Теперь уже я должен сделать выбор – каким образом выполнить решение судьбы. В огонь я связанного бросать не стану, к счастью, лежавшая в кармане осколочная граната сама натолкнула на решение. Не знаю, о чём думали копытные, создавая гранаты, стилизованные под яблоки, но сомневаюсь, что они собирались совать их кому-то в пасть. Уверен, что это уже современное придуманное применение, и я не был его первооткрывателем. Впервые я его увидел, когда Сулик и Отем сунули данное яблочко в пасть Беатрикс, потом аналогичная граната побывала в пасти Вельвет, но ещё ранее Мелкопипка убила дракона (броник из шкуры которого я ношу), забросив в его пасть данные взрывные шарики. Теперь уже моя очередь «отдать ужин врагу». То, как я доставал гранату и изоленту (в связи с предыдущим опытом изолента всегда при мне), Лаенхарт не оставил без внимания.
— Ночная гвардия, тяжёлыми шагами, идёт, сметая крепости, с огнём в очах! Сверкая боевыми орденами, как капли свежей крови сверкают на ме…! - Лаенхарт решил погибнуть без музыки, но с песней – это вызывало уважение. Вот только мне не нравилась данная рифма. В прошлом полковник Отем напевал ее, будучи в наркотическом бреду – это было мерзко. Так что «на мечах» я его заткнул в совершенно буквальном смысле, а после примотал гранату изолентой.
Обычно в художественных произведениях на таких моментах персонаж произносит какую-либо пафосную фразу. Я же так не мог опять же из-за пореза на языке, но я мог думать и, вспоминая данные произведения, мысленно перебрал множество вариантов: Всё Бэтмен – игра окончена, ты проиграл! Лучше бы ты остался дома! Вы играете с огнём, ублюдки! Надо было слушаться маму! Я рыцарь, летящий на крыльях ночи! I’ll be back. Ты когда-нибудь танцевал с дьяволом при свете бледной луны? Ты недооцениваешь тёмную сторону силы. Я уже говорил тебе, что такое безумие? Кончилась твоя сучья служба. Да просто сдохни уже.
В конце концов, я сделал свой выбор: Вы мне ещё за Севастополь ответите. Не то, чтобы мне очень нравился «Брат 2», просто просьба Селестии рассказать, как «Америке кирдык», наталкивала именно на этот вариант. Но, как описано выше, я, будучи немым, оставил мысли при себе и также молча, вынул чеку.
Сулик заранее отбежал на безопасное расстояние, Лире вообще это было плевать, а вот мне пришлось побегать, чтобы укрыться за тушей Спайка до окончания задержки. Звук взрыва ничем особенным не выделялся, но Лире были нужны чёткие гарантии.
— Убедись, что он сдох! - произнесла всё ещё парализованная гулифицированная единорожка. Я убедился, когда рядом со мной упал шлем с гребнем, а после того как дым рассеялся, лицезрел «укороченную» тушу, из шеи которой исходил розовый дым. Смерть подтверждена.
Теперь дело за малым – мы втроём должны выбраться из пещеры, прорваться через оцепление рейнджеров, добраться до точки эвакуации и, собственно говоря, эвакуироваться. После пережитого это не звучало, как что-то тяжелое, хотя мне придётся кое-кого потаскать. Конечно, класть себе на спину ту, кто ранее мне удавку на шее затянула, было не очень умно, но умом я и не отличался, к тому же вряд ли она желает мне смерти. Вообще она со мной с самого начала. Еще с того момента, когда я и полковник штурмовали "Пенитенциарное учреждение Арба". Тогда она очень помогла, и далее её появление спасало мою шкуру. Я не стану её бросать.
