Всё не мог отбросить мысли о том, как лучше убить полковника Отема. Разбрызгать его как Мелкопипку? Превратить в ледяную статую, а потом разбить? Или сделать, как хотела Селестия - изжарить на медленном огне? А может, обойтись без магии и просто оторвать ему голову? Любой вариант был лёгким в исполнении - сил у меня хватало...
Да уж... Если Селестия испытывала аналогичные желания, то страшно представить что бы она устроила, выбравшись в материальный мир. Пускай мне передалась ненависть лишь к Отему (и то потому, что Селестия его очень-очень-очень сильно ненавидела), но что-то подсказывало - на пегасе бы она не остановилась. Хорошо ещё, что я, несмотря на пережитое, сохранил уравновешенность и, в мыслях ненавидя полковника, держал себя в ру... копытах. К концу пути даже переключился с мыслей об убийстве на присущие мне фантазии о еде.
Удивительно, но, столько пробыв в ином мире, я так и не попробовал конину (вообще-то от Ксенит откусил кусок, и потроха Литлпип мне в рот попали, но это не считается), хотя она в нём прямо табунами бегает и в теории должна быть вкусной. Литлпип в своей книге писала, что мясо пони действительно вкусное.
Интересно, каково мясо пегаса на вкус? В теории оно должно быть в меру жёстким, а крылья как классическая курятина. Нет, а что такого? Селестию ведь я поглотил, а Отем чем хуже? Если от него что-то останется, на его надгробии напишу: "Вот и сказочке конец, а кто скушал - молодец"... а потом, стоя над могилой, скажу: Хорошим вкусом покойный не обладал...
Мысли о шашлыке из пегаса развеялись, когда мы пришли на место - банкетный зал, переделанный в госпиталь. Вообще-то многие помещения замка были таким госпиталем, но в зале было относительно мало раненных, так что с тем, чтобы перенести койки с пациентами в другие помещения проблем не возникло.
Наконец, когда нам никто не мешал, пони, в белых халатах, соединив несколько коек в одну, но большую, под мои габариты, занялись моим осмотром. Я же, выполняя их команды (крылья расправлял, демонстрировал способность создавать ауру, холод, пламя, разряды вокруг копыт и так далее), в подробностях рассказывал присутствовавшему командованию СНС (Отем, Сулик, Трикси, Лира), как я докатился до жизни такой. Как я, будучи земным пони, подрос до крупного кожистокрылого аликорна; из подробностей поначалу промолчал лишь о вмешательстве Дискорда. "Призраки" слушали рассказ, навострив уши, изредка уточняя подробности. Лиру заинтересовал момент, в котором её пророчество чуть не сбылось, и она уточнила, была ли на унитазе, которым меня хотела прибить Литлпип, маркировка финской сантехники "Акала-Какала". Копытные же, что меня осматривали, казалось, вообще не интересовались. (Это было не так. Одна из земных пони, слушая, отвлеклась и случайно порезалась о коготь на моём крыле.) Прямо на моменте, в котором я рассказывал, как в бою с Литлпип мне глаз выбило, Дестини попросила меня открыть пасть для стоматологического осмотра, чему я, конечно, подчинился. Визуальный осмотр на этом был завершён, и Дестини, воспользовавшись моей неспособностью говорить, сделала заключение.
Я - самый необычный пациент и одновременно объект для опытов, который у нее когда-либо был. Она и раньше считала меня аномалией, которую нельзя однозначно считать живым существом, а теперь наука в её лице вообще в ступоре. Ей уже приходилось осматривать жеребцов-аликорнов, только они были необратимо мертвы (что её возмущало) и являлись версией аликорнов-кобыл, которые, выпив зелья Ксенит, отрастив себе хрен, были такой мерзостью, что их уничтожение уже не так возмущало белую единорожку. Я же с её слов - не земной пони, у которого отросли крылья с рогом, а самый настоящий урождённый именно в таком виде аликорн, что просто невозможно.
