Трибуны гудели. Были слезы радости (у родных Дарны), слезы горечи (у тех, кто не справился, как старый кузнец Хорг, чей клинок треснул при испытании), и жгучая надежда. Несколько человек – Борвин, Дарна, Торин, Карна – получили Золотые Значки Рассмотрения. Их дела передавались Совету Внутреннего Круга для окончательного вердикта. Шанс был мал, но он существовал.

Второй акт: "Кровь Камня: Испытания Достойных". На арену вышли кандидаты. Триста юношей и девушек, прошедших Камень, выживших в первых неделях адской подготовки. Теперь им предстояло доказать, достойны ли они стать элитой Внешнего Круга или отправятся в его низы. Маркус стоял среди них, чувствуя на себе десятки взглядов с трибун: холодный анализ Вальтура, ненависть Элдина, страх Лиран, любопытство Лиры, непроницаемость Патриарха. Его теплое солнышко тихо пульсировало в груди, успокаивая собственный страх. Торвин рядом дрожал как осиновый лист.

"Пустошь": Арена превратилась в подобие выжженной пустоши с барьерами, рвами, зыбучими песками из эфирной пыли. Сверху обрушился "эфирный дождь" – не вода, а ослабляющая, дезориентирующая энергия, давящая на разум и тело. Цель – дойти до финиша. Маркус бежал в середине группы, его ритм создавал вокруг него небольшой оазис спокойствия, где дождь терял силу. Он видел, как Изабель рвалась вперед, сбивая слабых, как Берта шла неспешно, но неуклонно, как гора. Келлан двигался зигзагами, вычисляя наименее энергозатратный путь. Торвин отстал сразу, спотыкаясь, плача. Маркус замедлился, незаметно поддержал его под локоть. "Дыши, Торвин. В ритм. Шаг за шагом." Его тихий голос и стабилизирующая аура помогли парню не рухнуть. Они пришли последними, но пришли. Изабель, финишировавшая одной из первых, бросила на них презрительный взгляд.

Слабые тащат слабых.

"Зеркальная Галерея": Кандидаты поодиночке входили в лабиринт из светящихся, искажающих пространство кристаллов. Лабиринт читал страхи и материализовывал их: тени отвергнутых Камнем, чудовища из детских кошмаров, насмешки врагов. Берта шла сквозь иллюзии, как сквозь паутину – ее страхи были просты: неудача, позор. Она ломала кристаллы-иллюзии грубой силой эфира. Келлан замер, увидев себя старым, забытым ремесленником в подвале. Но его ум сработал – он нашел закономерность в свечении кристаллов, "взломал" код страха и прошел, бледный, но собранный. Маркус столкнулся с видениями: Элдин, объявляющий его предателем клана; Джармод, карающий за слабость; Лира, гибнущая из-за его любопытства. Но его теплое солнышко забилось сильнее, излучая волны спокойствия. Иллюзии блекли, теряли силу, как кошмар при пробуждении. Он прошел, сохраняя ровное дыхание. Торвин застрял навсегда. Его иллюзии (унижение Изабель, ужас Камня, собственная беспомощность) были слишком реальны. Его вынесли истеричным, отстранив от дальнейших испытаний.

Он кончен,

– подумал Маркус с горечью, видя торжествующую усмешку Элдина."Кузня Битвы": Парные спарринги на выбывание. Оружие (тренировочное), эфир – все разрешено. Убийство – нет. Берта сокрушила противника за три удара, ее "куб" эфира был непробиваемым тараном. Келлан изящно уворачивался, его "шестеренки" эфира цеплялись за доспехи противника, нарушая равновесие, пока он не поставил точный удар в доспешный стык. Изабель дралась грязно: песок в глаза, удары ниже пояса, ее нестабильный эфир обжигал, оставляя красные полосы. Она победила, но получила предупреждение от Торгрина за излишнюю жестокость. Маркус против Рейдена, новичка с хищным блеском в глазах, чье пробуждение сопровождалось громом. Рейден атаковал яростно, эфир клокотал вокруг него. Маркус не пытался пересилить. Он защищался, используя стабильность своей обычной Искры как щит, уворачиваясь, изматывая. Когда Рейден взбесился и пошел в лобовой прорыв, Маркус использовал теплое солнышко – не для атаки. Он вызвал его на миг, направляя лишь ослепляющую, но безвредную вспышку теплого света и глубокий, успокаивающий гул. Рейден замер, дезориентированный. Этого хватило для точного, контролируемого удара, сбившего его с ног. Победа Маркуса была чистой, техничной, но несколько зрителей на трибунах (включая Лиран и Вальтура) переглянулись – этот гул, этот свет... что-то знакомое."Сердце Бури" : На арену вышли 8 сильнейших: Маркус, Берта, Келлан, Изабель, Рейден и трое других крепких кандидатов. В центре арены взвился столб магического света – "Ключ Стабильности", сложный кристаллический артефакт, пульсирующий энергией. Задача – коллективно удерживать его активным, пока вокруг них бушевала искусственная эфирная буря невиданной силы. Вихри энергии рвали одежду, оглушали ревом, сбивали с ног. Искры жгли кожу. Но это было не все. Правила позволяли саботировать других, чтобы самому оказаться ближе к Ключу в момент фиксации результата (чем ближе и стабильнее твоя связь с Ключом – тем выше оценка).

