Укус в сустав рядом с копытцем был по-настоящему болезненен. И самое мерзкое – красная от крови морда Литлпип была так близко к смертоносной ауре, но я не мог её (морду) задеть. Тем не менее, это был шанс, так что, воспользовавшись отвлечением Литлпип, я собрал все силы и попытался перевернуться. Увы, оказаться сверху не получилось. Перевернуться удалось лишь на левый бок, однако это позволило приблизить уже мою морду. Пользуясь такой близостью, уже сам открываю пасть и кусаю Литлпип за правое ухо. Та, не прекращая пытаться откусить мне копытце, громко завыла и начала «лягать» в пробитый пулями живот. Спустя пять долгих секунд я выплюнул откушенное ухо, но легче от этого не стало. Тем не менее, в процессе повторения «подвига Тайсона» я своим единственным глазом заметил нечто полезное – то, что мне второй глаз выбило. Оборванная цепь от бензопилы. Парадокс, но то, что меня глаза лишило, я воспринял как соломинку в беде – шанс на спасение.
В нетипичной для себя манере – пастью, взял цепь и набросил её на рог Дарительницы. Та поняла, что я собирался сделать, и, перестав кусать мне ногу, попыталась стряхнуть цепь, но я ударом головы по её носу пресек попытку. Далее свободным (но сильно болящим) копытцем спешно намотал полный оборот цепи вокруг крупного рога единорожки и, захватив один конец аурой, а второй всё ещё держа пастью, начал их тянуть в разные стороны.
Сложно представить, что в тот момент испытывала Литлпип, но со слов Трикси, Лиры и прочих обладателей продолговатого предмета во лбу - этот орган очень чувствителен, особенно в момент использования магии. Литлпип тогда магию не использовала, но всё равно орган, напрямую связанный с мозгом, будучи нашпигованным нервными окончаниями и прочими органическими деталями, которых я не знал, испытывая запредельные нагрузки, вызывал у носителя нестерпимую боль. Возможно, даже более сильную, чем удар мужику в промежность. Теперь уже я был в роли «членовредителя», но факт, что «член», которому я вредил, принадлежал пони, ударившей меня в промежность, отмёл все угрызения совести.
Кричала Литлпип тогда так, что если бы в помещении стояли бокалы, зеркала, да вообще что-то стеклянное, то они без сомнения бы треснули. Я так не орал, когда Мелкопипка мне пилой ногу оттяпала. Рог у палкоголовых действительно – болевая точка, и ради его сохранения они готовы на всё или почти всё. Литлпип ради своего отростка даже обратилась ко мне без мата и оскорблений:
— Не надо! Стой!..
Не знаю, что далее она собиралась сказать, но это всё равно было бессмысленно. После того, как она мне ногу отпилила я не собирался останавливаться и тянул цепь всё с большей силой. После всех ран и потери крови сил у меня было немного, но цепь от пилы была острой (я язык порезал, да и зубы неприятно трещали), а рог Литлпип, несмотря на толщину, был не слишком прочен. После просьбы остановиться он (рог) не выдержал давления и раскололся на две неравные половины. Большая половина упала в лужу крови, меньшая осталась торчать из головы Литлпип неровным пеньком.
После такого Литлпип мгновенно прекратила как кричать, так и сопротивляться. Она лишь удивлённо поводила копытцем по своему пеньку.
— Прости, - сказал я.
Это было глупо. Угрызений совести я не испытывал, просто сработали какие-то моторные функции воспитания из прошлой жизни. Литлпип, по понятным причинам, извинений не приняла, так что я приготовился к очередным попыткам сломать мне голову, но тут случилось нечто неожиданное.
