***

- Ну что там? Ральдин заговорил? - Поинтересовался епископ дэ Лагуэ у тощего монаха с крысиным лицом. Ради того чтобы произнести эти две предложения, Освальд даже оторвался от поедания огромного торта, украшенного безумно дорогими фруктами с восточного побережья срединного моря. И что характерно жуткие вопли из расположенных в подвале пыточных ничуть не портили ему аппетит.

- Да, ваше святейшество. - Угодливо сообщил монах, необычайно острым взглядом изучая своего господина. Хотя формально никто никому господином не являлся, но это давно уже никого не обманывало.

- Тогда чего ты ждёшь? Пойдём. - Провозгласил епископ, отодвигая стол со сладостями, чтобы высвободить своё необъятное пузо.

Спустя несколько минут епископ, и его помощник стояли в нижних камерах, расположенных под личным особняком епископа в центре святого города.

- Отвечай, еретик, кто твой хозяин? - Тихо поинтересовался Освальд, кое-как, справившись с отдышкой и вот уже в который раз, напомнив себе, что пора бы заняться собственным здоровьем.

- Меня будут искать, это не сойдёт тебе с рук свинья! - Прохрипел в ответ растянутый на дыбе человек. Половина костей в его теле уже давно были сломаны палачами, а грудь и лицо пестрили ожогами.

- Ты же сказал, что он заговорил. - Спросил у своего помощника Освальд, грозно насупив брови.

- Половинный рычаг на локоть влево. - Скомандовал вместо ответа худой как щепка, монах. Всё это время стоявший без движения палач мгновенно подхватился с широкой лавки и, подскочив к дыбе, рванул на себя один из рычагов, приводящих в движение пыточный механизм. Растянутый на дыбе человек захрипел от боли, на крик у него давно уже не хватало сил. И без того растянутые сверх меры суставы не выдержали, и пленник хрипло взвыл от нестерпимой боли, несмотря на саднящие голосовые связки.

- Это уже слишком, он всё-таки служитель церкви, как и мы. - Выступил из тени приор 'чистильщиков'.

- Тиберий, скажи, я хоть раз указывал тебе или твоему ордену, как вам истреблять нечисть? - Необычайно мягко поинтересовался епископ.

- Нет. - Мотнул головой приор.

- Тогда почему ты считаешь себя вправе указывать мне, как вести дознание? - Всё тем же мягким тоном спросил Освальд.

- Прошу прощения, но он прав, его скоро будут искать, а мы не имели, ни малейшего права его задерживать. - Сделал последнюю попытку настоять на своём Тиберий.

- К тому моменту, как его исчезновение свяжут со мной, он успеет сознаться во всех грехах человеческих, так что у меня будет что сказать братьям инквизиторам, — Отмахнулся от доводов приора епископ; по его знаку палач вернул рычаг в исходное положение, и корчащийся на дыбе мужчина вздохнул с облегчением, хотя даже сейчас терзавшая его боль была почти нестерпимой, но именно почти к такому он уже привык.

- Ральдин, ты же понимаешь, что запираться бесполезно, ты всё равно заговоришь, возможно, не сейчас, но чуть позже обязательно — пытки сломают любого, и ты не исключение. - Обратился к пленнику епископ, он понимал, что приор по-своему прав, но отыграть назад уже не мог. Сто́ит выпустить своего коллегу на свободу, и он не будет молчать, а похищение епископа может и сойдёт Освальду с рук, но вот его амбиции занять папский престол точно похоронит.

- Будь ты проклят, боров! - Прохрипел Ральдин с ненавистью в голосе.

- Проклятья не помогут тебе унять боль, а я могу это сделать, но ты знаешь, что для этого нужно сделать. - Проникновенно сообщил Освальд, приблизившись к пленнику.

- Я не предам! - Прохрипел Ральдин, гордо вздёрнув подбородок.

- Никто и не требует от тебя предательства, всё, что мне нужно это сведенья о том, кому ты служишь, и куда исчез брат-воин Аврелий и его подопечный.

- Не знаю, а если бы и знал, всё равно не сказал бы такому глупцу, как ты. - Ответил Ральдин, повинуясь знаку помощника епископа, палач вновь дёрнул рычаг, выдавив из пленника новый полный боли хрип.

- Прекрати. - Приказал Освальд, с кряхтением усаживаясь на толстую дубовую лавку; под его непомерным весом даже это монументальное творение плотников жалобно скрипнуло и весьма ощутимо прогнулось.

