Варвара нервно вздохнула и бросила быстрый взгляд в коридор через приоткрытую дверь. Шаги, голоса, звонки — всё казалось излишне громким, но, к счастью, учителей поблизости не было. Девочка сжала пальцы в замок, стараясь не выдать тревоги, и снова посмотрела на Михаила. Тот по-прежнему стоял у окна, напряжённый, сосредоточенный, будто пытался угадать исход шахматной партии, где ставки — куда выше, чем фигуры на доске.

— Пока всё держится, — пробормотал он. — Но это ненадолго.

Он всматривался в улицу, в скопление подростков возле гаражей. Поначалу толпа просто смотрела, кто-то жевал чипсы, кто-то снимал на телефон, кто-то выкрикивал глупости. Но постепенно настроение менялось. Гул голосов стал громче, жестче. И в центре всего — Егор.

Он ходил кругами, как раздражённый лев в клетке, яростно размахивая руками, будто сцена — его, публика — тоже его, а Олег всего лишь гость на этом шоу. Егор резко шагнул вперёд, указал пальцем в лицо Олега, выкрикнул что-то, что даже отсюда казалось грубым. Но Олег, по-прежнему спокойный, только ухмыльнулся, наклонил голову набок, будто высмеивая жалкую попытку давления.

— Он его дразнит, — прошептала Варвара, стоя теперь рядом с Михаилом. — Специально. Чтобы Егор первый ударил.

Михаил кивнул, не отрывая взгляда:

— Умно. Кто первый ударит — тот и виноват. Особенно если рядом машина директора. Тут камеры по-любому есть. Или свидетели. Или и то, и другое.

На улице ветер качнул тонкие ветки дерева рядом с гаражами. Толпа сомкнулась плотнее. Егор встал ближе к Олегу. Между ними было не больше пары шагов. И хотя Варваре казалось, что сердце у неё уже где-то в горле, Михаил не двигался, будто знал: всё будет ровно тогда, когда нужно.

— Ещё чуть-чуть, — тихо проговорил он. — Чуть-чуть... и я спущу.

Ветерок прошелся по кабинету, чуть приподняв край шторки, и Михаил вдруг уловил тонкий, почти прозрачный цветочный аромат — от Варвары. Простой, как утренний воздух, но почему-то щемяще знакомый. Он даже не успел подумать, откуда это чувство, как сердце уже отозвалось лёгкой болью — тенью прошлого.

Он скучал по ней.

Не по девочке, которую тогда защищать не смог, а по ней — такой, какой она стала сейчас. Сдержанной, сильной, упрямой. Он знал, что всё это выросло из боли, которую она когда-то проглатывала в одиночку. А он?.. Он тогда молчал. Боялся. Стыдился. Прятался.

Теперь всё было иначе. Или... почти всё.

Михаил нахмурился, словно отгоняя мысли, которых не хотел трогать — сейчас не время. Его взгляд вернулся к окну, как раз в тот момент, когда Егор сделал резкий шаг к Олегу и размашисто махнул кулаком у его лица — не попал, но движение было намеренно вызывающим. Потом всё случилось за секунду: Егор, в порыве ярости, пнул торчащую рядом металлическую арматуру, и Михаил толкнул тумбочку. Та тяжело накренилась, заскользила, и с жутким звуком грохнулась прямо на капот директорского автомобиля.

Глухой металлический удар. Капот тут же прогнулся, как будто машина вздохнула от боли. Следом — звон стекла. Одно из боковых окон лопнуло, разлетевшись на мелкие сверкающие осколки.

Всё замерло на долю секунды. А потом...

— ШУХЕР! — заорал кто-то из пацанов, и это сработало как сигнал к панике.

Толпа сорвалась с места, как стая воробьев — кто-то прыгал через бордюры, кто-то ронял рюкзаки, кто-то даже упал, но мгновенно вскочил и бросился дальше. Гаражи опустели быстрее, чем закипает чайник на максимальном огне.

Михаил резко отшатнулся от окна.

— Варя, вниз! — бросил он, уже хватая рюкзак и устремляясь к двери. — Быстро! Это может быть наш единственный шанс!

Варвара не стала спорить. Она уже знала: начинается новая сцена, и в этот раз — они не будут стоять в стороне.

