Прошло три недели. Маркус окреп физически и научился лучше понимать свою силу. Он мог вызывать теплое солнышко быстрее, удерживать его дольше, расширять зону стабильности до небольшого шатра, способного укрыть несколько человек. Под руководством Веландры он научился фокусировать свой ритм на отдельных рунах, усиливая их эффект стабильности или защиты. Алдор укреплял его тело зельями, делая его сосудом более крепким. Фрея строила грандиозные теории о "резонансном поле". Но все это было в стерильных условиях башни или на закрытом полигоне.

Все изменилось в день, когда Джармод нарушил привычный распорядок. Он вошел в лабораторию Веландры во время сеанса, где Маркус стабилизировал невероятно сложную, дрожащую руническую матрицу силового щита. Черная Тень молча наблюдала минуту, как теплое сияние Маркуса гасило опасные колебания, заставляя руны светиться ровным, надежным светом. Затем он произнес всего два слова, обращаясь к Веландре, но глядя на Маркуса:

«Полевое испытание. Готовь его.»

Адреналин ударил в кровь. Полевое испытание. Выход за стены. Реальная опасность. Шанс доказать свою полезность не в теории, а на практике. Или ловушка?

Веландра кивнула, ее глаза вспыхнули азартом и тревогой. «Что за задача?»

«Конвой, – ответил Джармод кратко. – Руда из Черного Зуба. Атакован Горнами в Ущелье Сломанного Копья. Отряд прикрытия несет потери. Хаотичный эфирный фон после стычки мешает нашим плетениям. Ему – стабилизировать зону вывоза раненых и груза. Хангр идет с ним.» Он повернулся к Маркусу. «Твоя сила – щит. Сделай его нерушимым. Или конвой потерян. Твоя неудача будет стоить жизней. И твоего статуса.»

Давление было колоссальным. Провал означал не только гибель людей, но и крах его положения, возможно – передачу в руки Элдина для "более глубокого изучения". Но и шанс – доказать свою незаменимость в реальном бою.

Хангр встретил его у ворот уже в походном снаряжении, его лицо было сурово. «Слушай меня, парень. Там ад. Горны применяют резонансные кристаллы – расшатывают эфир, рвут плетения. Твоя задача – создать островок стабильности вокруг раненых и телег. Не лезь в бой. Не отвлекайся. Твой щит – главное. Я и мои ребята прикроем тебя. Джармод будет координировать.» Он сунул Маркусу небольшой шлем и нагрудник поверх его серой униформы. «Не геройствуй. Работай.»

Они выехали малым отрядом: Джармод на вороном жеребце без украшений, Хангр, Маркус и десяток мрачных, закаленных ветеранов из личной гвардии Патриарха – "Молоты Сигурда". Они мчались по горной тропе, оставляя цитадель позади. Маркус впервые за месяцы ощутил ветер свободы, смешанный с запахом хвои и далекого дыма. И со страхом.

Ущелье Сломанного Копья предстало картиной ада. Телеги, некоторые перевернутые, укрывались за валунами. Вокруг – трупы людей и лошадей в красно-черных (Арнайр) и зелено-коричневых (Горны) цветах. Воздух звенел от остаточных эфирных разрядов, искрил, искажал зрение. Скалы ущелья усиленновали этот хаос, создавая зловещий гул. Горны, укрывшись на склонах, осыпали конвой стрелами и обрывками нестабильных плетений, которые взрывались, сея панику и раня уже не физически, а магически, нарушая концентрацию защитников. Раненые стонали в укрытиях, лекарь пытался помочь, но его руки дрожали от эфирной дезориентации.

«Вперед!» – команда Джармода прозвучала как удар топора. "Молоты" рванули вперед, их щиты вспыхнули стандартными защитными плетениями, которые тут же заколебались под напором хаотичного эфира. Хангр схватил Маркуса за плечо и потащил к центру укрытий конвоя, к группе раненых и перепуганным возницам.

«Здесь!» – заревел старый воин, прикрываясь щитом от стрелы. «Создавай свой пузырь! Немедленно!»

Маркус встал, стараясь не смотреть на кровь и страдания. Он нашел свой ритм. Глубокий вдох. Ощущение тепла в груди. Он представил не маленькое солнышко, а купол. Крепкий. Непробиваемый. Живой. Он выпустил силу.

