За спинами товарищей Исин ничего не видел. Две широкие спины перегораживали дверь так, что взгляд просунуть было некуда.

— Что там?

— Все что угодно. — сказал Избор. Исин не понял и попытался просунуть голову вперед.

— Там темно — пояснил Гаврила, уловив за спиной нетерпеливое ерзанье.

Тьма впереди не была пустой. Их шепот звучал не так, как если б они говорили в пустой комнате — он не отдавался от стен, не бродил по комнате затихающим эхом, но комната, все же, не была мертвой.

Избор переступил порог и пощупал справа от себя. Все верно. Дом строили нормальные люди. Ладонь нащупала выемку, где лежал мешочек с трутом, кресалом и огнивом. Чуть выше он наткнулся на державку факела.

Тремя ударами он выкресал огонь и зажег факел.

Тьма комнаты стала блеском. Прищурив глаза, Избор смотрел на развешенное по стенам оружие и несколько сундуков, что стояли вдоль стены.

— Тащи их сюда…

Гаврила сделал шаг к оружию, но потом понял, что Избор говорит о пленницах. Они затащили не сопротивляющихся пленниц в комнату. Исин прикрыл дверь. Он раскрыл, было, рот, что бы сказать, что двое доспехов у них уже есть, но, увидев куда попал, прикусил язык. Каждому из них тут было чему приятно удивиться. Это была не то сокровищница, не то оружейная. Если поискать, тут можно было бы найти много чего… И доспехи получше, чем были на стражницах, и что-то, что лежало в сундуках…. Отодвинув женщину, Исин загляделся на оружие, выбирая глазами самое лучшее, что бы ухватить его первым.

Забыв о женщинах, Избор поднял крышку сундука. Оттуда плеснуло золотым светом. Монеты и украшения лежали вперемешку с украшенным драгоценностями оружием. Избор засмеялся и погрузил руки в золото… Тяжелые золотые кругляши со звоном падали из горстей на пол. Он завертел головой, отыскивая подходящий величины мешок, куда можно сложить добычу.

— Брось. — Голос Гаврилы был серьезен — Все одно всего этого нам не унести..

— Всего не унести — согласился Избор — а вот то, что в мешок влезет… Почему не попробовать? Раз нас не видят, я бы и сундук вынести попробовал…

— Нас не видят — согласился Гаврила — А вот сундук или мешок… Доспехи, оружие…

Избор посмотрел на сокровища. Он начал понимать, что хотел сказать Гаврила.

— Та что выходит нам тут в чем мать родила щеголять?

— Не знаю.

— Как так «не знаю»? Пока дурак спит ты у нас теперь главный волшебник. А через лес как?

— Что ты кипятишься? Может быть все будет невидимым. Одевайся. Проверим как раз…

Говоря это он продолжал шарить по углами из темноты к ногам Избора и хазарина летели штаны, кольчуги, рубахи… В запасе у поляниц нашлась даже пара цветных халатов. Исин подхватил один, было, завороженный переливами красок на цветной паволоке, но Избор сказал.

— Брось. Не твое это. Вон, доспехи бери, а это дурню оставь… Пусть будет у нас своя райская птица.

Сам он не спешил одеваться, и Исин глядя на него, тоже не спешил прикрывать наготу. А Гаврила все гремел и гремел железом, роняя на пол кольчуги и лоскуты кожи…

Из темноты он вышел уже застегивая пояс, ладно обжимавший кожаный кафтан. Спереди он был обшит мелкими круглыми бляшками, а спину прикрывали две крупных металлических пластины.

— Я готов! — сказал он.

— Нет, — сказал Избор — так не годится…

Гаврила посмотрел на него, но тот смотрел совсем не на него. Взгляд его упирался в сундуки.

— Мы уйдем, значит, а они и не узнают?…

— Что ушли-то обязательно узнают… — усмехнулся Гаврила

— Да-а-а? Эта стерва — Избор ткнул пальцем в потолок — вполне может сказать, что мы свое отработали и она нас отпустила…

— Ну Христос с ней… Тебе-то какая разница?

Он покачал головой.

— Есть разница! Я хочу так уйти, что б об этом не только все знали, но еще и долго-долго помнили… Что бы их дети, если они у них будут, тоже об этом знали…

— Поджечь тут, может все? — подал голос Исин. Избор посмотрел на него, как мастер посмотрел бы на подающего надежды подмастерье.

