Когда я подошел к стойке регистрации контрактов, та же эльфийка, которая, как мне казалось, работает здесь круглосуточно, бросила на меня неоднозначный взгляд своими зелёными глазами. Ее глаза выражали смесь удивления, беспокойства и даже легкого упрека.

– Говорите, в чем дело? – спросил я, чувствуя, как нарастает напряжение. – Почему вы все на меня смотрите? Может, кто-то объяснит, что я делаю не так?

Эльфийка молчала, долго размышляя о том, что мне ответить. Её взгляд был задумчивым, словно она искала слова в самой глубине своей души. Наконец, легкий вздох прервал молчание, предвещая начало её объяснения.

– Повстанцы побеждают в этой войне, – тихо, но четко произнесла она. – И, заключая этот контракт, вы подписываете себе смертный приговор. Я даю вам столь ценные сведения, потому что не хочу потерять столь ценного авантюриста, как вы, Альдерон.

После ее слов внутри меня началась настоящая война – война между разумом и сердцем. Мой мозг кричал о том, что нужно выжить, избежать риска и не лезть в опасные авантюры. Но сердце, напротив, жаждало действовать, даже если это означало рискнуть всем. Оно хотело умереть с чистой и спокойной душой, зная, что я сделал то, что считал правильным.

«И что же мне делать?» – начал я размышлять, чувствуя, как в голове роятся противоречивые мысли. – «Когда я смотрю спортивные каналы, я всей душой начинаю болеть за проигравшую сторону или за ту команду, которая никогда не выигрывала кубка и всегда оставалась вторым номером. И я замечал, как в спорте редко случаются чудеса. А если они и происходят, то чаще всего это больше похоже на подкуп спортсменов, чем на настоящую победу. Черт, о чём я вообще думаю! Совсем не о том, что надо!» – выругался я внутри себя, раздраженный своими дурацкими мыслями.

– У меня возник один вопрос, – обратился я к эльфийке, стараясь вернуть разговор в нужное русло. – Если этот зеркальник победит в этой войне, то город простит ему все его преступления и злодеяния?

– Нам придётся принять эту горькую правду, – ответила она, её голос звучал сдержанно, а потом продолжила. – Этот сумасшедший слишком хитер, чтобы быть просто сумасшедшим. Он ведет войну по правилам, и это делает его ещё более опасным. И не стоит забывать о существовании трёх великих сил, которые могут вмешаться, если зеркальник продолжит творить зло.

– В таком случае я беру этот контракт, – сказал я, поддавшись порыву чувств.

«Альдерон, куда подевалась твоя осторожность? Почему меня так тянет к этому огню?» – упрекнул я сам себя, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Только сейчас я начал замечать, как в гильдии стало непривычно тихо. Казалось, будто в этом здании не было ни души, хотя вокруг стояли десятки авантюристов. Все они навострили уши, подслушивая наш разговор с эльфийкой.

– Я люблю создавать повод для сплетен, – сказал я, обращаясь к ним. – «Надеюсь, вы насладитесь, рассказывая своим друзьям то, что здесь услышали.»

Эти слова принадлежали одному великому человеку, который когда-то работал менеджером в background. Они звучали как шутка, но в них была доля правды – я знал, что наш разговор станет темой для обсуждений на ближайшие дни и недели.

Подписав контракт, я понимал, что впервые убью человека в этой войне. Как я уже успел понять, в этом мире убийство сильнейших в бою не считается преступлением. Сильнейшие подписывают негласный контракт, в котором говорится о естественном отборе. Ведь, как оказалось, сильнейшие живут дольше, в отличие от слабых. И это было хорошо, поскольку мне не придётся мучиться со своей совестью.

– Ха-ха-ха! – раздался чей-то злодейский смех, настолько громкий и зловещий, что я на мгновение подумал, будто сюда явился сам зеркальник. – Я знал, что ты меня не разочаруешь, Альдерон. В книге говорилось, что земляне больше подвержены чувству справедливости и героизму. Надо же, книга не соврала!

Это был тот самый смуглый человек с белой щетиной и длинными белыми волосами.

– Скорее, присоединяйся к нам, – продолжил он, – а то наш лидер уже выдыхается.

