– Доверяете ли вы мне, и примите ли безоговорочно мои решения как окончательные и отражающие пожелания венерианских Торрогов?

Согласие было единогласным. Зинло поклонился, выражая этим свое принятие тяжелой ответственности. Затем он сказал:

– Пусть ваши штабные офицеры соберутся и проследуют за мной. Я отбываю немедленно.

Несколько мгновений спустя огромный космический шар стремительно поднялся со двора и исчез в непроглядной тьме ночи. Быстрее света – стремительный, как сама мысль – он устремился в космос, приводимый в движение телекинетическими усилителями, за счет резонанса гармонических волевых импульсов позволявших развивать потрясающую скорость, благодаря которой путешествие с Венеры на Луну превратилось просто в усилие по представлению корабля, парящего над мрачным, изрытым оспинами ликом спутника Земли.

Стоящий в рубке управления Зинло наблюдал за тем, как Лотар ловко управляется с космическим шаром: снизив скорость, он медленно кружил над Коперником, ожидая приказа опускаться. Раз или два ромоджак бросал вопросительный взгляд на своего повелителя, но прищуривший глаза Зинло не обращал внимания на навигатора.

– Подожди, Лотар! – внезапно рявкнул он. – Что-то не так.

– Так точно, Ваше Величество, – отрапортовал Лотар.

Зинло закрыл глаза, чтобы исключить все отвлекающие факторы, способные рассеять смутные мысли, медленно концентрирующиеся в его голове.

– Зачем она прислала мне этот ящик с фруктами? – в сотый раз спрашивал он себя. – Что-то здесь не так. На первый взгляд, все в порядке – ее тёплые пожелания прозвучали слишком неожиданно. И сентиментальность была излишней.

И Зинло решил не садиться в Копернике, пока не разгадает загадку.

– Она не могла знать, куда я направляюсь, не могла даже знать, что сегодня вечером я направляюсь к Луне, – размышлял он. – Тогда, если и существует какой-то подвох, он должен иметь непосредственное отношение к тому, что она знала… должен иметь какое-то отношение к маневрам космического корабля.

Он покачал головой, пытаясь воссоздать в своем сознании неожиданное возвращение Ксунии.

– Если это действительно какая-то уловка, то она, должно быть, каким-то образом знала, что я задумал быстрое перемещение. Она, должно быть, также знала, что я буду занят, что я почти наверняка положу ее подарок в отделение для продуктов.

Зинло медленно кивнул, обдумывая еще один важный момент: из-за малого срока хранения, а также из-за исключительной редкости деликатесов, подаренных ей ему, можно было практически со стопроцентной уверенностью утверждать, что он возьмет сундук с собой в любое путешествие, независимо от цели и назначения.

– И раз уж она так настаивала, чтобы я забрал его с собой, я, по крайней мере, разрушу её планы, избавившись от него прямо сейчас!

Он нажал на кнопку, и вскоре подошел стюард.

– Достаньте этот сундук из хранилища и выбросьте его через воздушный шлюз, – приказал Зинло. – Избавьтесь от него немедленно.

– Так точно, Ваше Величество.

– А теперь, – пробормотал Зинло, пока стюард спускался по трапу в хранилище, – будь там яд, взрывчатка или какая-то другая хитрость, все закончится, не успев начаться.

Он кивнул и мрачно усмехнулся, представив себе удивленные глаза Ксунии, когда по возвращении он расскажет ей, как ему понравились деликатесы. Он представил, как вспыхнут гневом ее глаза, когда она поймет, что он разгадал ее хитрость.

Размышления Зинло были прерваны возгласом изумления, донесшимся с трапа. Он обернулся и увидел стюарда, спешащего в рубку управления.

– Ваше Величество, – начал он, затем, смущенный своей дерзостью, сглотнул и попытался начать сначала. – Ваше Величество, не могли бы вы повторить приказ? Я боюсь…

– Чего ты боишься? – спросил Зинло. – Выбрось всё в космос.

– Но, Ваше Величество, – запротестовал стюард, – я уверен, что это какая-то ошибка. Я не думаю…

– Ты не должен думать! – рявкнул Зинло. – Что не так?

– В этом сундуке женщина, – начал стюард. – Вот я и подумал…

– Борода Торта! – взорвался Зинло. – Приведи ее, быстро!

