— Упокою и закопаю, — ответил принц.

— Да ну, не сможешь, — недоверчиво сказала Хасс, но с лавки спрыгнула.

Допила вино из кружки, закусила ягнячьей ногой, чьи останки швырнула в жаровню. Жуя, как-то странно нахмурилась и перевела взгляд на принца. Будто увидела его впервые или открыла в нём что-то новое.

— А если и не смогу, — сказал Ринальт, — то запру тебя в клетку. А потом найду тех, кому ты хочешь мстить и по одному буду пытать и убивать прямо перед твоим лицом. А тебе не достанется!

— После этого ты точно меня уже не упокоишь, — неуверенно хмыкнула Хасс.

— Генерал Хасс, вам ни к чему проверять предел моих возможностей. Мы с вами заключили договор, но не успели его закрепить. Прошу вас вернуться в мой дворец и завершить начатое, — отчеканил Ринальт и, развернувшись, прошествовал к двери.

— Стой, укрысок, — окликнула Хасс.

Он замедлил шаг, но не обернулся.

— Стойте, ваше… высочество, — сказала она. — Я прошу вас. Одну мелочь — вы же не откажете своему генералу?

— Смотря какая мелочь вам понадобилась, генерал Хасс, — он удостоил Ненависть кратким взглядом через плечо.

Она подошла к нему с крупным шматом свинины в руках. Пальцы блестели от жира и потемнели от почти обуглившейся корки, которой был покрыт этот кусок. Принц недовольно скривился.

— Попробуй, — сказала Хасс. — Просто откуси и скажи.

В её глазах даже в этом адовом освещении Ринальт увидел тоску. Она пришла сюда, алкая и жаждая жизни. Но вкуса этой жизни во рту она так толком и не ощутила. Поэтому ей так важно, чтобы вкус почувствовал кто-то другой. Почувствовал и рассказал ей о том, какое оно — мясо, какое оно — вино, и какая она — жизнь.

— Мы обедали совсем недавно, Хасс, — сказал Ринальт, поневоле смягчаясь.

— Это вкуснее, это вкусно даже для меня, — с вызовом произнесла она.

И он откусил — прямо из её рук, надеясь, что не получит удар, пока ест. Капитан, то есть генерал Ненависть могла сделать что угодно — даже попытаться убить. Он пока не мог ей верить.

Но она только ждала, пока принц прожуёт. Мясо оказалось довольно мягким, сочным, жевалось не так легко, как произведения кулинарного искусства из рук дворцового повара, но всё же не было жилистым или полусырым. Вкус был простой, без изысков — просто действительно свежее, хорошо зажаренное мясо и не более того. Но Хасс глядела так жадно и страстно, что Ринальт кивнул, двумя пальцами передавая ей кусок:

— Это вкусно. Идёмте, генерал Хасс. Можете взять с собой ещё пару ломтей, чтобы было что поесть ночью.

Она пошла с ним рядом, отрывая зубами мясо от того же шмата. Мясной сок падал на светло-жёлтый мундир и сорочку.

Такой её и увидали Неспящие. Медленно встали по обе стороны от принца, склонились к Хасс — изящные, гибкие, непередаваемо похожие на змей.

— А это она, — сказал один другому.

— Она. Неживая.

— Чего вылупились? Смотрите, глаза уроните, — ощерилась Хасс.

— Это ваш новый командир, — сказал Ринальт устало. — Генерал Хасс.

— Мда? — с сомнением спросил один из Неспящих. — А как же договор на крови?

— Хочешь лакнуть, милашка? — усмехнулась Хасс.

Принц, не отвечая, направился к дворцу. Он устал. Сегодняшний день принёс очень много разочарований и трудов, начиная с проигранной утренней стычки с отцовской армией, тренировку с лопатой, подобранной в разорённом обозе и возню с будущим генералом.

Неспящие за спиной зашипели, а затем догнали Ринальта и заскользили по обе стороны. Они взволновались — разумеется, настолько, насколько вообще могут взволноваться эти кровососы.

— Вы уже заключили договор на крови — на моей, — отрывисто сказал принц. — Чего вам ещё надо?

— Мы не обязаны сссслужить трупу, — сказал Неспящий слева.

— Мы не можем пить кровь трупа, — добавил тот, что справа.

— Она не то чтобы труп, — буркнул принц. — Она ревенант.

— Но она неживая, неживая, — заволновался левый.

