Партизанская тактика противника не сработала бы, если бы Дружина прямо сражалась с большим вражеским контингентом, или если бы Древним нужно было только защищать свои рубежи. Наконец, если бы Дружина решила организованно отступить, то у нее был бы выбор в направлении бегства. Можно было бы занять ключевые позиции заранее. И даже если бы у врага везде были бы свои глаза и уши, невозможно слабыми силами атаковать большие, если те не только в обороне, но и имеют право выбора местности. Вместе с тем, очевидно, что именно Древние находятся в роли догоняющих. Они не могут выбрать ни место, ни время для боя. Дружина на марше, тогда как враг атакует из засады. И лучший исход, на который может рассчитывать самый талантливый командир в такой ситуации — это паритет по потерям. И очевидно, что барин Суз не так уж хорош, как он клялся на словах. Он оказался даже хуже барина Мор.

И пока Древние копошились на одном поле боя все еще где-то в неделе пути от основной части второго каравана землян, боевые силы второго каравана также агрессивно теребят караван Кимпачи. Смешать два каравана землян невозможно, так как во втором караване много принадлежников рода Рюр и даже безродных, решивших служить Ле Бовине. А в первом караване землян много секретов, действительно много секретов. Если информация об этих секретах просочится, что Республику Надежда реально обвинить в пособничестве врагу.

Хотя Слепок Системы и присутствует во всех процессах, у него нет возможности выносить суждения, а также применять законы Ядра. Пока Гильдия не решит нанести серьезный ущерб Ядру или Механоиду, защитные протоколы Слепка будут бездействовать. Естественно, игры в песочнице со средней Дружиной Древних — это вообще не та ситуация, в которой могут быть задействованы эти протоколы. По крайней мере, продажа пособником мана-кристаллов Ядру приносит ему довольно много очков доверия по мнению ИИ Слепка. Даже если торговля с маркизом Нортоном часть этих очков съедает, оставшихся более чем достаточно, чтобы инициировать еще несколько локальных войн с Дружинами Древних.

В это же самое время три маркиза чувствуют себя, как коты, объевшиеся сметаны. Ламберт и Болдуин, немного знакомые со всей ситуацией, реально думают, что герцог Форд разглядел в маленькой Айве куда больше, чем просто красоту. Ну, красоту с точки зрения извращенца, обоих маркизов интересуют женщины в теле. Даже если бы Айва выросла, судя по ее нынешней внешности и внешности ее матери, она будет безупречно красива на конкурсе красоты в Империи, но не особо привлекательна для двух аристократов в постели. Вот если так случится, что на ее комплекцию повлияет отец, и там, где нужно, будет достаточно объемно и увесисто, тогда бы Ламберт и Болдуин могли бы позариться на этот цветок.

Впрочем, уже сейчас у них возникают некоторые мыслишки к Айве, но не как к девочке, а как к магу. Раз за разом компаньоны Нортона все больше уверяются, что у его дочери есть особая психическая способность к предвидению. Если бы Ламберт и Болдуин попали в такой котел сражений сами по себе, они были бы в ужасе. В одном районе, помимо их эскадры, собрались три или четыре каравана игроков Механоида и две Дружины Древних. Чтобы лавировать между столькими отрядами, нужно быть не гением стратегии, а самим богом! Либо, к чему больше склоняются маркизы, иметь способность к предвидению. А как иначе это объяснить? Раз за разом их боевые мехи атакуют ту или иную вражескую силу, и каждый раз выходят сухими из воды. Даже на рабочих мехов никто не нападает в момент наивысшей уязвимости.

Хотя из-за тактики бей и беги они не могут схватить много добычи, но сборщики маркиза Нортона притаскивают немного добычи после битвы. С учетом того, что техники, нанятые маркизом, обладают высокой квалификацией, и тот предоставляет их услуги с большим дисконтом, два маркиза не несут почти никаких потерь. И все займы Имперского банка можно положить в карман или пустить на развитие дивизиона, чем активно занимается Нортон. С другой стороны, его также можно понять. Потеряв расположение своего сюзерена, маркиз остался один на один с аристократией столичной планеты. И уж они то знают, что аристократы в массе своей — не очень приятные люди. Столичные мастерские обязательно возьмут втридорога с маркиза без покровителя. Иметь своих ремонтников прямо на Механоиде — действительно интересное решение. Остается только удивляться тому, где Нортон раздобыл этих профи. Хотя… разве у него нет дочери с даром предвидения?

