Карета остановилась, из неё вышел лэр Адимус и направился к нам. Я спрыгнул с козел фургона на каменную брусчатку улочки и поспешил навстречу магу.

— Мих, мы с Лириэль сейчас сворачиваем направо и направляемся в поместье моего дяди в район «Зеленого сада», — сказал он мне. — Мой дом находится по соседству с его поместьем, и я буду ждать тебя и твоих друзей завтра к обеду.

Он пожал мне руку, развернулся и направился к карете. Я вновь взобрался на козлы и обратился к друзьям:

— Кто знает короткую дорогу к «Золотому Дракону»?

Бор, предложил свои услуги проводника, и наш фургон, вызвавший неподдельный интерес и восхищение у местных жителей, тронулся в путь. Мы проехали по главной улице торговой площади, усеянной лавками и оживлёнными прилавками, и выехали на широкую прямую улицу с аккуратно вымощенными тротуарами и ухоженными цветочными клумбами.

Трехэтажные дома, поражали воображение свой красотой. Их красные черепичные крыши, стены, облицованные разноцветным полированным мрамором, и узкие, но высокие окна создавали атмосферу волшебства. Постепенно улица стала расширяться, словно распускающийся цветок. Она плавно перетекала в огромную круглую площадь, в центре которой возвышалась трёхэтажная таверна, окружённая высоким кованым забором. За таверной виднелись многочисленные хозяйственные постройки, а за ними — стена королевского замка.

Глава 20

Широкие ворота были открыты, и у каждой створки стояло по три наемника, внимательно следя за происходящим вокруг. Каменное здание таверны, облицованное белым мрамором, возвышалось словно неприступная крепость, а огромный золотой дракон, ярко сверкающий на крыше, приковывал взгляды всех прохожих. Он был настолько реалистично выполнен, что создавалось впечатление, будто он вот-вот взмахнет крыльями и унесется в небо.

Вокруг площади кипела жизнь: торговцы предлагали свои товары, музыканты играли веселые мелодии, сновали разносчики холодной колодезной воды и свежеиспеченных булочек. В воздухе витал аромат свежеиспеченного хлеба, смешанный с запахом пряностей и жареного мяса.

Грилф с довольной улыбкой направил фургон в створ ворот, но дорогу нам преградил наемник хуман с серебряным жетоном охраны Великого дома Андовилля. Он поднял левую руку и хмурясь спросил:

— Парни, вы уверены, что выбрали именно эту таверну? Я могу посоветовать вам более доступное место для ночлега. Здесь не каждый барон может позволить себе остановиться

Я молча достал из внутреннего кармана своей кожаной безрукавки серебряный гостевой знак Великого дома Андовилль, и показал его наемнику. Служивый, не выдав своего удивления кивнул мне и ровным голосом сказал:

— Проезжайте, уважаемые, на задний двор, там конюшенный поставит фургон под навес и разведет лошадей в стойла. Затем заходите в центральный вход таверны, там покажете жетон и вас отведут в ваши комнаты.

После этого он освободил нам дорогу и вернулся на свое место. Грилф направил наш фургон к хозяйственным постройкам, объезжая таверну с правой стороны, по ухоженной дорожке.

Через пятнадцать минут я с легким волнением открыл массивную дубовую дверь, мы вошли в зал таверны и огляделись.

Не зря говорят, что таверна «Золотой Дракон» — самая дорогая в королевстве Андовилль. Уже один её фасад, выполненный из белого мрамора и украшенный позолоченными фресками драконов, вызывает уважение и заставляет задуматься о состоянии своего кошелька у каждого, кто входит внутрь.

Вдоль стены, расположенной напротив входа, возвышался помост, занимавший всю ширину зала. На этом помосте уже выступал менестрель, исполняя балладу о неразделенной любви. Его голос звучал удивительно красиво, и было видно, что он настоящий мастер своего дела.

Мы сразу привлекли внимание не только посетителей таверны, но и её работника. Молодой человек быстро подошёл к нам, профессионально осмотрел каждого из нас и с недоумением и легким сарказмом спросил:

— Чем могу помочь, уважаемые?

Грилф, который с восторгом рассматривал интерьер зала, услышав сарказм в голосе служки, по-дружески хлопнул его по плечу, изобразил свою лучезарную улыбку и громко произнёс:

— Дружище мы к вам на постой прибыли на седмицу, а ежели пондравиться, то и на две. Во как!

