— Сама пойдет — пообещал Избор — Вот так как есть… Побежит…

— Да зачем она тебе?

— А как ты собираешься отсюда выйти? — разозлился Избор — Пока она с нами — это хоть какая-то надежда.

Гаврила шлепнул ее по животу и махнул рукой так, словно услышал глупость.

— Оставь ее. Есть другой способ. Уйдем тихо, так что никто и не заметит…

Он подбросил в ладони палочку.

— Это я тебе обеспечу.

Он ребром ладони ударил княгиню по шее и та сразу обмякла. Избор охнул, принимая ее вес на руки. Княжна и вправду была тяжела. Гаврила, осторожно ступая, подошел к двери, прислушался, ловя шум шагов. Удовлетворенно кивнул и вернулся к Избору.

— Видишь палочку? — спросил Гаврила — Стоит мне сломать ее, как все эти бабы перестанут нас видеть.

Он покрутил палочкой перед носом Избора. Тот молчал, смотря то на Тулицу под ногами, то на Гаврилу.

— Еще чего — сказал наконец он.

Гаврила не увидел в этом возгласе вопроса и отвечать не стал.

— Откуда это у тебя? — спросил тогда Избор.

— Хороший человек подарил. Как раз для такого случая.

— Оружие..

— Найдем. Все что нужно найдем. Главное палочку сломать…

Избор оглянулся на всякий случай. Выходить в двери не вооруженным было как-то не по себе, но и вооружиться толком тут было нечем. Не щепкой же…

— С дураком что делать? — спросил Гаврила — Можем оставить…

Избор задумался. Оставить дурака было бы не плохо. Опасность исходящая от него, точнее от страшной и слепой силы была велика, но он переборол себя. Оставить им дурака — значило оставить им трофей. Но покачал головой.

— Нет уж. Я им и дурака не оставлю… Это ни чей-нибудь дурак, а наш… Ломай.

Гаврила хрустнул палочкой и… ничего не изменилось.

— Ну что? — спросил Избор. Он оглянулся, ища подтверждение волшебству. Вокруг ничего не изменилось.

— Все. Пошли.

— Подожди. — остановил его Избор — Почему мы проснулись, а дурак все спит?

— Я его и не будил — просто сказал Гаврила. Он покачал бутылочкой, которую до сих пор держал в руках — Ты ведь тоже не сам проснулся, верно?

Избор хотел спросить, что это за бутылочка и откуда она, но Гаврила прижал палец к губам и толкнул дверь. Время вопросов кончилось. Наступало время подвигов.

Гаврила шел первым. Избор за ним. Последним брел Исин, нагруженный Гы. Для дурака время подвигов еще не наступило.

Мягкость ковра под ногами сменила гладкость оструганного дерева. Коридор, в котором они оказались, был пуст. Снизу доносились голоса, но наверх никто не забирался — видно не хотели тревожить княгиню в ее любовных утехах, зато внизу жизнь кипела — ходили женщины, что-то негромко перекликался.

— Где у них тут оружейная? — шепотом спросил Исин — Голым как-то не удобно…

Гаврила погрозил ему кулаком.

— Молчи. Нас хоть не видно, зато слышно.

Осторожно ступая по доскам, они подошли к лестнице. Снизу слышался говор, скрип кожи и звяканье железа. Избор поставил ногу на первую ступень, и та отозвалась певучим скрипом. Он тут же отдернул ее, словно наступил не на доброе дерево, а на ядовитую змею.

— Наступай — прошептал из-за спины Гаврила — Откуда им знать кто идет?

Ловя голыми пятками тепло дерева, он вновь наступил на ступеньку…

Поляницы стояли напряженные, как две кобры, готовые по первому знаку прыгнуть вперед, ударить короткими копьями. Говорить в этом случае было не просто опасно. Женщины только и ждали этого шепота, что бы заткнуть рот копьем. Избор ткнул себя пальцем в грудь, показывая, что начинает действовать. Гаврила кивнул, и, повернувшись к Исину, приложил палец к губам. Избор на мгновение ощутил веселую несуразность того, что происходило. Он голый и безоружный стоял перед двумя завернутыми в ожелезенную кожу и вооруженными воинами.

