход.

— Герр Глебов, — сказал он на ломаном русском языке, — в Германии мы используем для взрыва руды не только порох. Есть другие составы.

— Какие?

— Смеси на основе серы и металлических порошков. Они дают более направленный взрыв, лучше подходят для горных работ.

— Можете показать?

— Конечно. Но нужны особые меры предосторожности. Эти составы очень чувствительны.

Работа закипела с новой силой. Команда экспериментировала с различными составами, испытывала их эффективность, изучала продукты реакций. Антон применял свои знания современной химии, стараясь при этом не выходить за рамки возможного в XVIII веке.

Особенно интересными оказались эксперименты с направленными взрывами. Антон понимал принципы кумулятивного эффекта и смог объяснить их своим коллегам в терминах XVIII века.

— Представьте, — говорил он, — что взрыв — это не просто разрушение, а направленная сила. Если правильно придать форму заряду, можно сосредоточить эту силу в нужном направлении.

— Как это применить на практике? — спросил Севергин.

— В горном деле — для точного дробления породы. В военном — для пробивания укреплений.

— Инт

Осень 1757 года была для России временем побед и испытаний. Русская армия одержала блестящую победу при Гросс-Егерсдорфе, а новый порох, созданный Антоном Глебовым, показал свою эффективность в боевых условиях. Но война требовала не только пороха — нужны были металл для пушек, инструменты для армии, снаряжение для солдат. И все это в невиданных прежде количествах.

Антон стоял на крыльце своего дома в Петербурге, читая письмо от Федьки Косаря. Старый друг писал из родной деревни, где дела шли неплохо, но были и проблемы.

"Дорогой Антон Кузьмич! — читал он знакомый корявый почерк. — Шлем тебе поклон и добрые вести. Руду добываем исправно, новые жилы нашли. Данила Гончаров теперь сам учителем стал, обучает людей из соседних деревень. Алешка Кузнецов серебро нашел, как и обещал — пробу брали, хорошее серебро, чистое.

Но есть и беда. Барин новый приехал, Григорий Андреевич помер весной. Новый барин — племянник его, Павел Андреевич зовут. Молодой еще, да злой. Говорит, что мужики больше положенного себе берут, что доходы малые. Хочет оброк увеличить и больше людей на барскую работу гонять.

Мы ему объясняем, что если меньше в шахтах работать будем, то и руды меньше добудем. А он не слушает. Говорит, что земля барская, руда барская, а мы только работники.

Не знаем, что делать. Может, ты слово замолвишь? Ведь ты теперь человек известный, при дворе бываешь."

Антон сложил письмо и тяжело вздохнул. Он давно ждал, что такая ситуация возникнет. Его деятельность повышала доходность месторождений, но кому доставались эти доходы? В основном — помещикам и заводчикам. Крестьяне получали лишь малую часть от того богатства, которое сами же и добывали.

В этот момент к дому подъехала карета. Из нее вышел Федор Сопин, который теперь был одним из помощников Антона в школе. Молодой человек выглядел взволнованным.

— Антон Кузьмич, — сказал он, поднимаясь на крыльцо, — у нас проблемы. Серьезные проблемы.

— Какие?

— Бунт на Нижне-Тагильском заводе. Рабочие отказываются выходить на смену, требуют повышения жалованья и улучшения условий.

— А причина?

— Говорят, что работы стало больше из-за военных заказов, а платят по-прежнему. Да еще мастера требуют выполнять нормы, которые раньше никто не выполнял.

Антон понимал, что это прямое следствие его деятельности. Повышение эффективности производства, внедрение новых технологий, увеличение производительности — все это ложилось дополнительным бременем на плечи рабочих.

— А Демидов что говорит?

— Никита Акинфиевич в ярости. Грозится вызвать войска, всех зачинщиков в солдаты отдать. Но управляющий Шишкин боится, что это только ухудшит ситуацию.