Осталась пустующая комната, в которой не соотносятся того, как герои ощущают, либо хотели пребывать в ином понятии. Ведь они есть бледное подобие, кем являлись. Не составляют эпизод для составления карты дней. Идут вслепую по мировосприятию, где раньше понимали, где находится действительность. Знали, что найдут, если обязательно ищут. Но сейчас не делится на понятия «было» и «стало. Только ставшее ранит острее.

В груди возникает дыра. В неё просачиваются, словно отдельные категории и понятия, недоступные для понимания и явления в прежнем сочетании жизни. Ведь истирается, не является в точности, какой была. Нет эпизода, чтобы вернуться и стать таким же, каким уходил. Без сломленных крыльев птица не взлетает. Боль сопровождает полёт, уничтожая птенцов, которых раздавливает жизнь. Адам и Астра не были и не являлись птенцами. Они выбрали судьбу, чтобы последовать за сигнальным и убийственным маяком, ведущим на рифы. Напороться на них. Утонуть…

Судорожно глотать холодную воду обстоятельств, постепенно, без остановки или пауз уходить на дно. Видеть колыхание далекого света, покинутого и не доступного. Сложно уйти от прежнего состояния, когда не созревал в состоянии или понятии чувств. Шаг вперед – тонешь и не ищешь причин, чтобы оттолкнуться ногами от дна, зовущего притяжением. Где находится, там нет сопротивления или чувств, исправляющих налёт бытия, которое не жалеет слабых жертв.

Жизнь и Смерть не определяют, как человек потеряет последнюю нить веры и надежды, если он готов быть на дне обстоятельств выбора. Никто не тянул за веревочку. Раз за разом насильно не вел в гости к учёному. Адам и Астра выбрали судьбу, не подозревая, чем обернется в будущем. Как могли посмотреть в толщу месяцев и неправильных выборов, если всё определило, в конечном итоге, обман учёного. Насильно избавил от воли.

В ком вина, если учесть, что герои шли по дороге, а учёный ждал в конце, зная, когда придут? Обоюдная вина. Жертва знает, когда хочет попасть в руки убийцы. Еретик выбирает дорогу, где нет лишних глаз, чтобы нарушить закон. Но инквизитор всегда прав. Ворон угрюмо каркает и выклевывает последние остатки сил. Их больше нет.

Терпение пересекает последний рубеж, за которым смотрит Харон с довольным лицом. Улыбается, готовясь заполучить обол. Монеты. Как много человеческого и алчного. Судьба не берет взяток. Бесчувственно рассуждает, зная – перед законом все равны. Нет ни правых и левых. Адам и Астра идут, наблюдая, как хохочет ворон. Точит когти, хищно предвкушая, как вонзит в кожу, забирая каплей за каплей жизнь. Не посмеешь уйти илизбрать иной рок. Нет иного жребия.

Идут и идут тени героев, которые уходят от местоположения. Не знают, где очнутся после странствий. Их путь – линия жизни, убитая наледью смерти. Эмоции замерзают, боле не влачат жалкое существование. Не представляют, как выбраться из кромешного царства хлада. Нет тепла…

Нет тяги к невозможному случаю: учёный исправит ситуацию и встанет на путь исправления. Холод убивает движение мыслей. Они медленно вращаются вокруг оси, уходя от тени, не желая понять, где она находилась. Не найти, не произнести второе имя. Стираются грани возможного и реального из состояний мира. Ничего зреет.

От гибнущего в пламени пепла расходятся негативные эмоции: Адам и Астра смертны. Да, признают, когда не осталось ни единого сомнения. Шахматные фигуры смещены в сторону. Не осязают прежние позиции и грани рассуждений. Представляют, как спутанный строй солдат, попавших в засаду. Стрелы вонзаются со всех сторон. Это духи леса.

Для героев иллюзии были последним пристанищем, если говорить о самообмане. Кроме жестокого и холодного плена льда ничего не освещало гибнущую реальность. Её забирают, отрывают по частям и граням, не составляющих цельность. Если предположить, что она где-то была, то это ложное утверждение. Смертельный поцелуй вонзается в губы, забирая последнее тепло. Нет реальности – гибнет под давлением.