Естественно, я, освободив свою пасть, пояснил, что надо было дать мне договорить. Всё именно так - я действительно не отращивал себе махалки, а скорее родился из пепла уже в таком виде. То есть перед тем, как сменить видовую принадлежность, сменил агрегатное состояние; с твёрдо-жидкого (тело пони ведь, как и человека, на 90% состоит из воды) на плазменное. Сравнение с ЖарФениксом, предложенное Лирой я отверг, так как не знал, как эти птицы рождаются, и попросил не мешать мне рассказывать довольно странную историю. Копытные согласились, только Дестини параллельно рассказу попросила меня расправить крыло, чтобы она склеила разорванные перепонки "Чудо-Клеем" и обработала их охлаждающим спреем.
Следующую часть рассказа я рассказывал уже менее подробно, но копытные не жаловались. Трикси только смутилась и, осторожно потрогав копытцем свой рог, сказала, что, когда я сказал, что убил Литлпип, вырвав у неё рог, она представляла нечто другое; причём, Трикси не определилась, какой вариант был менее болезненным.
Момент, в котором Селестия, просверлив в моей башке два отверстия, вживила ПНИ, неожиданно вызвал у копытных в халатах бурную реакцию. Они пояснили - видя, что моя грива не эфирная, подумали, что там нет ничего интересного, но если мне в затылок что-то вживляли... Дестини тут же бесцеремонно залезла мне на спину и начала копытцем ощупывать мой загривок. Поиски были недолги, и вскоре её копытце во что-то упёрлось, во что-то металлическое. Я понял, во что, и попросил немедленно удалить инородный предмет:
— Вырвите его!
— Это Прямой Нейронный Интерфейс, - пояснила Дестини, — он вживляется прямо в мозг. Если его удалить, то это вызовет непоправимые повреждения...
— Я там горел заживо! - далее говорил уже спокойно. — Ты ведь сама сказала, что в таком виде я мог только заново родиться. Похоже, в пепле, из которого появился, была посторонняя железяка. ПНИ ведь оплавлен?
— Да - разъём оплавлен. В это гнездо ни один штекер не вставить.
— Значит, теперь эта железка как засохшая кровяная корка на коже. Сними её или вырежи.
— Майор Грей, вынуждена отказать. Я не знаю, насколько глубоко уходит это инородное тело. Есть вероятность, что от ПНИ остался не только внешний корпус, и он всё ещё связан с вашим мозгом. Я как врач не пойду на такой риск. Нужно сделать рентген...
— Пофигу, - на русском ответил я и, выгнув переднюю ногу под невозможным для земных лошадей и сложным даже для местных пони углом, аурой вокруг копытца попытался нащупать остатки ПНИ.
Дестини, опасаясь ауры, тут же с меня слезла, а я нащупал железку на загривке. Далее прислонил копытце, окутал ПНИ аурой и напряг лошадиные силы. В голове вновь появилось болевое ощущение, будто туда костыль железнодорожный вбили, только если ранее вбивали в лоб, то теперь казалось, что он торчит из затылка. В глазах резко покраснело. Вскоре появились и другие ощущения, которые я испытывал при лоботомии, однако копытные, глядя на меня со страхом, отметили, что видели некое прозрачное облачко, после чего всем находящимся в зале стало гораздо легче. Сулик особо отметил, что мучившие его постоянные боли в спине и голове (он туда пулю словил) быстро прошли. Пони, что ранее случайно поцарапалась о мой коготь на крыле, отметила, что порез прошёл. Дестини, что очень жалеет, что перед моим осмотром убрала всех пациентов. Отем – что он жалеет, что в помещении не было тела Вельвет Ремеди. Я же даже не знал, что и думать, но, собравшись с мыслями, понял - хоть я и получил в своё распоряжение новую аликорнью шкурку, но теперь она тоже пережила лоботомию. Лира, будто прочитав мои мысли, тут же упала в неконтролируемом хохоте. Как бы то ни было, но я жив и с лоботомией мне жить не впервой, так что после того, как мне обработали спреем окровавленный загривок я продолжил свой рассказ.