Литлпип, даже видя свой отломанный отросток, не до конца поверила, что теперь она стала похожей на земную пони и попыталась использовать магию. Данная попытка привела к неожиданному явлению – «пенёк» Литлпип заискрился, а после ударил меня электрическим разрядом. Вот уж не думал, что магия единорогов - это преобразованное электричество, и, лишившись органа-преобразователя, единорог может бить током. Неужели у палкоголовых в башке орган как у электрического ската? Учитывая, насколько у Литлпип были крупный рог и сильный телекинез, ей нужно было создавать и преобразовывать много энергии. Сейчас эта энергия меня во всех смыслах «замкнула».
Дарительница пропускала через меня электроны добрые пятнадцать секунд. У меня чуть сердце не разорвало, но и для покалеченной единорожки такая молниеносная атака не прошла без последствий. Когда она прекратила, на её морде была непередаваемая гримаса из боли и усталости, а «пенёк» дымился как кратер действующего вулкана. Тем не менее, она, несмотря на усталость, могла шевелиться, я же был парализован разрядом. Поняв, что паралич долго не продлится, Литлпип сделала то, что хотела чуть ли не сразу, узнав обо мне – попыталась перегрызть мне горло (https://youtu.be/4CBomWnGjl4).
Шея у пони толстая, а пасть у мелкой единорожки, наоборот – мелкая, но всё равно такая атака была обречена на успех. Ощущение ломающейся трахеи пополнило копилку пережитых «непередаваемых очучений», однако аномальная регенерация призрака тоже сыграла свою роль. Я быстро отошёл от паралича и, поняв, что могу шевелить не отпиленной передней ногой, захватил аурой лежащий рог Литлпип. Далее перевернул дрель острым концом к Дарительнице и с силой вонзил тот ей в височную часть головы. Единорожка тут же прекратила «целовать» меня в шею и, встав прямо, вдруг сменила выражение морды со злобного на обычное – в смысле не злое, а скорее скучающее. Далее она вдруг начала часто моргать (поочерёдно - то одним, то другим глазом) и шататься, будто корова на льду или кот под валерьянкой.
Я на это смотрел не менее удивлённо. Мне казалось, что такое проникающее ранение в голову непременно её убьет, но нет – Литлпип не умирала, только вела себя неадекватно. Однако я поторопился думать, что такое ранение не смертельно. Литлпип, пошатываясь, тихо произнеся: «Что происхооо...» вдруг закатила глаза и упала на меня как подкошенная.
«Земля тебе стекловатой» - подумал я, лёжа в луже собственной крови с единорожкой на груди. Я убил её, её же рогом. Это… Я даже не знаю… С учётом того, что она хотела застрелить меня из моего же ПП, вполне справедливо. Только...
Тут я понял, что поторопился хоронить Литлпип. Неожиданно открыв глаза, она тут же набросилась, пытаясь вновь перегрызть мне горло. Я же хрипя, пытался единственным глазом найти на полу ещё что-то полезное, но цепь от пилы была вне поля зрения, а сама пила слишком тяжёлая. Нужно было придумать другой выход, вот только его не было...
«Если не можешь найти выход, ищи вход» - подумал я и обратил внимание на торчащий из головы Литлпип её рог. Доля секунды, и вынул его из головы единорожки. Из отверстия тут же потекла кровь вперемешку с мозговым веществом, а хватка пасти Литлпип начала слабеть. Секунда, две, три, четыре, пять, и единорожка затихает. Теперь Литлпип точно мертва.
Она погибла, сжимая мне горло. Не хочется признавать, но для неё это достойная смерть – глупая, но отражающая её жизненный путь. Литлпип ведь могла выжить. Для этого ей не нужно ничего было делать, а как раз наоборот. Она уже меня смертельно ранила, я перед ней умирал, кровью истекая, но ей показалось мало. Она хотела, чтобы я умер как можно скорее. Она не хотела ждать моей смерти так же, как не хотела ждать, когда рабовладельческая империя Красного Глаза откажется от аморальной практики. В прошлом ей удалось ускорить наступление будущего, со мной же спешка оказалась губительна. Тем не менее, Литлпип погибла, но всё равно победила. Она смогла меня убить. Отведённое мне время после всех полученных ран исчисляется минутами, а может, и того меньше.
