И это тоже было не вполне то, чего Ринальт ожидал от ревенанта. Ему требовалась этакая ручная чудовищная тварь, покорная ему и кидающаяся на остальных. Потом, позже, он действительно думал сделать из неё королеву — надлежащим образом воспитав, разумеется. Но неблагодарная тварь в первый же день отправилась… куда?

Мстить. Ринальт был в этом так же уверен, как и в том, что великая Вилмир не зря навела его на могилу Ненависти. Сразу после поражения, словно для того, чтобы обнадёжить и ободрить. Её вечное противостояние с Мортиниром никогда не закончится — и вот как раз чтобы показать ему очередную дулю, Вилмир дала Ринальту шанс. Как она сказала-то? Не пренебрегай моим даром.

И он этот шанс просто продул всухую — из-за своей самонадеянности. Решил, что между ними с Хасс возникла связь. Не учёл, что у ревенантов свои приоритеты.

Ринальт хлопнул дверью, стремительно прошагал коридорами к выходу, позвал за собою двоих телохранителей. Те густыми безмолвными тенями стекли с потолка. Близился вечер, солнце уже зашло — оно уже не могло помешать Неспящим гулять по городу. Неспящие тряхнули огромными чёрными крыльями и обернулись двумя людьми без возраста, одетыми в тёмную одежду — белели только неестественно бледные лица. Глаза были будто залиты кровью, волосы приглажены, словно кукольные, и ярко-красные рты улыбались клыкасто, напоказ.

Ринальту они достались вместе с благословенным сосудом, так сказать, в придачу. И он не сомневался, что хранят они не его самого, а именно сосуд. Кроме того, Неспящие требовали по одной человеческой жизни на двоих раз в неделю. Днём они спали под потолком где-нибудь в тёмной зале, куда не попадали солнечные лучи, а после заката сопровождали Ринальта, если ему взбредало в голову куда-нибудь отправиться, вот как сейчас. Так себе были из них телохранители, потому что, если кому-то придёт идея убить тебя на рассвете, они уже не помогут. Исчезнут — или чтобы спрятаться, или убитые солнцем. Однако к услугам Неспящих принц время от времени прибегал: пусть люди видят и боятся. Вчера, когда он шёл вместе с Хасс по улочкам крепости, грязный и измотанный, его мало кто заметил и узнал. Человека делает свита, а какая из неумытой бабы свита?

Принц прошёл по верхнему ярусу крепости и не обнаружил нигде и следа неумытой бабы. Спустился ниже, туда, где гудел простой люд, где в кабаках начиналась вечерняя разгульная жизнь, где наёмники из тех, кто нашёл тут укрытие, тратили кровно заработанные гроши на выпивку и женщин. Он искал Хасс, уже начиная раскаиваться, что предложил ей стать командующей его войском и королевой. Она всё равно не оценила, безграмотная дура, как только умудрялась она командовать отрядом наёмных стрелков?! В том, что Хасс безграмотна, Ринальт не сомневался. Она ведь даже не прочла его письмо. Если бы прочла, то наверняка осталась бы.

Он искал женщину в платье служанки. Её видели в «Белом камне», где она сорила деньгами. А затем след Хасс потерялся. Прямо за трактиром нашли валяющееся на земле унылое серое платье и коричневый фартук. Один из Неспящих, склонившись над одеждой, задумчиво сказал:

— Два запаха. Живой и неживой.

— Неживой, — сказал Ринальт. — Мне нужна та, что неживая.

Не было смысла утаивать от них, кто такая Хасс.

— Живых полно, — непонятно ответил Неспящий.

Рука в чёрной кожаной перчатке сделала плавный жест. Ищейки взяли след. Ринальт едва успевал догонять — шли они быстро и легко, словно бы и не касаясь ногами земли. Люди при виде двоих высоких худощавых фигур вжимались в стены. Но Неспящие не обращали внимания на живых: их цель сейчас была иной.

Вот один из них метнулся вправо, влево, гибко обернулся, будто спиной чуя опасность, изящно махнул затянутой в перчатку рукой.

— Здесь, — сказал коротко, указывая рукой на дешёвую харчевню.

Такую, мимо которой и проехать, не поморщившись, нельзя.

Из харчевни тянуло дымом, пахло жареным на углях мясом. Слышался пьяный смех и визг. Неужели придётся идти туда?