И Зинло понял, что Ксуния как-то умудрилась обмануть его. Женщина – одна из ее сопровождающих – была тайно доставлена на борт космического шара, чтобы шпионить за ним и узнать точное место секретного рандеву. Фрукты и вино, как же!

– Вот она, Ваше Величество.

На мгновение он потерял дар речи от гнева. Эта женщина была не кто иная, как сама Ксуния. Он на мгновение не поверил своими глазами. Он видел, как она входила в линкор, видел, как корабль стремительно взмыл в венерианскую ночь. Это не могла быть Ксуния, но голос безбилетницы не оставлял сомнений.

– О, Зинло, я очень надеюсь, что ты не сердишься, – промурлыкала она, отходя от стюарда и приближаясь к молодому правителю. – Но я всегда хотела совершить полет на космическом шаре. Ты всегда с таким подозрением относился ко мне и моим людям, никогда не позволял нам иметь даже крошечный воздушный кораблик. Так что я…

– Но как ты сюда попала? – спросил Зинло. – Я видел…

– Конечно, ты видел, – рассмеялась Ксуния. – Но ты забыл…

Она резко оборвала себя, как будто тема, которую она собиралась обсудить, была ей крайне неприятна; и это мгновенное замешательство дало Зинло время преодолеть собственное недоумение и прийти к разгадке.

Ксуния взяла одно из своих запасных тел и упаковала его в сундук; а затем, вернувшись в Доравию, она зашла в свою кладовую, оставила тело, которое носила в Ольбе, и, пронзив пространство, послала свое эго оживить пронесённую контрабандой оболочку. Прекрасное тело и черты лица были практически идентичны, но при ближайшем рассмотрении Зинло обнаружил несколько предательских отличий. Например, глаза стали чуть уже.

Но все то же беспокойное, интригующее самолюбие оживляло их.

– Вышвырни ее вон, ты, вылупивший глаза идиот! – прорычал Зинло.

Но стюард, узнавший властные черты ее лица, рассмотревший знаки отличия и украшения императорского ранга, не знал, куда деваться. Он не смел ослушаться приказа своего царственного господина, но и не мог заставить себя поднять руку на Торрогиню Доравийскую.

– Ваше Величество, правда, я…

– Убирайся! – прогремел Зинло. – Я сам позабочусь о ней.

– О, Зинло, не сердись на меня, – промурлыкала она, сложив свои алые губы в обольстительную улыбку. – Я всегда мечтала…

Зинло знал, что она всегда мечтала о нескольких вещах, и главная из них – разделить с ним трон Ольбы. Тонкие, изящные руки обвились вокруг его шеи – сладкий аромат, исходивший от этой очаровательной девушки, пьянил. И тут Зинло разозлило её необоримое обаяние. Она не была женщиной; она была машиной – предательницей венерианских империй. Он убрал ее руки со своей шеи и отступил назад.

Шар не мог бесконечно висеть над Коперником, и он также не мог приземлиться с Ксунией в качестве пассажира и таким образом выдать Тандору Доравийскому, а через него и Ай-Артцу место встречи союзников.

– Эй, стюард! – крикнул Зинло. – Запри ее в кладовой.

– Зинло, ты определенно жесток, – пробормотала она, – но мне это действительно нравится.

Изящная маленькая ручка погладила его по щеке. Гнев Зинло вспыхнул с новой силой.

– Я починю твой часовой механизм!

Его рука метнулась к рукояти скарбо. Смертоносная быстрота движений, внушавшая страх на трех планетах, застала Ксунию врасплох. Еще до того, как влюбленные, томные глаза смогли расшириться от ужаса, острое лезвие нашло цель и перерезало безупречный изгиб её горла. Обезглавленное туловище, абсурдно ужасное, на мгновение замерло, балансируя на изящных ногах. Затем оно пошатнулось и рухнуло, раскинувшись на отполированной до зеркального блеска палубе. Зинло в ужасе отшатнулся, ибо, хотя он полностью осознал, что натворил, его на мгновение затошнило при виде обезглавленного существа, подергивавшегося и дрожащего в темной луже, медленно растекавшейся по металлической палубе.

– Кости Торта! – пробормотал он. – Она будет как новенькая. На самом деле я не убил её – просто её эго теперь, оказавшись вне тела, придётся оживить одну из оболочек, хранящихся в Доравии.