Город греха. Город погрязший в насилии под жарким Солнцем субтропического пояса, долженствующим выжигать всю грязь с его улиц, затапливая их безжалостным светом.

К сожалению Солнце со своими обязанностями не справлялось, взирая на раскаленный и, порой, залитый кровью жителей бетон равнодушно, как делало это тысячи лет еще до того, как сюда ступила нога первого человека.

С тех пор, как пробужденные им ото сна цепочки ДНК сложились в спирали и из грязи потянулись ввысь зеленые ростки, с тех пор как они выгорели, лишившись живительной влаги и уцелели лишь самые стойкие и самые способные, научившиеся запасать драгоценную жидкость и покрываться колючками.

И уже после того, как пригнанные лысой обезьяной машины безжалостно расчистили землю и заковали ее в искусственный камень улиц. Солнце не меняло ничего.

И те кому это не нравилось, временами, брали дело в свои руки.

Таким был и он. Вернее таким он стал, однажды решив, вместе со свой женщиной, бросить вызов пустыне. Конечно, тогда он ни о чем подобном не думал. Для него это был всего лишь пикник с ночевкой среди обглоданных жарким ветром скал и жмущейся к ним, полузасохшей, скудной растительности.

Тогда он понятия не имел, куда заведет их эта невинная шалость. И не предполагал, что обратно вернется лишь он один. С ЕЕ голосом, навечно поселившимся у себя в голове. Вернется в пустоту зачем-то оставленной ему, ставшей бессмысленной жизни.

Этому, поиску смысла и попыткам совладать, разделить свою волю и волю той, что он потерял, вплетающуюся в собственные мысли, он посвятил дальнейшие долгие месяцы. Колеблясь на грани безумия и желания покончить со всем разом. И даже преуспел! Смог обрести не покой, но некое подобие душевного равновесия...

И помогла ему в этом она же. Помогла очень просто, сказав, однажды, что он зря зацикливается на самом себе! Что он, теперь, нечто большее! Что он может менять мир. Не только искать в нем себя. Смотреть во вне.

Он посмотрел!

И то, что он узрел ему не понравилось. Ведь Солнце, так легко делящееся с ним ощущением силы, ленилось. Делало свою работу из рук вон плохо.

Возможно от того, что именно ему предначертано было это исправить! Грязь была повсюду. Город нуждался даже не в герое. Он жаждал уборщика. Такого, что готов был делать свою работу хорошо.

И он, Броненосец, на эту должность подходил. Практически - шел вне конкурса!

Вот только голос той, что отныне была с ним неразделима, порой начинал говорить странные вещи. Непонятные.

Или это его собственные мысли? Стоило об этом задуматься и начинала раскалываться голова. Помогало, лишь, вновь обратить свой взор в царство разогретого за день асфальта и приступить к простой и понятной работе.

Кто сказал, что воздаяние - это скучно?

Традиционные посиделки

В начальственном кресле Курту сиделось весьма неплохо. Не то, чтобы это было прямо его, но определенные плюсы и некая харизма место имели. И, уж тем более, это было куда веселее, чем стоять! Особенно, в условиях когда ты едва перестал полагаться в этом интимном процессе на трость, уподабливаясь эпатажному напарнику.

Дух причин и следствий, Карм, сильно потрепал его в последнюю встречу. Настолько, что к воспоминаниям о ней Курту периодически хотелось сделать замену «последней» на словечко «крайняя» несмотря на то, что он всегда полагал это какой-то словесной эквилибристикой пополам с суевериями.

Несмотря на активное вмешательство Ольги в процесс лечения почти оторванной ноги и регулярные сеансы самоисцеления в замороженном времени рана психологически давала о себе знать и спустя несколько недель, прошедших с момента событий в Румынии.

И нет, он не получил повышение, заняв начальственное кресло в связи с переходом на большую должность в структуре СКиИИ Славии, подсидев Зинич.

И не потому она сейчас расхаживала перед ним, благородно уступив единственный офисный стул для посетителей Виктору, несмотря на все его возражения!

Просто, так сложилось, что начальство, травмированное разборками международного уровня, хоть и вышло победительницей, но, в целях компенсации, возжелало ремонта в своих владениях!

Предполагалось, что она, все одно, будет в разъездах, продолжая утрясать последствия потери суверенной румынской державой куска территории и обретения, одновременно, внешних владений в мире ином. Если можно так выразиться!

Предполагалось, что Веронике будет не до родной штаб-квартипры и, потому, процесс пройдет гладко и безболезненно.

Но, как водится, ремонт затянулся, став проблемой едва ли не большей, нежели тот международный скандал. Пророчица успела покончить, по крайней мере, с самыми катастрофичными тенденциями и вернуться до родных пенатов, а побелка и штукатурка еще витали в воздухе, не спеша ложиться на стены чем-то толще грязных разводов.

Прораб лишь разводил руками и врал о темпах работ столь вдохновенно, что без привлечения ВМ доказать злой умысел было невозможно никак. А, поскольку ВМ все еще считался формально находящимся под следствием вместе с самой Вероникой и разрешение применять способности в том числе и в быту для них было временно упразднено, то управы на нерадивых строителей было не сыскать!

Изгонять же из личных офисов кого-то из своих подчиненных Вероника посчитала неэтичным. И сейчас ей приходилось ютится в скромной полуподвальной каморке, три на четыре. С глухим окном под самым потолком, где, кроме стола и кресла, и повернуться то толком было негде!

Кресло это Курту, с сегодняшнего дня числящемуся относительно здоровым, выдали как наиболее нуждающемуся в нем, по факту.

Офисным же стулом Ника, судя по всему, банально побрезговала, сочтя использование этого предмета мебели для себя в собственном кабинете ниже своего достоинства и предпочтя измерять невеликое доступное пространство шагами.

Вот такая обстановка здорового хаоса! Свойственная, тем не менее, славийскому офису SCIDвсе то время, каковое Курт тут работал. Ничего из ряда вон! Может, история здания накладывала отпечаток или личности обитателей, кто знает!

- Как ты? - открыл диалог, как ни странно, ВМ, обычно предпочитающий отмалчиваться. По крайней мере, поначалу. Вопрос был задан без указания объекта интереса, но, поскольку Виктор про дела Зинич знал едвали меньше самой Зинич и без всяческих уточнений, то адресован он был вполне явственно - Курту.

- Да, знаешь, хорошо, - поделился Курт после короткого раздумья. - Даже, несмотря на вот это.

Он демонстративно дернул головой никуда не указывая, но очевидно имея ввиду свои проблемы со здоровьем. Побаливает порой, но это мелочи. Оля говорит, что все, физически, давно исправлено и это фантомные боли. Но, я думаю, что, попросту, травмы от такой сущности лежат где-то глубже! Вроде как, если есть ранение, как причина, то ее последствия уходят не сразу или наподобие того. На том фоне, что нам удалось помочь Каре - это мелочи.

Зинич, подхватив сказанное, довольно улыбнулась.

- Я говорила тебе, что способ найдется! - дополнила она. - Но ты не слушал. И ходил кислый, как и твоя пассия!

- У меня не слишком хорошо с восприятием утешающих слов, - пожал Курт плечами. - Я, скажем так, больше человек действия!

- Значит, давай к ним и перейдем! - отпарировала Вероника преувеличенно бодро. - Точнее к теме сегодняшнего собрания. Хотя, следственные мероприятия продолжаются, действия сотрудников SCID,относительно происшествия в Румынии, признаны, в основном, корректными и правомерными! По большей части, благодаря позиции румынского правительства, каковое удовлетворено результатами!