На мыслях о прошлом я погрузил единорожку в толстовке себе на спину – она оказалась лёгкой, хотя если у неё вместо крови розовый дым, то это не удивительно. Удивила меня её просьба сразу не уходить. Я удовлетворил данное пожелание и подождал, пока единорог, светя своим отростком как прожектором, указала на участок каменного пола с лежащим пистолетом. Я подобрал указанный предмет, который перед тем, как положить в карман, тщательно осмотрел. В подобранном пистолете явно угадывался знаменитый Walther PPK с глушителем. В фильмах про Джеймса Бонда английский агент пользовался именно данным продуктом немецкого ВПК. Раз в этом мире большая часть, если не всё местное вооружение, создалась с оглядкой на земные прототипы, то нет ничего удивительного, что «спец-агент Мятная» пользовалась именно таким оружием – удавка и бесшумный пистолет, хотя тактический томагавк выделялся на этом фоне. Стоило мне только о нём подумать, как я тут же об него споткнулся, к счастью, не о режущую часть. Естественно, данный непрактично раскрашенный топорик не избежал участи быть подобранным. Подходящих карманов не было, но была брешь в чехле бронежилета, в которую и сунул «рукоятку» топорика – выпасть не должен.
Перед окончательным уходом я все же остановился, чтобы осмотреть пещеру Спайка после моего посещения. Жаль, что я так и не увидел «Сады Эквестрии», но и здесь было, на что смотреть - контраст между «до» и «после» был разителен. Всё было раскурочено, куча сокровищ теперь была не такой аккуратной, и весь пол был усеян монетами, свет не горел, но помещение скудно освещалось многочисленными кострами драконьего пламени. Сам дракон лежал мертвым с высунутым обрезком языка. Также из его пасти и пустой глазницы пробивались струйки розового дыма. Судя по их напору, давление в туше Спайка продолжает расти и вскоре газ пробьёт большую брешь.
Никто от меня такого не ожидал, я сам такого не ожидал – я буду долго отходить от впечатления того, как убил дракона. Полковник Отем будет удивлён и доволен. Если смотреть на произошедшее с иронией, то и Спайк должен быть мне благодарен, точнее за тот способ, которым я его убил. Будучи отравленным розовым дымом, его туша не представляет какой либо ценности, только угрозу, а это значит, что он не разделит участь своего убитого Мелкопипкой собрата, шкуру которого пустили на бронежилеты. Это плюс – СНС всё равно бы не смогло этим воспользоваться, а так хоть у НКР не появятся бойцы в фиолетовой непробиваемой броне.
Закончив с прощальным осмотром, я продолжил движение по каменному коридору. Как ни странно, но и в этот раз мне пришлось остановиться – Лира сказала, что оставила здесь свои сумки и указала светом из дрели на их расположение. У меня и так был на спине груз, так что в этот раз уже Сулик нагрузил свою спину.
Выходя из пещеры, я слишком поздно вспомнил что, по сути, мы находимся в оцеплении, и каково же было моё удивление, когда я увидел что опасения оказались напрасны. Не в том смысле, что вход в пещеру блокировался множеством копытных в силовой броне, а тем, что от воздействия электромагнитного импульса их броня стала им тюрьмой. Множество копытных в красной силовой броне могли лишь крыть нас самыми грязными выражениями – это было даже смешно, я бы засмеялся, но не хотелось травмировать больной язык и всё остальное. Особенно это смешно выглядело в сочетании с выражениями на их шлемах – точнее с визорами, стилизованными под злобный прищуренный взгляд, а также с неработающими голосовыми фильтрами – теперь вместо суровых прокуренных голосов рейнджеры звучали так, будто надышались гелия. Мы не стали вступать в оскорбительные словесные перепалки и подложили движение.
В момент нашего выхода Солнце уже успело зайти, но ещё не успело окончательно стемнеть, так что был велик риск, что нас могут заметить. Риск оказался ещё более серьезен, когда я различил в небе множество летящих силуэтов, определённо, аликорнов. Самое неприятное было в том, что я весь красный от крови, будто в ней искупался, благо что на склоне горы оказалось множество крупных камней, за которыми можно было спрятаться, что мы и сделали. Долго дожидаться темноты не пришлось – вскоре мы покинули укрытие и медленным шагом двинулись в направлении «Вечно Свободного леса». По пути я очень опасался патрулей аликорнов, что прямо в полёте светили из своих отростков подобно прожекторам вертолёта, а также размышлял над тем, как много вопросов я задам той, кто сейчас лежит у меня на спине.
