— Красп, — подумав согласился с ним Дари. — И те, кто его этой сволочи отдал. Но рессе об этом не сказали.

— И ненавидит она тебя. Потому, что сказали ей только часть правды, — поддержала их Рин. — Похоже, рассчитывали благодаря этому крутить ею в своих целях. Да, так все становится логичным.

— Кто сказал? — вмешалась Фэл. — И когда?

— Насчет «когда» просто, — задумался Пепел. — Недавно. Где-то прямо на днях, когда вся эта хрень вокруг меня начала закручиваться. До этого никаких личных счетов ко мне у Эрс не было, точно. Она до сих пор иногда ведет себя так, словно не знает, верить ли в то, что услышала, или нет. А вот «кто» — это уже вопрос. Придется выяснять. Заодно с «как» и «зачем».

— А не может оно быть связано с Гарлатом?

— Может, — пожал плечами Дари. — Но скорее нет. Откуда Гарлату знать про сына Эрс? В курсе об этом только рессы — похоже, это их часть интриги.

— А что мы вообще сейчас знаем? — подняла голову Рин. — Вот чтобы совсем точно, без сомнений?

Пепел задумался.

— Все-таки это две интриги, а не одна. Тут мы не ошиблись.

— То есть играют против тебя сейчас две стороны? — уточнила Рин.

— Да, две, это точно. А я оказался в том бутерброде маслицем. С одной стороны лорд Гарлат и прочие бывшие друзья Краспа, которые то ли хотят добраться до его бумаг, то ли наоборот — сильно не хотят, чтобы кто-то шевелил пепел варанова архива…

— Ставлю на второе, — вмешался Роши. — Мои четырнадцать нюха подсказывают, что не хотят они тех бумаг. Иначе не убивали бы тебя так откровенно и старательно.

— Похоже, да. Так вот, они с одной стороны. А с другой у нас леди Эрселин с ненавистью за сына, и рессы, что маячат у нее за спиной.

— Зачем? Маячат, в смысле? Чего хотят? — присоединилась к обсуждению Фэл.

— Подозреваю, что власти. Знавал я когда-то некоего ресса Ютиса, на полном серьезе считавшего, что если измененных начать лепить из лордов, а потом на них же и натравливать, можно будет свалить империю и вернуть старые времена. И, сдается мне, не один он там такой дурной.

— А ведь в свое время самих рессов именно так и свалили, — задумчиво произнесла Фэл. — Может, не такие уж они и дурные?

— Такие. То, о чем ты говоришь, случилось четыре столетия назад, и тогда это могло прокатить. Сейчас нет. Изобретение пороха давно поменяло все расклады, у Рин вон спроси.

— Ясно. Так, думаешь, это именно им нужны бумаги Краспа?

— Угу. Впрочем, от архивов они бы тоже не отказались, уверен.

— А их нету, — кивнула Фэл.

— Нету, — Пепел ответил ей таким же кивком. — Я действительно ничего там не читал, спалил и все.

— Эрдари, а ведь есть выход, — осенило Красавчика. — Поклянись, что ничего не знаешь. Так поклянись, что б всем было понятно — дар потеряешь, если соврешь.

Пепел и ресса одновременно покачали головами. А ответил Дари:

— Нет, не сработает. Когда речь идет о жизни, даром можно и откупиться. Бывали случаи. А у меня он и без того слабенький, даже жертва получится так себе.

— Н-да…

— Ладно, — встряхнулся Пепел. — Хотя бы что-то прояснилось. Есть над чем подумать. А сейчас пора закругляться. Дамы, спасибо за помощь, разрешите проводить вас на ваш четвертый.

Как девушки будут возвращаться к себе, обдумали заранее. Решили, что Пепел пройдет на женский этаж путем Красавчика, по фасаду, но прыгать в окна не станет. Ограничится более-менее безопасной форточкой душевой и скинет оттуда веревочную лестницу для девушек — чтобы они тоже могли подняться. А те, когда заберутся наверх, отцепят крюк, сбросят вниз, и парни втянут ее к себе. Почти полная луна, не прикрытая облаками, эту задачу здорово облегчала, так что все должно было пройти быстро и без особого риска, если бы…

Если бы Пепла на полдороге не скрутила припозднившаяся судорога.

