-«А, неважно!» — Появилась уютная до безобразия мысль, и я залпом осушил, чуть ли не половину бутылки. Наваждение схлынуло... Облегчённый вздох сам собой вырвался из груди, и только одна мысль изрядно портила кайф. — 'Как я тут очутился и почему один, да я вообще должен в больнице лежать, а не дома пиво пить в одиночестве. Это вообще для меня не характерно'.

Не стоило мне об этом думать, поскольку комнату мгновенно заволокла какая-то серая дрянь, в которой немедленно растворилась такая родная обстановка моей квартиры. Немедленно захотелось закрыть лицо, чтобы эта мерзкая хмарь не попала в глаза.

- Проснись! - Недвусмысленный приказ заставил меня убрать руки. Лучше бы я этого не делал, поскольку стоило открыть глаза, как оказалось, что я смотрю в низкий потолок нищенской кельи.

- Держись за реальность, иначе пропадёшь. - Посоветовал тот же голос, повернув в его сторону голову, я наткнулся на жёсткий взгляд серых глаз Аврелия. В руках монаха-инквизитора тускло блестел серебром пистоль и судя по тому, как тот его держал, устрашающее оружие было заряжено. Для кого предназначалась пуля, было понятно без слов.

- Что это значит? - Спросил я, косясь на пистоль. Фитиля нет, значит, запал, скорее всего, кремниевый, а это значит, что предупреждений не будет.

- У меня есть к тебе предложение. - Равнодушно продолжил инквизитор, проигнорировав мой вопрос. Спорить с тем, у кого есть пистолет? Нет уж, увольте.

- Слушаю. - Ответил я как можно спокойней, а что ещё остаётся, если это единственный шанс выжить. Сомневаюсь, что Аврелий исповедует принцип о сверхценности человеческой жизни.

- Тебе не место в этой обители, настоятель считает, что ты Angelus, но я не столь наивен. — «Обрадовал» меня инквизитор. М-да, точно костёр. Может лучше в драку кинуться, пуля в лоб всё же милосердней, хотя нет, ничто не помешает ему прострелить мне конечность, а уже потом сжечь на костре. Может, даже ещё и попытают перед этим.

- И кто же я, по-твоему? - Спросил я под впечатлением картины, нарисованной воображением.

- Что я думаю, ты узнаешь, если примешь моё предложение. - Отрезал Аврелий, я же зачарованно следил за застывшим в неподвижности дулом.

- А если откажусь? - Взыграла во мне гордость.

- А если откажешься, то будешь прозябать в этом медвежьем углу до конца своих дней и питаться той бурдой, что тебя днём попотчевали. - Совершенно серьёзно заявил инквизитор, разряжая пистоль, но меня отчего-то преследовало ощущение что надо мной посмеялись. Оба варианта, что называется, «не айс», но тот, что с прозябанием явно тупиковый, прожить в этой убогой келье всю свою жизнь — вообще не вариант.

- Я согласен. - Кивнул я, приняв окончательное решение. Чтобы не предложил инквизитор, это явно лучше того, что ждёт меня здесь.

- Имя! - Требовательно спросил Аврелий.

- Дмитрий, — Ляпнул, я не подумав. Не знаю, почему, но назвать собственное не вызывала у меня особого восторга.

Помниться один мой знакомый шутил на эту тему, говоря: «в этой стране никто никогда не называет своего имени из средневековых суеверий».

- Так вот, Дмитрий. - Изогнул левую бровь инквизитор. - Оставлять человека с такими навыками в этой глуши большая глупость, поэтому я отправил прошение на принятие тебя в «Официум». - Ну да, ну да, от великой доброты и из чистого прагматизма. Конечно, так я и поверил, скорее уж столь подозрительная организация не желает выпускать меня из своего поля зрения. Как там: держи друзей рядом, а врагов еще ближе? Или не так, а, неважно! Суть-то от этого не меняется.

- И? - Моя очередь удивлённо выгибать бровь.

- И тебя определят в дознаватели без присвоения чина. - Нахмурившись, сообщил Аврелий, моя ирония ему явно не понравилась.

- Обязанности? - Спросил я быстро, — ещё в глубокой юности я выработал у себя привычку, если тебе предлагают незнакомую должность — спроси обязанности, иначе велик риск клюнуть на красивое слово, и стать посудомойкой.