- Ну, так просвети же меня. - Попросил пленника епископ. - Ради чего ты предал всё, во что верил? Расскажи мне, и, быть может, я даже встану на твою сторону. - Добавил он, проигнорировав ошеломлённый взгляд приора.

- Не играй со мной боров, я и сам немало провёл подобных разговоров. - Злобно прошипел Ральдин, прежде чем зайтись кровавым кашлем.

- Но в итоге ты оказался по ту сторону. - Сделал ещё одну попытку разговорить пленника Освальд.

- Конечно, она... она единственная, кто может изменить этот прогнивший мир. - Выдохнул Ральдин, прежде чем зайтись в новом приступе кашля.

- И какое же добро может принести в наш мир ведьма? - Мягко поинтересовался епископ.

- Мир без болезней, без войн, без Жатвы, мир, где люди счастливы и прекрасны... Рай, рай на земле! — последние слова Ральдин практически прокричал, за что и поплатился новым приступом кровавого кашля, причём куда более сильным, чем раньше. Кровавая пена сменилась настоящим потоком чёрной свернувшейся крови. Епископ на миг застыл, ошеломлённо наблюдая за тем, как пленник исходит кровью.

- Что ты с ним сделал?! - Рявкнул на палача епископ, но тот лишь пожал плечами, а спустя миг схватился за горло и осел на пол, раздирая в кровь горло.

- Уходим! Быстро! - Скомандовал Тиберий быстрее всех, разобравшись с тем, что происходит в пыточной.

- Я же говорил тебе! Не вмешивайся в процесс дознания. - Начал, было, епископ, но, столкнувшись с сосредоточенным взглядом приора, заткнулся и опрометью бросился прочь из камеры; вслед за ним поспешил убраться и его тощий помощник. Тиберий же не торопился поворачиваться к трупу спиной, как, впрочем, и покидать камеру. Вместо этого он нашарил в поясной сумке стеклянный флакончик с чёрной маслянистой жидкостью и, прочитав короткую молитву, бросил в стену над растянутым на дыбе трупом.

Тягучие чёрные капли разлетелись по пыточной. Всё, чего они касались немедленно, начинало оплывать, словно воск. Несколько таких капель упало и на труп Ральдина, мёртвое, казалось бы, тело тотчас забилось в конвульсиях. Выхватив из скрытых ножен клинок, Тиберий сделал шаг к выходу, не спуская глаз с поддёргивающегося тела Ральдина. Тем временем от пленника осталось не больше половины, чёрная жижа стремительно разъедала плоть, причём, чем больше плоти растворялось, тем больше становилось жижи.

- Ну же, покажись, тварь! - Рявкнул приор, и, словно услышав его слова, оставшаяся половина тела Ральдина разлетелась на части, оставив после себя развороченный остов, внутри которого подёргивалось что-то отвратительно розовое.

- Кукловод — Сплюнул приор, и в то же мгновенье покрывающая комок плоти пенка лопнула, наружу хлынул поток тонких нитевидных щупалец. Тиберий же только и ждал этого момента, отмахнувшись от рванувшихся к нему щупалец клинком, он выкатился из пыточной и неуловимым движением выдернув пистоль, спустил курок, целясь в скопление чёрной жижи, оставшееся от тела палача. Мерцающая багровым светом пуля без плеска влипла в маслянисто поблескивающую лужу, и словно бы исчезла, и лишь спустя миг с лужей начали происходить метаморфозы. Рывком, захлопнув дверь, Тиберий рванулся в сторону. Несколько сотен нитевидных щупалец проскользнули сквозь крохотное зарешеченное оконце в двери, но выбраться полностью тварь не успела. Поток фиолетового пламени, заполнивший комнату, испепелил и дверь, и щупальца. Даже камень стремительно плавился в этом пламени, но оно всё не стихало. Выбравшись из подвала, Тиберий бегом преодолел короткий коридор и, проскочив через роскошный зал, выкатился на улицу, там его уже ждал епископ вместе с десятком личной гвардии.

- Что происходит? - Быстро спросил епископ, вперив в приора ледяной взгляд.

- Кукловод. - Мрачно буркнул Тиберий и, поднявшись на ноги, обернулся к особняку епископа. Посмотреть было на что: великолепное здание, над которым работали лучшие архитекторы, неторопливо уходило под землю.