Теплая волна вырвалась из него, встретившись с хаосом ущелья. Сначала было сопротивление. Вихри искаженного эфира дрались, как дикие звери. Его ритм дрогнул. Боль ударила в виски. Он услышал крик раненого, увидел, как стрела вонзилась в щит одного из "Молотов". Нельзя!

Он сжал кулаки, углубился в свою гармонию. Вспомнил успех в лаборатории Веландры. Он не ломал хаос. Он навязывал ему свой порядок. Он стал центром, камертоном, по которому должен был настроиться мир. "Успокойся," – мысленно приказал он бушующей энергии. "Здесь – мой ритм."

И случилось чудо. Теплое сияние уплотнилось, зазвучало глубже, увереннее. Хаотичный эфир, словно уставший бунтарь, начал подчиняться. В радиусе пяти шагов вокруг Маркуса воцарилась тишина. Исчез гул, искры, искажения. Воздух стал чистым и спокойным. Раненые перестали стонать, их лица расслабились, боль отступила под волной умиротворения. Лекарь ахнул и тут же принялся за работу с удвоенной скоростью. Возницы перестали метаться.

«Щит стоит!» – заревел Хангр. «"Молоты"! К щиту! Прикрываем вывоз!»

Ветераны начали отходить к зоне стабильности, ведя перестрелку с Горнами. Стрелы и слабые плетения Горнов гасли, врезаясь в невидимую границу купола. Более мощные атаки встречали щиты и клинки "Молотов". Джармод, оставаясь вне купола, как черный демон войны, координировал отступление, его короткие, точные команды резали воздух.

Работа под нагрузкой была адской. Маркус чувствовал, как тепло в груди выкачивается, как сосуды горят. Пот заливал глаза. Но он держал. Ритм был его якорем. Он видел, как раненых грузят на уцелевшие телеги, как возницы хлещут лошадей. Видел, как один из "Молотов" падает, сраженный стрелой в шею за пределами купола. Видел ярость Горнов, которые, видя неуязвимость зоны стабильности, усилили обстрел остальных.

«Последняя телега!» – скомандовал Джармод. «Отход! Маркус! Держи щит на отходе!»

Это было самым тяжелым. Двигаться, сохраняя купол, прикрывая отступающих бойцов. Маркус шел задом, его сознание разрывалось между контролем над силой и необходимостью не споткнуться. Хаос ущелья, лишенный легкой добычи внутри купола, обрушился на них с новой силой. Его ритм сбивался. Купол дрожал. По краям поплыли радужные разводы искажения.

«Держись, парень!» – Хангр схватил его под руку, буквально таща, прикрывая своим телом и щитом. «Почти вышли!»

Они вырвались из узкого горла ущелья на открытое плато. Давление хаотичного эфира ослабло. Маркус, на пределе сил, рухнул на колени, отпустив контроль. Теплое сияние погасло. Он задыхался, его трясло от перегрузки. Но конвой с ранеными и частью груза был спасен.

Хангр тяжело опустился рядом, вытирая кровь с пореза на щеке. «Черт возьми, Маркус… – он хрипло рассмеялся. – Ты сегодня спас добрый десяток жизней и тонну руды. Это был хороший щит.» В его глазах светилось не только усталость, но и гордость.

Джармод подошел, окинув Маркуса своим бездонным взглядом. «Приемлемо, – произнес он. – Контроль слабел на отходе. Выносливость требует улучшения. Но… задача выполнена.» Он развернулся к своим "Молотам": «Очистить плато. Возвращаемся.»

Это было высшей похвалой. "Приемлемо" от Джармода значило "отлично".

Обратный путь Маркус проделал в полузабытьи, держась за седло. Тело ныло, эфирное источение жгло изнутри. Но в груди горел огонь иного рода. Он сделал это. Применил свою силу в бою. Спас людей. Он был не подопытным кроликом. Он был оружием Арнайр. Пусть необычным. Пусть сложным. Но – оружием.

Когда башни цитадели показались на горизонте, он почувствовал не столько облегчение, сколько новую тяжесть. Он доказал свою пользу. Теперь от него будут ждать большего. Элдин и Каэлан, узнав об успехе, станут опаснее. Джармод и Патриарх – требовательнее. А его тепло внутри, отозвавшееся на реальную боль и страх в ущелье, казалось, горело теперь ярче и… голоднее. Полевое испытание было пройдено. Но настоящая битва за контроль над своей силой и своей судьбой только набирала обороты. И следующим шагом будет отчет перед теми, кто послал его в ад, и встреча с теми, кто жаждал его падения.