— Эй, — пробормотал он мягким голосом. — Не волнуйся слишком сильно, ладно? Мы справимся с этим. Здесь ты имеешь дело с древними. На это нужно время.

Я кивнула, чувствуя, как меня захлестывает чувство благодарности. Уор был моим большим защитником, тем, кто помогал мне чувствовать себя в безопасности с тех пор, как мы встретились.

Когда мы разошлись, я поймала взгляд Гарета, и мое сердце пропустило удар. Он наблюдал за нами с непроницаемым выражением лица. Но когда наши взгляды встретились, я почувствовала, как между нами пробежала какая-то искра — что-то электрическое и заряженное.

Это было слишком знакомое чувство, чувство, которое зарождалось между нами уже некоторое время. Но он внимательно следил за Уором, и я знала, что совершенно новая связь между нами вызывала внутреннюю войну внутри него. Волки-самцы могли быть собственниками, поэтому приходется действовать осторожно.

Следующие два дня мы провели над кухонным столом, проводя мозговой штурм. Ночью Уор разжигал костер прямо за хижиной, и мы пытались немного расслабиться и подышать свежим зимним воздухом после того, как были заперты внутри.

Тэйн и Уор просмотрели списки всех могущественных ведьм и чернокнижников, которых знали, оценивая одного за другим и прикидывая, кто мог бы присоединиться к Эстель и освободить её.

Я не знала большинства имен, лишь некоторые, которые были политиками, да и то только потому что слышала их.

После первого дня мозгового штурма я почувствовала себя немного оптимистичнее. Между Уором и Тэйном был довольно внушительный список. Теперь нам просто нужно было сузить круг поисков.

На вторую ночь, после того как проспала большую часть вечера, я проснулась от запаха дыма костра и звука раскатистого смеха. Сев в постели, я убрала волосы с глаз, прислушиваясь, и посмотрела в дальнее окно, где на стекле мерцал теплый оранжевый свет.

Встав с кровати и надев туфли, я собрала свои растрепанные кудри в пучок на макушке и выглянула в окно. Ребята сидели вокруг костра с напитками в руках и вели дискуссию, которая, по-видимому, была забавной, потому что раскатистый смех Уора эхом отражался от деревьев. Тэйн оживленно что-то говорил, и на лице Гарета играла легкая улыбка.

Внутри меня разлилось тепло, когда я увидела их такими. Трое мужчин, которые стали значить для меня больше, чем кто-либо, о ком я когда-либо заботилась.

Я глубоко вздохнула и вышла на заднее крыльцо. Холодный воздух ударил меня, как пощечина, и я поежилась, плотнее закутываясь в куртку.

По мере того, как я спускалась к костру, их голоса становились все громче, а запах виски смешивался с дымом.

— Привет, ребята, — тихо сказала я, садясь рядом с Уором.

— Хорошо вздремнула пять часов? — Спросил Уор, обнимая меня за плечи. Я усмехнулась, не в силах сдержать зевок. — Что ты делаешь так поздно?

— Я больше не могу спать, — сказала я, делая глоток виски, который протянул мне Тэйн. — О чем это вы, ребята, сплетничаете?

— Просто политика, — сказал Гарет холодным и отстраненным голосом.

Я подняла бровь. Я никогда не воспринимала его как политика.

— Что-нибудь интересное? — Спросила я, делая еще глоток виски.

— Не совсем, — пожал плечами Тэйн. — Просто несу чушь. Аргументирую необходимость полного отказа от системы и возвращения к темным временам.

— Темным временам? — скептически спросила я.

Тэйн ухмыльнулся.

— Тогда, когда люди были в неведении относительно нас. Когда мы были мифом. Иногда мне этого не хватает. — Он задумчиво уставился в огонь.

Я кивнула, полностью все понимая. Хотя меня не было в живых, когда человечество впервые обнаружило, что их мир оккупирован дарклингами, я читала о предыдущем мире. Когда люди верили, что находятся на вершине пищевой цепочки. Сейчас это звучало для меня как фантазия.

— Я всегда ненавидела политику, — с горечью сказала я. Расти с дядей-сенатором-радикалом — это своего рода поляризация. Воспоминание о Райане и о том, как он заманил миллионы в ловушку своей риторики, причиняло боль. — Я ненавидела его. Все еще ненавижу.