Молодой человек поморщился, не зная, от чего больше: то ли от дружеского, но сильного похлопывания орка по плечу или от провинциального произношения Грилфа, который частенько любил украсить свою речь архаизмами и вычурными оборотами. Он вновь переспросил:

— Так что же вас привело к нам?

Бор хотел поддержать Грилфа в этом розыгрыше, в этой маленькой издевке над хуманом, но я увидел, как народ стал прислушиваться к их разговору. Некоторые даже начали посмеиваться, предвкушая занятное представление. Поэтому я достал гостевой жетон показал его работнику таверны и сухо ответил:

— Мы здесь по приглашению мастера Фролла, где нас разместят и кто доложит о нашем прибытии.

Хуман вытянулся в струнку и уже доброжелательно спросил:

— Как о вас доложить, уважаемые?

— Доложи, что прибыл Мих из поселка Речного и его два друга.

— Зовите меня Патер, — представился хуман, и посадил нас за стоящий рядом с ним стол, затем поднял руку щелкнул пальцами, к нему подбежала симпатичная подавальщица, положила на стол пергамент и сразу же убежала на кухню.

— По этому списку вы можете заказывать все что угодно, — сказал он, и немного помявшись продолжил, — прошу простить меня за недоразумение при встрече, а сейчас я пойду и доложу о вас, но сразу хочу предупредить, что мастер Фролл редко выходит в зал. Скорее всего он даст мне распоряжение о том, где вас разместить, а о времени встречи сообщит позже.

С этими словами Патер метнулся к служебному выходу, а мы довольные расселись на удобных мягких креслах, обитых золотистым бархатом.

Просторный зал, украшенный роскошными гобеленами и изящными статуэтками, окружил нас теплом и уютом. У стены напротив входной двери расположен помост, на котором каждый вечер выступают лучшие менестрели королевства. Один из них уже пел балладу, наполняя зал мелодичными звуками и вызывая аплодисменты благодарных слушателей.

Грилф, когда мы ещё жили в нашем родном поселении, говорил мне, что в этой таверне самое ценное — это кухня. Великолепные блюда, приготовленные искусными поварами, поражают воображение своим разнообразием и изысканностью. Здесь можно отведать всё: от традиционных блюд до самых необычных кулинарных изысков. И вот сейчас, увидев цены напротив каждого блюда, я ему сразу поверил, что кухня здесь великолепная, а каждый гость, переступив порог этой таверны, погружается в мир роскоши и уюта.

Я обратился к подавальщице:

— Подскажи, это цены в серебряных монетах? Например, ягодный морс стоит одну монету, а жареное мясо кабана — пять монет.

— Уважаемые, в нашей таверне в ходу только золотые монеты, — с улыбкой ответила девушка — орчанка. — Однако по этому гостевому списку блюд и напитков для вас всё бесплатно. Разве Патер вас не предупредил?

Грилф, который взял у меня пергамент со списком блюд невозмутимо, как будто он завсегдатай этого заведения, начал делать заказ. Через минуту орчанка ушла на кухню, а Грилф посчитал сумму заказа, и мы в изумлении переглянулись.

— Пятьдесят золотых за легкий ужин. — прошептал я. —Вы представляете, сколько стоит день полного проживания в «Золотом Драконе»?

За соседним столом сидели богато одетые молодые хуманы, две девушки в красивых облегающих платьях и три парня одетые по последнему слову моды.

Первая девушка была одета в платье цвета индиго, расшитое золотыми нитями и украшенное драгоценными камнями — сапфирами, рубинами и изумрудами. На её шее сверкало ожерелье из жемчуга, а на руках — тонкие золотые браслеты с гравировкой, волосы, цвета воронова крыла, были заплетены в сложную прическу.

Вторая девушка блистала в платье из шелка цвета морской волны. Оно было ну очень облегающим, с короткими рукавами и глубоким вырезом. Подол платья был украшен жемчугом и расшит серебряной нитью. На её запястьях красовались золотые браслеты с изображением мифических существ, а на пальце сверкало золотое кольцо с бриллиантом. Её волосы цвета пшеницы были распущены и украшены серебряными шпильками. Обе девушки вели себя с царственной грацией, словно они были принцессами, а не просто посетительницами таверны. Их движения были плавными и изящными, а голоса – мягкими и мелодичными.