— Вытащите её, — вяло сказал Ринальт.

Ему даже в перчатках не хотелось прикасаться к засаленной дверной ручке.

Но Неспящие замерли у порога. Некромант вгляделся: дверной косяк весь был изузорен грубыми письменами на старо-авейском. Обережное письмо было вплетено в вырубленный топором примитивный орнамент. Этого хватало, чтобы ни один кровосос не сумел бы войти в харчевню.

— Мы ссссдесь питались, — пояснил второй Неспящий.

— Виноваты, — добавил первый без тени сожаления в голосе и втянул слюну сквозь зубы.

Ринальт бы тоже что-нибудь прошипел, но толку? Всё равно придётся действовать самому.

— Ждите здесь, — процедил он.

Перчатка липла к загаженной бронзе ручки, дым начал есть глаза ещё до того, как дверь была открыта. Внутри стояли чад, гвалт и неразбериха. Тут даже столов не было — только лавки да жаровни. Возле них сидели, пили и ели какие-то люди — лиц не видно, адские огненные блики и глубокие тени-впадины делали всех живых похожими на статуи демонов, каких Ринальт навидался в Обсидиановых Покоях. Тут жутко воняло горелым мясом, разило чесноком и сивухой, и принц подумал, что ещё немного, и он плюнет на клятую бабу и позволит ей уйти.

Но тут он её увидел и в удивлении замер на месте.

Он видел Хасс вылезающей из могилы — страшную, грязную, но целую и невредимую. Видел её отмытую и в рубашке, видел в платье Альвы, слишком тесном для Хасс, особенно в плечах. Но сейчас она была одета как стрелок из отряда наёмников — в узкие тёмно-зелёные штаны до колен, полосатые чёрно-зелёные чулки и короткий соломенно-жёлтый мундир без галунов и отличительных знаков. К сорочке под мундир полагались кружевные манжеты и воротник, но их не было — предыдущий хозяин срезал эти украшения то ли ради удобства, то ли на продажу. Шляпу-уточку украшали сине-зелёные перья. Мужской наряд смотрелся на женщине так, словно она была для него создана. Взгляд исподлобья, которым наградила Ринальта Хасс, заставил принца вздрогнуть. Она словно оценивала противника — искала слабые места. И, возможно, знала о них ещё с того самого времени, как он помог капитану Ненависти выбраться из сырой земли.

Хасс стояла на лавке, держа в одной руке полуобглоданную ягнячью ножку, а в другой большую глиняную кружку. Когда принц подошёл ближе, она, наконец, отвела взгляд и крикнула:

— Эй, кто там пошустрее?! Мяса и вина моему другу!

Теперь на Ринальта уставились все. Он старательно хранил невозмутимость, ожидая, пока разглядят его в свете жаровен и коптящих ламп, узнают и поклонятся. В основном тут были местные — этих Ринальт уже знал почти наперечёт. Кое-кто из наёмных вояк, укрывшихся после поражения в крепости — полосатые штаны «Отборных головорезов», ярко-синие с красным куртки «Ползунов» и бело-красные мундиры «Убийц бога» соседствовали с грязными, засаленными рубашками и жилетами здешних забулдыг.

Пауза затягивалась. Ринальт понимал: могут сделать вид, что не признали и напасть скопом. Тогда придётся непросто, и уповать придётся лишь на себя и магию. Ведь Неспящие по-прежнему ждут снаружи. Но не дёрнул и уголком рта. Ни к чему смердам видеть, что их повелитель может о чём-то переживать.

Признав хозяина в лицо — а иначе и быть не могло! — смерды повставали с мест, раскланялись и медленно потекли на выход. Впрочем, кто-то всё-таки сунул принцу в руки миску с изрядным шматом жареного на угольях мяса. Запах от еды шёл довольно-таки неплохой, видимо, мясо было свежим, когда его взялись готовить.

— Кусай, не бойся, не отравлено, — хохотнула Хасс, приплясывая на лавке.

Но принц не стал есть. Отшвырнул прочь миску и встал рядом с Хасс, чтобы не смотреть на неё снизу вверх.

— Генерал Хасс, — сказал он. — Вижу, ты успела повеселиться.

— Не успела, — ответила женщина. — Ты слишком рано пришёл.

— Вернись во дворец, — процедил сквозь зубы Ринальт.

— А то что? — спросила Хасс.