— Я сдохла только нынче под утро, — заявила Хасс, идущая позади, — а если не нравится лежалое мясцо, могу притащить вам парочку отменных негодяев на завтрак.

Правый Неспящий обернулся.

— В ней течёт кровь, — сказал он, — но она ядовита для нас.

— Так что ты теперь знаешь, к кому обратиться, когда захочешь подохнуть, — подхватила Хасс.

— Мы не должны служить ревенанту, — не унимался левый, — не должны. Вы наш предводитель.

— И я приказываю слушаться генерала Хасс! — рявкнул принц.

Он бы предпочёл обойтись без магии этим прекрасным тёмным вечером, но видят Вилмир и Мортинир, неблагие боги — его вынудили. Заклинание подчинения мёртвых некроманту вырвалось из губ, как всегда, смертным холодом заставив их онеметь. На вампиров оно действовало не так сильно, как на ходячих мертвецов, но достаточно: ведь они тоже были когда-то умерщвлены. Неспящие, шипя, съёжились, будто змеи, сворачивающиеся клубком. Но на лице Хасс не дрогнул ни один мускул.

— Хорошего приказа и послушаться не грех, — сказала она спокойно.

И у принца создалось впечатление, что никакая магия эту женщину не берёт вовсе, а подчиняется только потому, что ей отдали приказ. Видимо, с нею так было и надо — не обходительностью, а окриками, с досадой подумал принц. Не привыкла по-человечески, будет по-некромантски. Одно хорошо: сегодня ему удалось вернуть Хасс.

В его голове сложился приблизительный план действий — вернее, он продолжил складываться, начатый ещё тогда, когда принц набрёл на свежее захоронение и откопал свою судьбу. Да! Если удастся сделать достаточно крепкий поводок — она никуда с него не денется. А что поводок из людей, которым Хасс была поднята мстить, будет крепким, сомнений у Ринальта даже не возникало. Осталось только найти этих милых добрых существ с руками, ногами и требухой!

Ненависть открыла глаза и испугалась, увидев темноту. Дышать было нечем. На миг показалось: снова зарыли. И уж больше не пробиться наружу. А ведь она была вчера всего в шаге от одной из целей. Мундир она купила у мародёра — но тот видел, куда ушли наёмные тельбийские стрелки, и сказал об этом Ненависти. Близко, очень близко. И от отчаянного осознания, что теперь-то уж всё, не отомстить, она дёрнулась изо всех сил.

Выбралась однажды — сделает это снова!

Усилием воли и мускулов Ненависть скинула с себя непонятную душную тяжесть и резко села на постели, озираясь по сторонам. Её уже душили как-то раз — и тогда было не так. Сейчас лёгкие не радовались долгожданному воздуху, а грудь не ходила ходуном, с болью и резью. Темно вокруг было почти так же, только окно выделялось синим прямоугольником, в которое заглядывала пара крупных звёзд. Верхом на бёдрах Ненависти кто-то сидел, и она брыкнула ногами, чтобы определить, насколько он тяжёл.

— Ссс, — сказал «кто-то». — Тебя и правда ничто не берёт.

— Пшёл прочь, упырюга, — опознав в ночном госте вампира, слугу принца, Ненависть решила не церемониться. — Какого крысодятла ты тут делаешь?!

— Ты ещё не генерал, — заметил вампир.

— А ты вообще никто, — отрезала Ненависть.

— Хасс, — прошипел мерзавец. — Ты умерла. Возврата уже не будет.

— И что, ты поэтому решил со мной позабавиться? Чего хочешь, упырь?

— Я не упырь, — ответил вампир и нехотя слез с Ненависти. — Я Неспящий.

— А я вот спала, — с упрёком сказала Ненависть.

— Хасс, — прошипел упырь, — ты должна знать. Твой наниматель не просто некромант и не просто принц. Даже мы, Неспящие, которых он приневолил, хотим от него избавиться.

— Да плевать, — сказала Ненависть, — он меня нанял, и я буду ему служить.

— А зачем тогда удрала? — в бесстрастном голосе вампира послышалось удивление.

— А твоё ли это дело? — огрызнулась Линда.

— Наше, — сказал вампир. — Ты же понимаешь, что наш хозяин не одуванчики здесь топтать собирается?

— Здесь — это где? — Ненависть устала от этого разговора. — В крепости?

Такое ощущение, что он, упырь этот, наперёд знает её ответы. И к какой-то ловушке её подводит. А она жуть как не любила ловушек.