Центральное место в этой проблеме занимала непреходящая сила социального класса — сила, которая, по мнению многих наблюдателей, почти так же велика, как и расовая принадлежность.[771] Несмотря на то что в конце 1990-х годов чернокожие представители среднего класса добились значительных экономических успехов, медианный денежный доход афроамериканских домохозяйств в 2000 году все ещё составлял лишь 69 процентов от дохода белых домохозяйств. Статистика личных ресурсов, включающая не только доходы, но и наследство, имущество и инвестиции, показала, что средний чистый капитал афроамериканцев, возможно, действительно снизился по сравнению с белыми: с одной восьмой от чистого капитала белых в 1970-х годах до одной четырнадцатой к 2004 году.[772]
Хотя уровень бедности среди чернокожих снижался, миллионы афроамериканцев по-прежнему нуждались. В 2000 году уровень бедности среди них все ещё был в 2,5 раза выше, чем среди белых. Уровень безработицы среди чернокожих (7,6% в 2000 году) оставался более чем в два раза выше, чем среди белых (3,5). Треть или более чернокожих, имеющих право на участие в таких программах, как продовольственные талоны или Медикейд, не знали о своём праве на них.[773] Афроамериканцы гораздо чаще, чем белые, не имели медицинской страховки. По этим и другим причинам продолжительность жизни чернокожих по-прежнему отставала от продолжительности жизни белых: в 2000 году она составляла 71,2 года по сравнению с 77,4 года у белых.[774]
Проблема «низшего класса», хотя и стала чуть менее острой в более благополучные 1990-е годы, никуда не исчезла. Мрачная статистика преступлений и тюремного заключения среди чернокожих была ярким, позорным напоминанием об этом факте.[775]
Драматизируя эти проблемы, Луис Фаррахан, глава «Нации ислама», организовал широко разрекламированный «Марш миллионов» чернокожих мужчин в Вашингтоне в 1995 году. По его словам, чернокожие мужчины собирались «навести порядок в своей жизни и восстановить свои районы».[776]
Не меньшую тревогу вызывают цифры, касающиеся бедности среди чернокожих детей. К 2000 году эти показатели выглядели лучше, чем в период с 1970 по 1995 год, когда более 40% чернокожих детей в возрасте до восемнадцати лет были отнесены к этой категории. Но в значительной степени из-за все ещё высокого процента чёрных семей, возглавляемых женщинами, в 2000 году 30,4 процента афроамериканцев в возрасте до восемнадцати лет жили в бедности.[777] У многих из этих детей были серьёзные проблемы со здоровьем: Как и миллионы детей в белых семьях с низким уровнем дохода, они страдали от астмы, умственной отсталости, отравления свинцом, диабета и неспособности к обучению.
Также было очевидно, что в 1990-е годы сегрегация по месту жительства оставалась широко распространенной. Хотя половина афроамериканцев проживала в районах, где не менее 50% составляли нечернокожие, ещё 40% жили в почти полностью чёрных анклавах. Во многих частях страны Америка оставалась нацией ванильных пригородов и шоколадных городов. Некоторые пригороды — например, округ Принс-Джордж, штат Мэриленд, — стали в значительной степени афроамериканскими по составу. Многие чернокожие, конечно, предпочитали жить в преимущественно чёрных районах; жизнь рядом с белыми их мало привлекала. Также было очевидно, что значительные культурные предпочтения по-прежнему препятствуют непринужденной межрасовой социализации: У афроамериканцев и белых были совершенно разные вкусы в музыке, кино и телепередачах. В любом случае, по-настоящему смешанные районы и социальные группы оставались в Соединенных Штатах скорее исключением, чем правилом.