Мир разрывается хлопком крыльев, не имея оснований для радости. Негатив заполняет пространство ума, выжимая любое другое чувство. Их просто нет. Есть темнота. Её много, насколько представляет замерзающий ум. Система гибнет, координаты не отслеживают местоположение. Где замерзающие тела?

Никто, кроме ворона, не отвечает героям. Угрюмое карканье сопровождает, как последний удар жизни, смешанной со смертью. Они стоят рядом, над телами, не несущими заряд действий или силы. Холод царит. Тьма обретает границы. Пространство гибнет. Время замерзает. Лёд захватывает.

Лёд захватывает естество и разум Адама и Астры. Нет ни единого слова или действия, которые обозначают сопротивление и преодоление момента, где есть один хлад. Он обнимает за плечи, поглощая с неудержимой энергией реальность глотком за глотком, что ничего не остаётся. Остался лёд, властвующий над всем, что видится или представляется важным для мозга. Он потухает под потоком воздуха, которому только дали власть, так ему не хватающей, если подумать о происхождении. Почему возник анабиоз? Какая природа холода, который не оставляет ничего живого?..

Во-первых, всё имеет структуру, связанную с мозгом. Если поверить в то, что существует в тебе, то отражается ровно то, где хочешь быть, а не казаться. С каждым днём проявляешься и замерзаешь, не замечая, как утрачиваешь жизнь, теплоту и возможность выйти за пределы состояния. По малой доли позволяешь льду завладеть телом, лишая причин для остановки или преодоления восприятия, куда сложно забраться. Но это случилось. Тем не менее, никогда не представляет минимальную вероятность для шанса, чтобы выбраться из своих ужасных оков, которые сковывают их со всех сторон.

Во-вторых, учёный имеет сложный разум, который легко переключается на влияние со стороны. Если велико и не составляет границ для восприятия, то ничего не остается, чем пойти на поводу. Быть во власти силы играет во времени. Это шахматная партия, рассчитанная, чтобы выведать слабые стороны соперника. Уничтожить возможность для сопротивления, чтобы ничего не понимал, где находится. Как влияет на реальность и на составные части. Представляет комплекс, состоящий из обстоятельств, которые навешиваются, как ярлыки. Их много, не избежать ужасной участи.

В-третьих, настройка на успех зависит от того, насколько герои думают, как учёный повлияет на возможность жизни. Он основывает возможность на невозможности здраво думать. Они не осязают, чтобы бояться темноты или плена разума. Существуют, чтобы зависеть от совпадения факторов. Настроены против них, так как шансы уменьшаются настолько, насколько в них верят. Чем меньше веры, тем низка вероятность, что справишься с обстоятельствами. Ринешься, будешь находиться, так как не поймешь, где хочешь проявить жизнь. Или хотя бы цель для сопротивления. Если она, конечно, существует, как возможность для деятельности. Или для отражения в разуме учёного. Он – лёд, вмерзший в состояние рассудка, в котором нет прежних черт. Только состояние, в котором есть отчуждение от понятий покоя или радости. Ничего не светится теплом и присутствием счастья в жизни, утрачивающей свои первоначальные черты в вечном холоде.

Вечная мерзлота, которая была до того, как Адам и Астра рухнули. Обрели состояние, когда всё или ничего не интересует, если потеряна связь с настоящим. Нет связующих элементов и масштаба для деятельности ума. Когда знаешь, как избавиться от ледяных объятий. Нет. Темнота произрастает из холода жизни, где кроме неё, ничего нет. Есть власть хлада. Разум не отличает гипноз от реальности. Для него стираются причины и моменты, куда он попал. Всё одно. Темнота, холод и две вмерзших фигуры. Адам и Астра в беде. Как выберутся из хлада? Или нет выхода из жёстких оков?

Нет плана действий, что делать, как расставить фигуры на шахматном поле. Для этого существует планирование. Но здесь нет развития мысли. Всё молниеносно. Торопятся фигуры, чтобы успеть на вечную гонку. Прийти первым, а не последним. Холод может стать и последним гвоздем, в котором не угадаешь, зачем делал и основывал свои шаги. Для чего сопротивлялся. Сковывает разум, не давая хоть на секунду задуматься, что будет впереди после ужасных испытаний.