Избор очнулся от сна, словно встал из могилы. Сперва он почувствовал горечь, обжигающую внутренности, потом свет и леденящий холод. Он пришел в себя, но глаз не открыл. Что-то случилось. Избор попытался вспомнить что именно, но голова была пуста как зимнее небо. Все так же не открывая глаз он поочередно пошевелил пальцами рук и ног.

— Да целый ты… — раздался шепот над ним. — Ничего не пропало…

Избор открыл глаза. Над ним нависало лицо Гаврилы. Еще выше — шитый узорами полог. Он рывком поднялся. Это была постель, и ложе еще хранило тепло тела, что недавно лежало рядом. Только теперь он посмотрел на себя. То, что он увидел, не слишком обрадовало его. На нем не было ничего. Только кожа и немного волос. Он поискал взглядом одежду, но нашел только Гаврилу, склонившегося над Исином и лившим ему что-то в рот. Межу Исином и им было еще одно широкое ложе, на котором лежал Гы. Он по-прежнему спал.

Бесшумно ступая по ковру, Избор подошел к окну, толкнул ставни. Во дворе весело гомонили женщины, где-то в кузне звенело железо, пахло дымом… Все, вроде, было как у людей — вели коней, тащили корзины с чем-то съестным…. У ворот стояла стража в полных доспехах, а мимо них шел крупный старик. Словно почувствовав его взгляд, он обернулся, и помахал рукой. Что-то знакомое мелькнуло в его облике, но он не успел разглядеть его. Старик развернулся и пропал за оградой.

— Где мы? — Раздался голос у него за спиной. Избор обернулся и скривил губы. Исин преодолевал ту же вяжущую горечь, что и он сам и очумело вертел головой, пытаясь сообразить, как это он тут оказался.

— К сожалению все там же.. — ответил Гаврила. Он на свет рассматривал содержимое маленькой бутылочки. Исин посмотрел на него, потом перевел взгляд на Избора, кивнул в сторону окна.

— Что там?

— Там день — раздался женский голос из-за занавески. Тулица вышла из-за занавеси не смущаясь ни своей, ни мужской наготы.

— Какой день? — спросил Избор тихим ясным голосом. День, который он видел, мог быть и летним и осенним. Тулица не поняла его или не захотела понять.

— Солнечный — сказала она. — Ведро на дворе… Время обеда.

— Сколько дней мы тут?

Тулица не спешила с ответом. Она прилегла на ложе только что оставленное Избором. Следом за ней из-за занавески показалась Диля. Она опешила, увидев мужчин, но один взгляд на Тулицу успокоил ее. Она подошла и по-хозяйски расположилась за спиной Исина. Все это время Избор нетерпеливо ждал ответа.

— Не помню — наконец сказал княгиня. — Четвертый, а может седьмой…

Она ласково, без тени раздражения посмотрела на Избора и потянулась всем телом, как тянется кошка.

— Ты думаешь, что я с тобой только тут тем и занималась, что дни считала?

Избор дернул щекой. Теперь он наверняка знал ту цену, которую им пришлось заплатить, за то, что бы получить летучий корабль. Стараясь ничем не выдать бушевавшего внутри гнева, он спросил.

— И что, тебе понравилось?

Кровать под ней скрипнула.

— Я не прочь, что бы мне понравилось еще разок….

— На сегодня хватит — резко сказал Гаврила — Делу время — потехе час…

— Или три дня — подумал Избор. — А может все-таки семь?

— Как не хороши ваши прелести мы ведь не за этим сюда ехали… — не очень твердо добавил Исин уже положивший руку на коленку к Диле. Она обхватила его длинными ногами и прижалась грудью к спине.

Пришла очереди удивиться Тулице.

— Ехали? Вас везли сюда именно за этим. Ну иди же сюда…

— Нам нужен твой летучий корабль.

Княгиня удивленно подняла брови, и Избор, успокаивая ее, закончил.

— Не навсегда конечно. Пусть твои люди довезут нас до страны волжских булгар.

Княжна молчала. Она не слушала его, а ждала, когда он вернется на ложе.

— Мы по-моему уже расплатились… — сказал Избор.

Тулица не обратила внимания на слова Избора, но он не шел к ней, и она по неволе задумалась над тем, что он говорил.