— Он был куском мяса, — проворчал Гарет. — Он заставил Сиренити пройти через ад. Август хотел сжечь дотла весь Нок-Сити на тот случай, если Райан Харкер станет побочным ущербом.

Я могу себе это представить. Август суровый человек. Воин. Он яростно защищает свою пару. Сиренити — счастливая женщина.

— Я бы поджег фитиль, — добавил Гарет через мгновение, прежде чем встретиться со мной взглядом. — Я все равно сделаю это, если до этого когда-нибудь дойдет.

Я увидела убежденность в его глазах, и тепло разлилось по мне от этого заявления. Я поверила ему. Верю, что он сжег бы все это дотла ради меня, если бы пришлось.

Мое горло сжалось от эмоций. Я потягивала свой напиток, отводя глаза и наблюдая за костром, который рассыпал искры в темное небо.

На следующее утро я проснулась от запаха бекона и кофе. Потирая уставшие глаза, я встала с кровати и накинула свитер, прежде чем направиться на кухню.

Уор стоял у плиты, готовя завтрак, в то время как Тэйн и Гарет сидели на табуретках вокруг кухонного островка с чашками кофе в руках.

— Доброе утро, — сонно сказала я, подходя к кофейнику и наливая себе чашку.

— Доброе утро, — с усмешкой сказал Уор, поворачиваясь, чтобы передать мне тарелку с беконом и яйцами.

— Спасибо, — сказала я, беря тарелку и садясь рядом с Гаретом.

Мы ели в уютной тишине; единственными звуками были звяканье посуды о тарелки и время от времени прихлебывание кофе. Наши мысли были далеко.

После завтрака мы сразу приступили к работе, внимательно изучая списки потенциальных подозреваемых и пытаясь найти какие-либо связи между ними и Эстель. Дело продвигалось медленно, и к тому времени, когда подали обед, мы все чувствовали себя немного измотанными.

— Давайте сделаем перерыв, — сказал Тэйн, отодвигаясь от стола. — Мы занимаемся этим уже несколько часов, и мне нужно сменить обстановку.

Все кивнули в знак согласия, и мы быстро закутались в пальто и шляпы, прежде чем выйти на улицу. Свежий воздух придавал сил, и мы все глубоко вздохнули, чувствуя, как напряжение в наших плечах немного спадает.

— Давайте прогуляемся, — сказал Уор, указывая в сторону леса. — Я хочу вам кое-что показать, ребята.

Не дожидаясь ответа, он пошел первым, а остальные последовали за ним.

Пока мы шли, солнечный свет просачивался сквозь кроны деревьев, отбрасывая пятнистые тени на лесную подстилку. Чувство умиротворения наполнило меня, и я почувствовала, как тяжесть мира спадает с моих плеч. Впервые за долгое время я могу ослабить бдительность и позволить себе просто насладиться моментом.

Примерно через пятнадцать минут ходьбы Уор остановился перед поляной. Небольшой пруд в центре поляны окружали полевые цветы фиолетовых, белых и желтых оттенков.

— Я нашел это место несколько десятилетий назад, — сказал Уор, указывая на пруд, когда Тэйн направился к цветам. — Это внезапно напомнило мне о тебе.

Я посмотрела на него со смесью удивления и замешательства, написанных на моем лице.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты как полевой цветок зимой, — сказал Уор, глядя на меня с нежностью в глазах, которой я никогда раньше не видела. — Нежная и красивая, но в то же время сильная и жизнерадостная. Это одни из черт, которыми я восхищаюсь в тебе больше всего.

Я почувствовала, как мои щеки запылали под его пристальным взглядом, и отвела глаза, внезапно почувствовав смущение.

— Ты из тех, кто умеет говорить, — наконец сказала я, оглядываясь на него. — Ты как лев. Сильный и свирепый, но в то же время нежный и защищающий. — Я пробежалась по нему глазами. — И ты гребаный гигант.

Глаза Уоррика потемнели от эмоций, и я почувствовала, как воздух между нами сгустился от желания. Парни остановились в нескольких футах от нас, давая нам пространство, и я чувствовала на себе их взгляды. Тэйн внимательно рассматривал цветы, пока Гарет делал вид, что осматривает пруд.