— Так я и есть урод, — он виновато улыбнулся, цвет лица стал нормальным.

Эти особенности подсознания вызывали у меня когнитивный диссонанс. У меня в голове как-то всё более реалистично выглядело. А тут ведь даже лес вокруг какой-то сказочный.

— Ты не урод.

— Ты правда так думаешь? Я тебе… нравлюсь?

Я смотрел на него, как на идиота, а потом просто хлопнул себя по лицу. Спокойствие, только спокойствие!

Итак. Прикрыл глаза и сконцентрировался. Кстати, а ведь здесь нет шума! Да и чужая препрана меня будто остерегается, совершенно не мешает.

Открыл глаза и увидел перед собой копию реального Ибранина. Не полупрозрачный дым, как выходило в Мире Мёртвых, а полноценного живого клона. Разве что он был спокоен и просто заинтересованно изучал меня взглядом, а потом начал осматривать местность, вертя головой.

— Вот! — я радостно указал на «клона» обеими руками.

Конечно, это не реальное воплощение в полный размер, а лишь образ в голове, но всё равно впервые получилось настолько хорошо, а не какой-то призрак прозрачный. Потому очень обрадовался, что всё прошло так легко.

— Я… я не такой, — как-то болезненно сказал реальный Ибранин.

— Такой. Тощий, как скелет, обтянутый кожей. И лицо смотри, оно самое обычное.

— Я… я не такой, — повторил он и мир вокруг завибрировал. Я поспешил развеять образ парня.

— Успокойся. Дыши глубже. Подумай о лесе вокруг.

— Я люблю лес, — он наконец-то улыбнулся и тревога с лица исчезла. А ещё он будто отупел. Но хотя бы мир не распадался и меня не выкидывало.

Ладно, надо поискать иные воспоминания. Я сел на траву и сосредоточился. Согласно инструкциям Рэя, попытался заглянуть вовне того места, в котором находился. Увидел нечто образа ячеек, простирающихся до самого горизонта. Сам же висел в воздухе и наблюдал за этим чёрно-белым миром.

Каждая ячейка — воспоминание. Причём некоторые пустые, но большинство будто наполнены желе. Присмотревшись, стал отличать их цвета. Они будто проступали, если долго удерживать взгляд.

— И как понять, какие хорошие?

— Смотри сюда, — он слетел с моего надплечья и направился вниз. — обрати внимание. Чувствуешь?

Не знаю, как именно Рэй воспринимал этот мир, но я смог лишь вычленить, что это жёлтый, оттенок довольно тёплый и приятный. Если это и определяет…

Я спустился вниз, пока подлетал, желе приобрело более плотную текстуру и стало скорее кристаллом. Изменения перспективы выбивало из колеи, но я пытался не акцентировать на подобном эффекте внимания. Всё согласно инструкциям Рэя. Ведь в подсознании искать логику и точное соблюдение физических законов дело неблагодарное.

Наконец оказавшись рядом, протянул руку, но остановился в неуверенности:

— Нужно просто взять?

— А что ещё с этим делать? — не понял Рэй.

Но кристалл был обычным кристаллом на ощупь, чуть прохладным. Я не переместился сразу же в воспоминание. Опять нужно действовать по наитию, тут не может быть чётких инструкций, как в том же стандартном учебнике по менталистике. Где всё пытаются привести к стандартам.

Интуиция подсказала, что кристалл нужно немного подогреть, так что послушался и выпустил чуть-чуть преманы, думая о воздействии. Очень важно тут не перепутать энергии, к слову.

Кристалл начал таять в моих пальцах и растекаться по коже. Я немного напрягся, не очень приятные ощущения. А потом будто слизень в руках — ам — и съел меня.

Не успел испугаться, как оказался в комнате Ибранина. Хорошо, что вся процедура не там проходит, а то легко потеряться и поверить, что находишься в Реальности. Сна во сне мне только не хватало, заблудиться в чужом сознании.

Кровать находилась за моей спиной, так что обернулся и чуть не матюкнулся. Потому что Ибранин был завёрнут в одеяло и лежал головой на коленях Руалианета. Тот гладил его по волосам, перебирая пальцами локоны. Сам причём был лишь в одних штанах, босиком.

— Ты же сказал, что это хорошее воспоминание? — я со злобой посмотрел на фея, который парил рядом.