Я посмотрел на эльфийку, и она кивнула, произнеся следующие слова:

– Ему можно доверять.

– Но он такой человек, которому и не хочется доверять, – ответил я.

– Меня зовут Джого, – представился смуглый мужчина. – Рад, что ты присоединился к нам, несмотря на наше шаткое положение.

Мы последовали за Джого, и по пути он начал объяснять мне суть происходящего.

– Война для нас – это как шахматная игра, – сказал он, его слова звучали методично, словно он не раз повторял это объяснение. – Мы не бросаемся в бой сломя голову и не атакуем кого попало. Мы экономим ресурсы и правильно распределяем воинов на поле боя. Каждый шаг просчитан, каждая битва – часть большого плана.

Мы вышли на улицу, и Джого, как ни в чем не бывало, продолжил излагать свой план.

– Не хочу этого говорить, но ты будешь нашим королем, – произнес он, делая паузу, чтобы я осознал его слова. – Я имею в виду на нашей шахматной доске. Наш лидер выдохся и пока не может участвовать в войне, так что ты займешь его место.

Лилия, услышав его слова, нахмурилась, но промолчала. Я же никак не мог понять смысл его слов.

«Я вообще не любил играть в стратегические игры, где нужно командовать армией, – подумал я про себя. – Как я могу взять на себя такую ответственность?»

– Ты меня понял, Альдерон? – спросил Джого, внимательно глядя на меня.

– Я не умею командовать армией, – честно признался я, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

– Что? – переспросил Джого, его брови удивленно поднялись.

– Я говорю, я не умею командовать армией, – повторил я, стараясь говорить четко.

– Ах, да, – Джого хлопнул себя по лбу, словно вспомнив что-то важное. – Я забыл, что ты землянин, и твои представления о войне совсем не такие, как у нас. Попробую объяснить проще.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями, а затем продолжил:

– Во время войны мы прячем наших королей – они для нас как козырные тузы. Их главная роль – сразиться с вражеским королем, потому что именно этот бой решает исход всей войны. Таков наш порядок.

Мы, воины рангом ниже, делаем все, чтобы оградить короля от мелких схваток. Наш долг – не подпускать к нему простых солдат противника, чтобы он не растрачивал свои силы на незначительные бои и был готов к главной битве.

Как ты понял, наш король не брезговал участвовать в боях, потому что на него давила тяжелая ответственность. Сейчас он тяжело ранен. Он слишком много берет на себя, такой уж он человек, и с этим ничего не поделаешь.

– Вы хотите, чтобы я сразился один на один с этим зеркальником? – спросил я, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

– Да, – ответил Джого, его взгляд был напряженным, словно он ожидал моего отказа. – Ты согласен?

Я задумался на мгновение, а затем ответил:

– Я изначально представлял все иначе и переживал о том, как мне справиться с этой задачей в одиночку. Но теперь я понимаю, что все намного проще. Если бы я знал это с самого начала, я бы без колебаний подписал контракт.

– Я знал, что на тебя можно положиться, – сказал Джого. – Я с упоением наблюдал, как ты, с легкой улыбкой на лице, убивал монстров, словно это было для тебя забавой. Я никогда в жизни не видел человека, который с улыбкой на лице выполняет тяжелую работу. Даже сумасшедшие на такое не способны.

– Если бы за убийство монстров давали прибавку к силе, ловкости или выносливости, – сказал я, – тогда бы я с энтузиазмом взялся за истребление всякой нечисти, при этом сохраняя дьявольскую улыбку на лице.

– Я так понимаю, ты хочешь овладеть способностями монстров? – спросил Джого. – Ты им завидуешь? Они, поедая друг друга, становятся сильнее, прочнее и выносливее. И чем сильнее монстр, тем ценнее его сфера.

– Да, вроде того, – ответил я, пожимая плечами.

– Итак, Альдерон, к твоему сведению, их король ни разу не участвовал в войне, – продолжил Джого, его тон стал серьезнее. – И мне кажется, что этот человек вовсе не сумасшедший. Я видел его пару раз, и командовал он своей шайкой как истинный полководец. Мы собираемся мобилизовать все свои силы и попытаемся открыть для тебя дорогу к их королю. Ты – наша последняя надежда.