— Какой корабль? У нас и реки-то рядом приличной нет…

— При чем тут река? Летучий — сказал Избор и повернулся к Диле. От его взгляда она спряталась за спиной Исина. Комнату наполнило тяжелое молчание. Еще не было сказано ни слова, но Избор уже знал каков будет ответ.

— Ну ошиблась — сказал Диля — С кем не бывает…

Несколько секунд Избор стоял спокойно, а потом спросил.

— Так корабль есть или нет?

Он смотрел на Дилю не зло, а вроде даже с сочувствием. Она не смущаясь — видно эти несколько дней, проведенных в их обществе, притупили в ней чувство опасности, кивнула.

— Обманула, значит?

Избор хотел, что бы она сказала это, произнесла хотя бы одно слово. Он молча смотрел на нее, и она сказала.

— Да.

— Ну все! — сказал Избор. Он не спеша подошел к лавке и сел. По скулам ходили желваки, пальцы сжимались и разжимались. Гаврила смотрел на него внимательно. И он и женщины понимали, что это все не просто так. Все ждали вспышки. Избор же сидел, охватив голову руками. Стыд клокотал в нем.

Сперва Ханукка, потом эти бабы… Что было еще более обидно, сам ведь сунул голову в петлю. Говорил же Гаврила… Предупреждал… Он поднял голову, отыскивая оружие, но ничего не нашел. Комната эта была создана для любви, и вместо железа по стенам были развешены ковры, а на полу лежали груды подушек.

— Ну, хватит дуться.. — нетерпеливо сказала Тулица — Иди сюда.

Избор встал, поднял лавку. Покачав в руках, словно раздумывая совершать, то что задумал или нет, все-таки грохнул ее об пол. Щепки словно мыши прошуршали по коврам.

— Ну что легче стало? — насмешливо спросила Тулица.

— А то! — ответил Избор, разбирая щепки на полу. Его голая беззащитная спина умилила женщину. Плечи его вздрагивали, словно мужчина плакал.

— Ну же, быстрей! — прикрикнула она.

Женщина поднялась с ложа, что бы взять его за руку, но Избор не дал ей прикоснуться к себе. Словно подброшенный он в мгновение очутился у нее за спиной и приставил к горлу острую щепку. Тулица дернулась, но мужчина толкнул ее вперед так, что она, опираясь на пальцы ног, застыла в неустойчивом равновесии.

— И не звука — сказал Избор. — Исин, свяжи другую…

Диля дернулась на помощь княгине, но хазарин поймал ее на лету, и прижал к полу. Женщина пустила в ход зубы, но он ухитрился заткнуть рот одной из подушек. Гаврила сорвал с какого-то ковра шнур с кистями и прикрутил ноги к рукам.

— Кто в доме хозяин разобрались. — сказал Избор. — Теперь пошли…

— Куда? — поинтересовался Гаврила, оглядываясь на спящего дурака.

— Сперва за одеждой, потом в оружейную, потом на конюшню, а там и дальше. Ты же хотел Ирину спасать.

— А княгиня-то нам зачем? Что ты с ней такого сделаешь, что она с тобой уже не сделала? — осторожно спросил Гаврила, кивая на Тулицу. Он боялся делать резкие движения, понимая, что жизнь женщины висит на кончике щепки. По глазам Избора он видел, что тот даже был бы рад, если б она попробовала сопротивляться. Он глазами нашел жилку, пульсирующую на женском горле.

— Убью — спокойно сказал он — Но не сразу.

— Связался черт с младенцем… — пробормотал Гаврила. — Сразу язычника видно.

— А им все равно — ответил Избор — кого резать — христиан ли, родян ли, иудеев… Или нет?

Он поцарапал щепкой горло Тулицы, и та кивнула.

— Ты подумал, как нам отсюда ноги унести? — Продолжил он — Добром ведь не отпустят. Или все-таки отпустите?

Он чуть ослабил захват, и Тулица прохрипела.

— Идите куда надо… Не тронем..

Глаза у нее покраснели, лицо налилось кровью. Кожа начала покрываться пупрышками.

— За какое место не тронете? — глумливо поинтересовался Избор, нажимая коленом на хребет и заставляя ее еще более изогнуться. — Нет, милая. С нами пойдешь.

Он не верил ей на столько, что скажи она «камень тонет» обязательно бы проверил.

— На себе потащишь? — доброжелательно поинтересовался Гаврила — Смотри не донесешь… В ней мяса как в хорошем кабане.