— Поджечь?

Гаврила представил, как они будут бегать в дыму и пламени, а за ними будут носиться озверевшие женщины.

— Пожар, конечно не помешает, — сказал он за Избора — но в конце… У них на нас и на огонь рук не хватит. А начинать надо с малого…

Избор задумчиво посмотрел на него, потом начал как-то странно улыбаться…

— Ну, посоветовал!..

Он хлопнул Исина по плечу.

— Вот голова у человека!.. Мне до такого ни в жизнь не догадаться!

Он поднял крышку еще одного сундука, выгреб оттуда на какую-то тряпку несколько горстей золота, завязал в узелок. Позвенев золотом, вытащил оттуда же кинжал, увешенный самоцветами до такой степени, что им можно было драться как кастетом, отложил в сторону. Исин дернулся к нему. Избор погрозил кулаком.

— Это-мое! — предупредил он. Исин шагнул назад, опустил руки. Избор оторвался от золотой кучи и спросил:

— А вы чего смотрите? Не ленитесь. Покопайтесь в сундуках, покопайтесь… Мало ли что в дороге понадобиться…

Исин по его примеру открыл другой сундук и начал перебирать монеты. За его спиной послышалось оханье, скрип дерева. Избор поднялся на сундук и примостился на стенке, как петух на жердочке.

— С малого начинать, конечно неплохо, только я начну с большого…. Представляешь? Откроют они сундук, а там…

Избор закряхтел, тужась. Исин был человек простой, он засмеялся, представив, что найдет в сундуках Тулица вместе с золотом.

Гаврила тоже усмехнулся….

— Что ждешь? — спросил его Избор — Садись, давай…

Он огляделся, немного нарочито, но все же с интересом. Сундуки стояли вдоль всей стены и их ряд уходил в неосвещенную темноту.

— Богато живут — сказал Избор с уважением, основой которого было золото — Садись. Не стесняйся. Тут сундуков на всех хватит… Расскажешь кстати откуда у тебя палочка-то….

Он посмотрел Гавриле в глаза, рассчитывая на особую откровенность.

— Какая?

Тот смотрел на него и не знал на что решиться — то ли последовать примеру товарища, то ли поискать еще что-нибудь из оружия.

— Та самая — толково объяснил Избор. Исин по своей простоте добавил — Волшебная…

— А-а-а-а… Та… Я же говорю. Хороший человек подарил..

Избор кивнул, словно удовлетворился этим ответом. Он повернулся к кадке, что стояла в углу и из которой торчали рукояти мечей.

— Когда же это?

— Давно..

— Где же ты ее прятал, все это время? — поинтересовался Избор. — Ни кармана у тебя, ни мешка…

Он напрягся, закряхтел…

— Неужели?… — Избор сделал вид, что до него дошло, где столько времени оставаясь не замеченной лежала волшебная палочка.

— Нет…Нет! — возразил он сам себе. — Не может такого быть! Она же ничем не пахла!

Гаврила молчал, словно ничего не слышал.

— И склянка твоя с зельем… Неужто все в одном месте прятал?

— В одном — невозмутимо отозвался Гаврила. Он взгромоздился на сундук и снял со стены меч — Ты давай не о прошлом думай, а о будущем…

— Хотелось бы все-таки знать…

— Узнаешь… Тут такое дело крутится, что объяснять до вечера придется… Ты о «Паучьей лапке» что-нибудь слышал?

Избор пожал плечами. Он ждал ответа на вопрос, а получил новую загадку.

— Что за лапка такая? Ну-ка расскажи…

— Да зачем тебе? — искренне удивился Гаврила — Живи как жил. Чужой бедой заинтересуешься, а она невзначай твоей станет.

Избор сунул руку в золото рядом с собой. Зацепил сколько влезло и бросил золото в Масленникова. Монеты потекли сквозь пальцы, покатились по полу…Задерзавшийся меж пальцев перстень он покрутил перед глазами и одел на палец.

— Я чужими делами интересуюсь, когда в них свое золото вижу. А в этом деле, похоже, есть на что посмотреть…

— Что это ты про свой должок-то не говоришь? Ты ведь мне жизнь должен. Не забыл?

— А разве одно другому мешает?…

— Умножающий знание — умножает скорбь.

Гаврила все-таки сел напротив него. Штанов не снял, но сел.