Все это время основные части двух караванов землян, каравана Альянса и даже рабочие мехи эскадры Империи не сидят без дела. Тысячи разведчиков с Земли шерстят регион в поисках добычи. Затем зона делится на отдельные сектора, куда и отправляются добытчики. Здешняя местность не сильно тронута какими-либо силами, поэтому поживиться все еще можно. Разведчики также ищут случайно отколовшиеся вражеские машины и потерянные той или иной техникой запчасти. Даже от мехов, бывает, что-то небольшое отваливается, и пропажу не замечают до следующего планового осмотра. С гигантских машин отвалиться может много чего. Где-то болт не очень хорошо закрепили, в другом месте обшивка держится на соплях после сражения. И болт может быть длинной в два метра и толщиной с голову аватара. Это так-то дофига металла. А некоторые отвалившиеся куски обшивки приходится буксировать с помощью тягача.

Планета Земля-М. Киншаса

Девушка лет двадцати на вид или моложе, воздушная, как букет ландышей, и гибкая, словно веточка ивы, одетая в облегающий спортивный комбинезон и шлем виртуальной реальности на высокой скорости спускается по пожарной лестнице небоскреба. На запястьях и голенях у нее толстые металлические браслеты, а на талии — пояс-утяжелитель. Если приложить ухо к шлему, то можно услышать ее нежное щебетание. Она продолжает разговаривать во время бега. Иногда в журчании ее речи проскальзывают стальные нотки.

Не проходит много времени, как девушка спускается вниз и продолжает свой бег по улице. Пышные золотистые волосы, выбивающиеся из-под ее шлема, развеваются на ветру, и за ее тонкой фигуркой, плавно перемещающейся по беговой дорожке тротуара, на удивление приятно наблюдать представителем обоих полов, несмотря на уродливый пояс на талии. Прохожие то и дело оборачиваются на нее и ее формы.

— Какая красивая девушка! — восклицает немолодая женщина, стоящая возле прилавка с фруктами.

— Не только красивая, но и целеустремленная! — подхватывает старушка-продавщица. — Я сижу здесь уже несколько лет, и она пробегает мимо меня в одно и то же время, каждое утро, пять дней в неделю. За столько лет пропусков практически не было!

— Действительно настойчивая! — соглашается покупательница. — Ее мужу сильно повезет! Только уж больно она высокая.

— Это точно, — не имеет ничего против продавщица. — Жаль, что она все время бегает в этом шлеме. И я не могу увидеть ее лица. Это очень смущает. А вдруг у нее проблемы с лицом? Может быть, какое-то заболевание?

— Разве она не может сделать пластическую операцию? — задумывается товарка.

— Я также об этом думаю, а что если у нее такое заболевание или уродство, которое невозможно вылечить нынешними медицинскими технологиями? Если бы я смогла увидеть ее лицо, то уже давно познакомила бы со своим внуком. Высокая — это хорошо! У меня будут высокие правнуки!

— С твоим внуком, мадам Ван? — в голосе собеседницы проскальзывает немного сарказма. — Если она пробегает здесь каждое утро, то и живет где-то рядом. А здесь — самый элитный и дорогой район во всей Киншасе. Здесь могут жить либо очень состоятельные люди, либо большие шишки и их родственники. Если она сама — не большая шишка, то чья-нибудь родственница. Ты уверена, что такая девушка заинтересуется твоим внуком?

— И чем плох мой внук, по-твоему? Ему всего двадцать семь лет, а он уже — начальник отдела! И он много раз предлагал выйти мне на пенсию, обещая обеспечить меня в старости. Просто я уже привыкла к этому месту и своему ларьку. Если у меня не будет никакого занятия, мне будет скучно!