Большинство молодых парней фотографируют по пояс без рубашки, но есть ученые или уважаемые чиновники, которых фотографируют в одежде или только лицо. В специальной карточке рядом с фотографией пишется рост, вес, возраст и достижения. Так формируется картотека. Барышни могут выбрать себе мужчину из картотеки конкретного города или населенного пункта. Женщин также фотографируют, и у мужчин есть относительный выбор.

Вот только, если женщины могут выбирать столько времени, сколько хотят или даже отказаться от выбора, то мужчины обязаны следовать военному приказу. В зависимости от региона каждому выдающемуся мужчине обязывают месячную норму, которой он должен следовать неукоснительно. Если он никого не выбрал, комиссия подберет ему подругу. Избежать этой участи можно только если у тебя есть законная жена, и она написала отказную. Пока жена отказную не написала, твое тело принадлежит стране.

Конечно, жен, действительно пишущих отказ, не так много. Население Фабрики Максовия только недавно вышли из пещер. И в племенах большинство женщин детородного возраста — жены вождя, даже если живут в пещере другого мужчины. Только у выдающихся охотников или шаманов есть возможность иметь свою собственную жену, не деля ее с вождем племени. И то — не всегда. Женщин, получивших классическое образование в школах, созданных Богом Машин и Механизмов, сейчас — меньшинство. Многие даже не понимают, что это за явление — моногамная семья. Особенно это касается тех, кого только недавно вывезли из племен.

Более того, сам Владыка обратился к нации с просьбой. Фабрике Максовия нужно больше людей, больше детей! Пришло время настоящим патриотам сплотиться и проявить себя! Многие впечатленные сотрудницы госпредприятий начали приставать к своим мужьям с требованием дать им еще одного малыша, а лучше — двух или трех. Те, кто еще не вышел замуж, начали искать себе партнера среди коллег и знакомых, некоторые даже записались в качестве участниц правительственной программы.

Таким образом, в Фабрике Максовия в этот период можно наблюдать бум рождаемости. И если бы не предварительные приготовления, экономика страны бы рухнула. Бум рождаемости сопровождался бумом производительности всего, от зерна до винтовок и пулеметов. Улицы городов опустели. Граждане либо работали, либо учились, либо увеличивали численность населения.

Кардинальные преобразования сверху до низу заняли на Фабрике целый год. И весь этот год окружающие враги ожидали нападения. Но нападения не последовало. И никто не знал, почему. Говорили же, что будет война, так где она? На самом деле, Фабрика Максовия действительно ведет серьезные боевые действия, но не на Стилиме, а в неизвестной Вселенной. Крайне агрессивные и кровожадные местные жители атакуют Летающую Крепость волна за волной. Сутками, неделями, месяцами. И хорошо, что на той стороне, как и на Земле, прошло всего два с половиной месяца, иначе бы оборона крепости рухнула.

Строителям и инженерам Фабрики удалось создать широкий тоннель, прежде чем металлический слой планеты затянулся. И теперь в крепость можно отправлять припасы со Стилима в больших масштабах через червоточину, экономя ресурсы телепортационного зала. Не только ресурсы, но и людей. Разных преступников и каторжных работников отправили в другую Вселенную, как и часть солдат, проявивших свою нелояльность. Местные аборигены не проявляют жалости и не оставляют пленных. Поэтому нет возможности уклоняться от битв. Там либо ты возьмешь в руки оружие и будешь сражаться с врагом, либо умрешь и будешь съеденным. Ведь сбежать некуда. Враги повсюду.

Конечно, сражаются не только бывшие уклонисты, но и часть добровольцев. Однако, основную боевую силу составляют Механические Валькирии, состоящие либо из воспитанниц самого Владыки, либо из их учениц, дочерей, племянниц и даже внучек. И они не менее безжалостны, чем их враги. Валькирии не ведают страха, не испытывают жалости к себе и не проявляют милосердия к своим врагам. Кем бы они ни были!

— Я ухожу и оставляю это место тебе, Сяомао, — глубоким голосом заявляет Макс, когда они с помощницей идут к портальному залу. — Смотрит, не просри мне все тут!

— Я поняла, Босс! — уверенно заявляет девушка хлопая себя по груди. — Можете довериться мне!