Накрыло его сразу, без предупреждения, да так, что он просто перестал чувствовать ноги. Вернее, он их как раз чувствовал — как два комка дикой боли, а вот стоять на них не мог. Несколько минут Дари висел на фасаде только на руках, судорожно вцепившись в водосток, по счастью оказавший рядом, и понимая, что если сейчас сверзится, то подставит не только себя, но и всех остальных. А потому держался намертво, словно муха прилипнув к стене, кусая губы и пытаясь стонать не слишком громко. Ветер, будто чувствуя свою безнаказанность, сорвал у него с волос ленту и начал остервенело бросать пряди в лицо, что совсем не облегчало положение. Как и тяжелая лестница, перекинутая через плечо и тянувшая вниз. Но как только основной спазм прошел, Дари начал карабкаться дальше, не дожидаясь, пока отпустит окончательно. Он сильно подозревал, что вместо этого может случится новый приступ и станет только хуже. И залез таки, хотя поверил в это не сразу — только увидев перед собой приоткрытую фрамугу женской душевой.

— У-уу…У-уууу! — Пепел, радостно подвывая вскарабкался на подоконник, уже предвкушая, как сейчас расслабит ноги и… нос к носу столкнулся с метрессой Шрант, оцепенело замершей по другую сторону окна. С распахнутыми от ужаса глазами и приоткрытым ртом. Волосы Дари, до этого бывшие страшной помехой, вдруг оказались лучшей защитой — очередной порыв ветра бросил их вперед, полностью прикрыв парню лицо. И заодно мазнув концом белесых прядей по щеке госпоже Шрант.

В следующую секунду Пепел решил, что волной звука его выметет обратно в ночь. Но повезло, удержался. И проморгавшись понял, что метресс рядом уже нет.

На этот раз по лестнице дама ссыпалась без потерь и тут же кинулась в проход к административному крылу. А вслед за ней шлейфом унесся и дикий, панический вой, опять поднимая всю академию на уши не хуже боевой тревоги.

— Это карма, — обреченно пробормотал Пепел, перелезая-таки через подоконник и понимая, что ноги его уже слушаются. — Но какого долбанного демона ее все время носит здесь по ночам⁈

И тут же насторожился. Судя по удаляющимся воплям, защиту метресс планировала найти на том этаже, где были квартиры наставников.

— Бедный мэтр Алетри. Надеюсь, у него крепкая задвижка.

Увы, но надежды не оправдались. О чем и поведал хлопок сходу вынесенной двери.

— Тваааю ж! — сам себе прокомментировал это Дари. — Нет, в анналах Шант Эли мне теперь точно быть. Ни за что не отвертеться.

Он быстро накинул на створку душевой задвижку, зацепил лестницу крюком за подоконник и сбросил вниз:

— Быстрее, дамы! У нас пара минут, не больше, до того, как паника перекинется сюда.

И они успели. Сначала одна за другой в окно ловко влезли девушки, потом вниз ссыпался Дари, и втянул лестницу в комнату до того, как вокруг захлопали двери и ставни.

— Порядок, — отчитался он Красавчику, потихоньку закрывая за собой фрамугу. — Теперь быстро по постелям и делаем вид, что спим.

Делали они его пару минут. Пока Роши не приподнялся на локте и тихонечко не поинтересовался:

— Пепел, а тебе не кажется, что мы заигрались? И пора уже вызывать тяжелую артиллерию в лице Ретенауи?

— Кажется, — не стал спорить тот. — И еще вчера я бы наверное вызвал. Но сегодня, Красавчик, кое-что изменилось. К моей интриге добавилась еще и твоя.

— Не понял.

— И не надо. Пока никому о ней знать не надо. Ретену особенно.

— Почему? — еще больше озадачился Роши. — Это из-за лагарны?

— Да. Но не только. Пока рано об этом говорить.

— Ну и демоны с тобой, — смирился Красавчик. — Тогда и в самом деле спать давай.

Угомонилась академия лишь через полчаса, когда стало понятно, что виновного опять не найдут, а бедную метрессу, отпоив в госпитале успокоительным и снотворным, оставили досыпать в палате под присмотром дежурных кадетов медицинского факультета. Эрс, вздохнув с облегчением, уже собралась уходить к себе, когда в дверь неожиданно постучали:

— Ресса Эрселин, — стоявшая на пороге девушка смотрела ей прямо в глаза и очень решительно. — Могу я с вами поговорить? Наедине? Так, чтобы нам не помешали?

— Эрдари, — Норин Сорвени решительно промаршировала по столовой и столь же решительно остановилась возле их стола. — Тебе нужно поговорить с Эрс. Я ей все рассказала.