— Так оно и сеть хорошее. Сам Ибранин так считает, по крайней мере.

— Кстати, а где он сам? — я осмотрелся, но в комнате больше никого не было. Также обратил внимание, что грудь пропала. То есть… мы просто в воспоминании?

— Так вот же он, — Рэй махнул в сторону кровати.

— То сеть он сейчас переживает его на своём месте?

— А как иначе? Это ведь воспоминание! — фей сказал таким тоном, будто ребёнку очевидные вещи объясняет. Учитель из него никакущий, конечно. Вечно всем недоволен и считает, что я сам должен всё понимать.

— Ясно. Давай другие воспоминания искать.

Снова сел на пол и сосредоточился. На этот раз полетел за Рэем, он будо что-то выискивал в этих ячейках. Наконец, остановился возле одной пустой и махнул мне. Опять изменение перспективы и из полтора на полтора метра оказались в четырёх стенах метра по три по каждой стороне. Темно и неуютно, влажно, запах затхлости и пыли.

— Ты куда меня привёл? — нахмурился я, смотря на потрескавшуюся краску на потолке.

— Чтобы ты понял, насколько сложно искать запечатанные воспоминания, — пояснил он, оглядываясь по сторонам с прищуром. — Большинство таких ячеек действительно пусты. Но иногда… смотри!

Он наконец-то полетел в угол комнаты, я пошёл за ним. Опять изменение перспективы и в угол пришлось топать так, словно путь метров тридцать.

Там лежал маленький кубик, весь в копоти и оттого незаметный. Я осторожно взял его в руки и попытался очистить. Когда удалось увидеть пятнышко кристалла, то будто в мозг лучом ударило.

— Это что такое⁈ — зажмурился я.

— Очень яркое хорошее воспоминание, — с грустью сказал фей. — Но я так и не смог раскрыть его. Попробуешь?

Собственно, мы здесь за этим.

Но фей оказался прав, открыть кубик оказалось невозможно. Сажа, грязь не давали. Стоило немного очистить, как нарастало вновь. А иначе препрана моя туда просто не просачивалась, она отталкивалась, как бывает с магнитами.

— Это потому что чужая препрана? — предположил я. — Иналема?

— Перемешанная, — поправил Рэй. — Поэтому чувство грязи. Но в любом случае, так она запечатывает воспоминания. И я ничего не могу с этим сделать. Никогда не был живым, а всё здесь с этим опытом связано.

— То есть по этому барьеры так хорошо работают против спиритов? — удивился я очевидной вещи. — Тех, кто никогда не жил?

Фей кивнул.

— Мне доступ открыт лишь к тому, что само лежит на поверхности, — сказал он.

— Как то желе?

— Что? Ну да. Я бы назвал это густой водой. Но мы связаны и понимаем друг друга, потому видим мир похоже. Отчасти так, как Ибранин воспринимает всё, через его призму. Но отчасти и через свой опыт. Потому разные менталисты могут по разному видеть хранилище воспоминаний. По разному получать доступ к ним. Всё это интуитивно.

Потому учебники и помогают, так как пытаются стандартизировать менталистику. Но делая так, не понимая первоосновы, можно столкнуться с проблемами. Собственно, об этом вкратце и было написано в предисловии книги о контроле препраны.

То, что я отметил про себя — в чужой голове легко находиться. Это гораздо проще, чем залезать маной в тело и исследовать доми. А также воздействовать с препраной проще в разуме чужом, чем своём. Он выступает неким коконом, защитной оболочкой. Но это если кто-то слаб и сам не менталист, как Ибранин.

К кому я бы ещё мог залезть в сознание и исследовать там всё? Первым в голову пришёл Арлейн. Вот им и займусь по возвращению. Может, Мэйн также разрешит. К тому же, он сам менталист, пусть и не сильный. Практика явно будет полезной.

Сам Ибранин ещё находился в воспоминании с Руалианетом, когда я вернул разум в своё тело. Отпустил руки парня и тот открыл глаза. В его взгляде читалось непонимание.

— Почему он?

— Что?

— Почему я вспомнил именно этого эльфа? Руалианета.

— Случайное достал именно это воспоминание, — я ощутил небольшой укол совести. — Хотел найти из твоей прошлой жизни, но ничего… Ты сам хоть что-то помнишь?