— Уж надеюсь на то! У тебя остались еще какие-нибудь вопросы?

— Разве что, самую малость… Босс, а когда мне следует вернуть свободное денежное обращение?

— Свободное денежное обращение? Зачем это тебе?

— Ну, как… разве это не улучшит экономику страны, ее технологический потенциал и конкурентоспособность на внешних рынках?

— Детка, ты головой ударилась? Где ты услышала эту ересь?

— Я нигде не услышала… — девушка стыдливо опускает голову. — Просто вычитала в истории Земли.

— Хмм… это может быть правдой, а может быть и однобоким взглядом на историю автора книги, но не в этом суть. Там — это там, а здесь — это здесь. Условия планет и цивилизаций разные, мы не можем просто брать и слепо копировать удачные с нашей точки зрения решения. Для одной почвы и культуры удобрения могут быть благословением, а для другой — ядом.

— Я просто подумала, что когда у местных появится больше денег и больше возможностей заработать, они начнут больше мечтать, что повысит их энтузиазм в работе и производительность. А также новые у них могут возникнуть новые идеи в тех областях, где ни я, ни другие чиновники не можем увидеть никаких проблем. Босс, на Земле Вы ведь поддерживаете малый бизнес всеми силами, почему это не сработает здесь?

— Я не говорил, что это не сработает. Свободное предпринимательство действительно может создать мощный производственный импульс и закрыть дыры в экономике. Но я повторю тебе еще раз. Стилим — это не Земля. На Земле у Гильдии все, как на ладони. Любую возникшую проблему или угрозу мы можем искоренить, отправив батальон космического десанта. А что здесь? Что если проблема снова возникнет в армии или даже в тайной страже? Что мы будем делать в таком случае? Мы и в этот раз едва проскочили. Хорошо, что время здесь течет в пять раз быстрее, и я прибыл лично. Лидеры других Цивилизаций просто не успели отреагировать на все изменения. Но если появятся крупные лидеры на самом Стилиме, то уже Гильдия будет отставать в принятии решений на каждом шагу.

— Неужели все настолько плохо? Я ведь все еще здесь, как может появиться лидер крупного восстания?

— Ты еще не совсем понимаешь этот момент. Яд свободного денежного обращения повлияет на массовое сознание не сразу и не во время твоего руководства. Он может выплыть через несколько лет или через десять-двадцать лет. Этот год ты в основном занималась большими расследованиями, коррупцией в крупном и особо крупном размере. Да, и на Земле ты занималась почти тем же самым. Ты не выходила на улицу, чтобы посмотреть на жизнь обычных людей. А ты знаешь, что практически во всех городах Фабрики к моменту нашего прибытия уже появилась проституция? Когда я покидал страну в прошлый раз, ничего такого здесь не было.

— Босс, я действительно не совсем понимаю. Как так случилось, что мы перескочили с экономики государства на хмм… этот «бизнес»?

— Для экономики Земли, этот «бизнес» действительно не имеет такого уж большого значения. И я не сильно вмешиваюсь в это дело, так как это уже сфера частной жизни граждан. Однако, у Фабрики Максовия другое положение. Я понимаю, когда женщина продает свое тело в бедной стране, чтобы заработать на пропитание себе и близким. Я понимаю, когда она идет на этот шаг в богатой капиталистической стране, когда матери-одиночке нужно много денег на лечение больного ребенка. И вместе с тем, очевидно, что в Фабрике имеет место совсем другая мотивация.

В этой стране каждый должен быть накормлен, пусть и не досыта и не слишком вкусно. Каждый получает крышу над головой, пусть не совсем презентабельную, но это лучше, чем жить в пещере. Каждый имеет право на труд, ему лишь нужно обратиться в соответствующее ведомство, и ему или ей дадут работу; не самую лучшую, но не постыдную. Каждый взрослый и ребенок Фабрики может получить максимально доступную медицинскую помощь бесплатно. Да, в некоторых случаях нужно отстоять очередь, но если только ситуация не критическая, мы не можем решать, лечение одного ребенка важнее, чем лечение другого. За исключением детей тех родителей, кто оказал Фабрике большую службу или погиб при исполнении.