Медленно, медленно — слава Богам босые ноги позволяли делать это совершенно бесшумно — он пошел к ним навстречу. Женщины стояли у спуска на лестницу, и он, что бы не попасть под случайный удар, пошел вдоль противоположной стены.

На лицах женщин была написана лютая скука. Избор их вполне понимал. Даже стоять на страже во дворце базилевса, где все стены расписаны картинами и украшены витражами — и то скучно, а уж тут, почти посреди леса…Тут со скуки любые мысли в голову придут.

Спина его против воли прижалась к стене. Конечно они не видели его — это ясно, но кто их знает. Голой кожей он почувствовал, как шершавость дерева уступила место каким-то длинным заусеницам. Что-то острое впилось в спину, словно скорпионье жало. Он прикусил губу и скосил глаза. Дальше стена на протяжении двух или трех шагов была усеяна мелкими сколами, словно в коридоре обитала стая дятлов. Из нее торчали щепки, и мелкий деревянный мусор лежал под ногами.

— Что бы им тут стоять? — думал он разглядывая доспехи — Деньги стерегут что ли?..

Эта мысли заставила его еще более замедлить шаг. Он загнал мысль о деньгах подальше в череп и подумал.

— Может тут и не деньги как раз, а оружие?

Он встал как раз напротив двери, прикидывая, сможет ли открыть ее. Ключей у дружинниц наверняка не было, а замок… Замок был добрый, с голову величиной…

— Не лапти там…. Видно есть что хранить…

Он присел на корточки, стараясь заглянуть в щель. Что-то там вроде блестело. Гаврила тронул его за плечо, кивнул вперед — иди, мол, но Избор не послушался.

В тишине прожужжала муха. Одна из женщин встрепенулась, закрутила головой. Наконечник копья хищно повернулся, выцеливая. Стоять на посту — тоска, а муха какое никакое, а развлечение. Жужжание

пронеслось по коридору и следом за ним повернулась и другая поляница. Избор был не виден этим женщинам, но муха то ли была самцом, то ли на мух Гаврилово волшебство не распространялось. Так или иначе, муха не выбрала ничего лучше, чем сесть Избору на щеку. Он уже был готов к тому, что последует дальше. Едва одна из поляниц взмахнула копьем, то Избор, опережая ее движение, шагнул в сторону, сбив муху в другую. Женщина удержала руку, провожая насекомое взглядом.

— Моя очередь — сказала другая.

— Еще моя. — возразила первая — Замах не удар… Не считается.

Ее товарка не стала спорить. Она просто ударила копьем, пытаясь поддеть муху. Первая негодующе зашипела, и на бедную муху обрушился второй удар. Избор сидел под ними на корточках сам не свой.

Муха весело кружилась над женщинами, словно жаворонок в небе и уклонялась от смертельных ударов. То, что женщины били всерьез, Избор понял, едва одна из них промахнувшись, попала в стену, отбив от нее длинную щепку. Не желая уступить друг другу честь победы над мухой, женщины шаг за шагом двигались по коридору. Вытирая вспотевший лоб Избор поднялся с колен и замахал руками — идите, мол. Но удары коротких копий плели такую густую сеть, что ни Исин, ни Гаврила не рискнули идти вперед. Медленно и бесшумно они отходили вглубь коридора. Эта женская охота за мухой могла им дорого обойтись.

Гаврила взмахнул рукой около лба и посветлел лицом. Избор понял, в его голову что-то залетело. По его знаку Исин положил поперек коридора все еще спящего Гы. Тот лежал как бревно — не чувствуя ни холода, и уж тем более не обращающий внимания на какую-то там муху.

Шаг, другой, третий… На четвертом шаге поляницы зацепились за Гы и с железным грохотом попадали на пол. Не теряя даром ни секунды, Гаврила и Исин набросились на женщин. Их удивление сыграло им на руку. Поляницы так и не поняли, что же произошло, когда два удара отправили их в беспамятство.

— Куда их? — спросил Исин у Гаврилы.

— Куда… Раньше надо было думать куда… — Озираясь ответил Гаврила и сам задумавшийся над этим.

Избор тем временем сняв с пояса одной из женщин кинжал, возился с замком. В его руках не было нежности ключа, но петли вскоре уступили грубой силе. Замок хрустнул и вывалился на пол. Держа кинжал перед собой, Избор толкнул дверь.