Олег бросил короткий взгляд вверх — окно кабинета 307 было распахнуто, занавеска дергалась от ветра, и он мысленно усмехнулся. Конечно, Варвара не могла просто уйти. И конечно, Миша не остался в стороне. Он даже представил, как те двое несутся через весь школьный коридор, обходя толпы, спускаясь по лестницам с лицами шпионов будто из дешевого фильма. Варвара — сильная, упрямая, но всё же... не настолько, чтобы оставить его одного.

Он спокойно двинулся к тротуару, не спеша, как человек, который заранее знает, что у него есть прикрытие. За его спиной гаражи уже опустели, и лишь далёкие звуки бегства растворялись в воздухе.

Михаил и Варвара бежали от дальнего выхода школы, специально делая крюк через небольшой дворик, чтобы выйти к тротуару с другой стороны. Дышали тяжело, но слаженно, как двое, у которых за спиной был опыт — пусть и не боевой, но точно командный. Они быстро слились с потоком учеников, будто просто решили пойти домой после уроков.

У разбитого автомобиля директора уже собралась толпа учителей. Директор, вспыхнув лицом, как чайник на плите, громогласно кричал, требуя объяснений. Он бросался от одной стороны капота к другой, почти наступая на стеклянные осколки, и, похоже, пытался одновременно вычислить виновных и не наступить на собственную гордость.

Никого из участников происшествия рядом, разумеется, не было.

Олег, заметив своих союзников, кивнул — коротко, спокойно. Михаил с Варварой подошли, не говоря ни слова, и втроем они быстро перешли на другую сторону улицы. Обычные подростки, просто троица, идущая домой. Никто не кричит, не дерётся, не выделяется. Они скрылись за углом, нырнули в тень дворов, где уже не было глаз и ушей.

Только тогда Варвара наконец выдохнула и спросила:

— Как всё прошло?

Олег фыркнул, потом рассмеялся, хрипло и с удовольствием:

— Круто. Со спецэффектами.

Миша вдруг спросил, немного задумчиво, но с оттенком улыбки:

— А какие у Хазеров планы дальше?

Варвара бросила взгляд на брата. Олег пожал плечами, как бы говоря: а что, разве у нас когда-то были планы?

— Может, в парк? — предложил Миша, с надеждой глядя на них.

Олег махнул рукой, шагнув в сторону от перехода:

— Погнали. Мороженое за мой счёт.

— Ты это сейчас при свидетелях сказал, учти, — с улыбкой заметила Варвара.

Они шли по пустующей набережной: асфальт ещё хранил следы дневного солнца, где-то вдалеке играла неразборчивая музыка, вода в реке тихо шуршала, отражая сиреневые облака. В воздухе было пахнуще весной и почти беззаботно. Почти.

— А почему у вас фамилия немецкая? — вдруг спросил Миша, не в лоб, но достаточно прямо, чтобы Варвара удивлённо моргнула.

Олег, не сбавляя шага, коварно улыбнулся, но промолчал, как будто это была тайна уровня государственной.

Варвара вздохнула и сказала:

— Мама когда-то, ещё до моего рождения, решила, что не хочет больше быть Ивановой. Слишком скучно. Слишком… в очереди в паспортный стоишь под двадцатью другими Ивановыми. Хотела что-то красивое, редкое. Нашла в интернете фамилию «Хазер». Звучно, необычно. Поменяла. Вот и всё.

— То есть вы... просто так?

— У нас в семье многое происходит просто так, — хмыкнула Варвара. — Или с настроением.

— Ну, звучит, будто вы из романа про наследников империи. Такие: Олег Хазер, Варвара Хазер...

— Осталось только завести фамильный герб и замок, — отозвался Олег и подмигнул сестре. — Хотя, замок у нас уже есть. Школьный. Только с привидениями.

— И с психованными мажорами, — добавил Миша и они все трое рассмеялись, растворяясь в тёплом вечернем воздухе, в котором впервые за долгое время не чувствовалось угрозы.

***

— Кстати, — вдруг сказал Миша, задумчиво покрутив в пальцах палочку от мороженого, — недавно видел Елену Павловну в ресторане. С каким-то мужчиной. Очень галантным, кстати, платок в пиджаке, все дела.

Олег кивнул, не особо удивившись:

— Мать давно ищет счастья. А для неё счастье — это брак. Обязательно с большой буквы. Чтобы стол, свечи, кольцо и желательно, чтобы сразу «навсегда».