Начался ад. Берта встала как скала рядом с Ключом, ее "куб" защищал ее и частично артефакт. Келлан юлил, его "шестеренки" отклоняли потоки, он пытался стабилизировать связь. Рейден и другие яростно боролись с бурей и друг с другом, толкаясь, пытаясь выбить конкурентов из зоны влияния. Изабель сразу пошла к Маркусу. Ее глаза горели безумием и приказом.

«Твоя очередь, щенок!» – она заорала, заглушая рев бури, и бросила в него сгусток нестабильной энергии, одновременно толкнув его в спину. Маркус едва увернулся от сгустка, но толчок выбил его из равновесия, он споткнулся, теряя концентрацию на Ключе. Изабель рванула занять его место.

И тут случилось то, чего ждал (или боялся) Элдин. Из толпы зрителей на краю арены вырвался Торвин. Его лицо было искажено истерикой, глаза безумны. Его выставили из испытаний, унизили, он знал, что его ждут кухни или каменоломни. И кто-то (маленький, щуплый человечек в плаще Внешнего Круга, быстро скрывшийся в толпе – посыльный Элдина?) шепнул ему: "Все из-за него. Из-за Маркуса. Он тебя использует. Он странный! Расскажи всем! Спасешь себя!"

«Он! Он виноват!» – завопил Торвин, указывая дрожащим пальцем на поднимающегося Маркуса. «Его сила! Она не такая! Она теплая! Она шепчет! Он ходит ночами! Он изучает запретное! Это он навел на меня порчу!» Его голос, усиленный истерикой, пробился сквозь гул бури. Глаза трибун устремились на Маркуса. Лиран побледнела. Лира вскрикнула. Вальтур замер. Элдин позволил себе тонкую улыбку. Джармод наклонился вперед.

Изабель, воспользовавшись моментом, когда Маркус был оглушен воплем Торвина и вниманием трибун, собрала весь свой яростный, нестабильный эфир в кулак и бросилась на него, не для вытеснения, а для уничтожения. «Умри, урод!» – ее крик слился с ревом бури. Ее сгусток энергии, искрящийся и безумный, летел прямо в него, грозя сжечь на месте.

В этот миг все решения, все страхи, все медитации сжались в одну точку. Хватит прятаться. Хватит позволять ломать себя и других.

Маркус не стал вызывать обычный щит. Не стал уворачиваться. Он впустил свою силу. Глубоко вдохнул, и его теплое солнышко – то самое, маленькое, стабильное – взорвалось светом и смыслом. Но не вовне. Внутри него.

Он не атаковал. Он стал щитом. И центром спокойствия.

Теплая волна чистого, гармоничного света и того самого глубокого, успокаивающего гула вырвалась из него, сметая пыль и хаос. Она окутала его, а потом – по воле его сострадания и ярости – резко расширилась, захватив падающего в ужасе Торвина.

В эпицентре этого света, внутри пузыря диаметром в три шага, буря стихла. Абсолютно. Воздух стал кристально чистым и тихим. Режущий ветер, оглушительный гул, жгучие искры – все исчезло. Маркус стоял прямо, его руки были опущены, но над его головой пульсировало массивное, теплое светило из чистой гармонизирующей энергии, удерживающее этот оазис. Внутри царила невозмутимая стабильность. Кристалл Ключа в центре пузыря светился ровным, ярким светом без малейшего усилия со стороны Маркуса. Торвин, рыдая, прижался к его ногам.