- Поиск сведений о колдунах и ведьмах, а также их устранение своими силами, если есть такая возможность. - Пояснил инквизитор, сунув разряженный пистоль в ремённую петлю. Мгновение, и его одеяние вновь точь-в-точь повторило робу монаха. Могу поспорить, что при необходимости края робы можно скрепить, чтобы маскировка стала абсолютной.

- Понятно. - Кивнул я, испытывая стойкое ощущение, что на меня навесили куда больше, чем полагается дознавателю.

- Так что там было обо мне? - Спросил я, испытывая весьма противоречивые чувства, отчего-то хотелось, чтобы этот мрачно-сосредоточенный человек сказал мне, что он знает о том, что я из другого мира и что есть способ выбраться.

- Ты проклят, Дмитрий... - Произнёс инквизитор, а я ощутил, как осколки моих надежд стеклянными брызгами разлетелись по комнате. А он продолжил: - sanguis pugnatores — орден, который тебя обучил, располагается на самом краю темных земель, и насколько я знаю какой-то колдун сровнял его с землей еще пять лет назад. Не знаю, сколько братьев выжили, но, судя по всему, ты один из них. Во время осмотра настоятель не нашел на твоем теле ни следов кровавой лихорадки, ни порчи, так что твоя дезориентация вызвана травмой.

Поделившись своими размышлениями, Аврелий уставился на меня подозрительным взглядом, а я подвис, переваривая информацию.

- Понятно, - буркнул я, с сомнением глядя ему в глаза, - Я ничего не помню, так что вынужден буду поверить на слово. - Закончил я, вернув Аврелию не менее подозрительный взгляд.

***

Епископ Освальд де Лагуэ являлся счастливым обладателем не только одного из высших постов в церковной иерархии, но и весьма приличных размеров особняка, больше тянувшего на небольшой дворец, чем на обитель скромного слуги господа. И сколько бы пуритане ни пытались отнять у него, непонятным образом нажитое имущество, ничего путного из этого не выходило. Причиной столь необычайной неуязвимости служило то, что внушительных размеров марка, за которой следил этот служитель церкви, давала весьма впечатляющий доход в казну церкви. И это притом, что более неспокойного места, чем эти земли, во всём Старом Свете было не найти. Второй причиной льготного положения епископа был его протекторат над 'Ordo Purgandum'. Именно этот орден и поставлял церкви легендарных охотников на ведьм, колдунов и прочих грешников, способных дать отпор, так что любой интриган, рискнувший выступить против епископа гарантированно, отправится в лучший мир, получив клинком по горлу. В этом успели убедиться все, кто хоть раз пытался оспорить власть у настоящего владыки этих земель. Подобным образом, например, умер старый Маркграф, которому очень не нравилось стремительно растущее влияние молодого епископа. Наследники престарелого маркграфа рисковать своими жизнями в погоне за властью не спешили, и вот уже на протяжении двадцати лет всей маркой неофициально правил епископ, а не её законный владелец.

- Так что там с Коперхилом? - Потребовал отчёта епископ, откинувшись в обшитом бархатом кресле. Небольшой столик, стоя́щий перед скромным слугой господа, ломился от всяческих яств, одного вида которых, его собеседник, фигурально выражаясь, глотал слюни.

- Магистрат перестал платить налоги, даже десятина выплачивается в сильно уменьшенном объёме. - Доложил невысокого роста монах в простой серой рясе.

- И что они говорят в своё оправдание? - Почесал объёмистый живот епископ.

- Что в шахте завелись демоны. - Хихикнул монах, прикрывающий его лицо глубокий капюшон, слетел, открыв побитое оспой лицо.

- Пошли кого-нибудь из братьев-воинов, пусть разберутся на месте, — махнул рукой епископ, — что-то ещё? — поинтересовался Освальд, заметив, что его помощник не спешит исполнять поручение.

- Брат Аврелий прекрасно подойдёт, — Со вздохом начал костлявый монах, — к тому же он находится неподалёку.

- Это ведь не всё? Договаривай! - Буркнул епископ, поёрзав в кресле.

- Вчера от него пришло крайне любопытное послание, — Ответил монах, спустя мгновенье из широких рукавов его рясы вынырнула костлявая рука с узловатыми суставами. Протянув епископу, аккуратно распечатанный конверт, монах замер в ожидании. Пробежавшись глазами по посланию, епископ вздрогнул, когда его взгляд наткнулся на имя одного из самых известных охотников на ведьм.