Исследования браков ещё больше выявили сохраняющееся расовое разделение. Что касается этого всегда деликатного вопроса, то некоторые статистические данные позволяют предположить, что рост числа черно-белых браков может положить начало тенденции к межрасовому слиянию. Например, в 2000 году в Соединенных Штатах насчитывалось 363 000 черно-белых супружеских пар, что на 70% больше, чем в 1990 году (211 000). Это означает, что всего за десять лет доля афроамериканцев, состоящих в браке с нечернокожими супругами, увеличилась с 6 до 10. Более того, процентное соотношение в 2000 году было выше, чем процентное соотношение браков между евреями и неевреями в 1940 году — показатель, который вырос до 50% за последующие шестьдесят лет. Со временем, как предполагали некоторые, может произойти столь же стремительный рост числа черно-белых браков. Более того, считалось, что процент сожительства белых и чёрных в 1990-х годах был выше, чем процент браков белых и чёрных.[778]
Подобная статистика свидетельствует о том, что Америка значительно продвинулась вперёд по сравнению с ситуацией 1967 года, когда Верховный суд в деле «Лавинг против Вирджинии» окончательно признал законы, запрещающие межрасовые браки, неконституционными.[779] Однако по состоянию на начало 2000-х годов процент чернокожих и белых, вступающих в межрасовые браки, был все ещё невелик — гораздо меньше, чем процент латиноамериканцев, азиатов и коренных американцев, вступающих в такие браки.[780] И ни телевидение, ни Голливуд в начале 2000-х годов не проявляли желания изображать романтические отношения, пересекающие цветовую черту. В новом веке было преждевременно предсказывать значительное увеличение числа черно-белых браков в будущем.
В 1994–95 ГОДАХ ВОКРУГ ДЕЛА О. Дж. Симпсона разгорелась небывалая буря и общественный резонанс. Даже беспорядки в Лос-Анджелесе, какими бы ужасающими они ни были, не казались столь обескураживающими для тех, кто надеялся на преодоление расового разрыва в Америке.
«Сок», чернокожий мужчина, был знаменитостью: звездой Зала славы футбола, киноактером, спортивным диктором на телевидении и лихим, стремительным присутствием в телевизионной рекламе прокатных автомобилей Hertz. В июне 1994 года он был арестован по обвинению в том, что зарезал до смерти свою разведенную жену Николь Браун Симпсон, белую женщину, и её белого друга Рона Голдмана. Два окровавленных тела были найдены у входной двери её кондоминиума в элитном районе Брентвуд в Лос-Анджелесе. Это было неподалёку от собственного богатого дома Симпсона.
Через пять дней после обнаружения тел полиция выдала ордера на арест Симпсона по обвинению в убийстве. Когда он не явился в полицию, как обещал, они начали тотальную охоту за его машиной, белым Ford Bronco. К раннему вечеру они нашли его, и тогда телевизионные репортеры, узнав о его местонахождении, вступили в дело. Следя за «Бронко» с вертолетов, телекамеры запечатлели машину, движущуюся на средней скорости по шоссе Артезия в Лос-Анджелесе. За рулем находился его друг Эл Каулингс, а на заднем сиденье — вооруженный и склонный к самоубийству Симпсон. Полицейские вертолеты и фаланга крейсеров, мигающих красными фарами в сгущающейся темноте, сопровождали «Бронко» на протяжении более пятидесяти миль в величественной процессии, которая продолжалась почти два часа.
К моменту окончания шествия оно вытеснило программы огромного числа телеканалов. По оценкам, 100 миллионов американцев увидели часть погони. Лишь несколько национальных событий — убийство Кеннеди, поход на Луну в 1969 году — собирали такую аудиторию. Удивленные зрители гадали, что же произойдет. Разобьется ли «Бронко»? Покончит ли Симпсон с собой? Будет ли перестрелка? Как оказалось, ничего из вышеперечисленного. После того как машина подъехала к дому Симпсона, из неё вышел сам знаменитость. Хотя при нём был пистолет, он ни в кого не стрелял. После долгих проволочек полиция произвела арест. Было почти девять часов вечера по тихоокеанскому времени и полночь на Восточном побережье, когда телевизионная драма наконец закончилась.[781]
